Для Евгения Григорьевича это уже не первая номинация на «Золотую Маску». В свое время «Жизнь с идиотом» был признан лучшим оперным спектаклем, но именная премия тогда обошла дирижера стороной, как и в начале 2000-х, в момент триумфа спектакля «Молодой Давид». Постановка народно-эпической оперы Александра Бородина кажется менее революционной, и даже в репертуаре новосибирского театра она «закрывает» скорее классический «фланг», особенно ценимый постоянными зрителями. Но именно такая, значительная, роскошная традиция сегодня в моде. К тому же для Волынского «Князь Игорь» — судьба. Его служение Новосибирскому государственному театру оперы и балета началось именно с этого спектакля. Студентом консерватории он руководил постановкой 1987 года из… суфлерской ложи.

— Что вам дала работа суфлера?

— Мне пришлось выучить партитуры и даже слова всех без исключения постановок театра. Работа суфлера — полифоническая. Я пропевал каждую арию, дирижировал, подсказывал, кричал, ругался — чуть ли не танцевал. Я уверен, что только так и можно в деталях «распробовать», понять оперу, узнать оркестр, хор, солистов, артистов балета. Суфлерство стало моим первым высшим музыкальным образованием. Ведь у меня все наоборот — я сначала работал, а потом учился. Скажем, когда я оканчивал хоровое отделение новосибирской консерватории, я уже дирижировал «Боядеру» в театре музыкальной комедии. Позднее, только-только поступив на дирижерское отделение к Арнольду Кацу, я выступил в качестве дирижера в «Травиате». Причем сам Арнольд Михайлович был против этой затеи. Но я прислушался к словам основателя Театра оперы и балета Исидора Зака — я тогда хвостиком за ним ходил, постигал его трактовки, не пропускал ни одной репетиции — и рискнул. И вот уже 20 лет я за дирижерским пультом новосибирского театра.

— Между «фестивальными» и «зрительскими» спектаклями часто проходит не только художественная, но и организационная черта. Репертуарным «Князем Игорем» вы пытаетесь нарушить традицию выдвигать на премии прокатные спектакли, каким был, скажем, нашумевший «Жизнь с идиотом»?

— Несмотря на то что наш театр соответствует всем требованиям современной европейской сцены и на гастролях — что в Корее, что во Франции — нашим показам сопутствует успех, роль театра внутри страны все же иная, нежели за границей. Даже Мариинский театр отваживается на блоки спектаклей, только если речь идет о премьерных показах. Для большинства российских зрителей визит в оперу остается нечастным праздником, мало кто готов смотреть один и тот же спектакль несколько раз.

— Провокативность традиционного «Князя Игоря» — в выборе главного режиссера. Как случилось, что такой значительный проект доверили совсем молодому режиссеру драматического театра «Красный факел» Тимофею Кулябину?

— Как многим из нас, ему стоит сказать спасибо Его величеству случаю. Но одного везения, конечно, мало. У Тимофея дарование — он умеет планировать спектакль, обладает своим, особенным режиссерским видением, кроме того, он удивительно легко вписался в коллектив нашего театра. Постановка «Князя Игоря» затянулась, первым режиссером выступил Алексей Степанюк, продолжить работу предлагали Генриху Барановскому. Наконец за нее взялся Тимофей Александрович. Для него это, конечно, дерзкий поступок. А без таких смелых поступков настоящим лидером не стать. Для Тимофея Кулябина «Князь Игорь» — первый опыт работы в музыкальном театре, но ему удалось с честью довести постановку до конца, реализовать все задумки одного из главных инициаторов проекта — главного художника театра Игоря Гриневича.

Я тоже не сразу приступил к работе над этим спектаклем. До меня в «Князе Игоре» работали другие дирижеры. Но я рад, что завершить эту работу выпало мне. Я приверженец русской классики и счастлив, что в театре подняли «Князя Игоря». Такие оперы составляют честь и гордость нации, они просто обязаны быть в репертуаре такого значимого музыкального театра, как Новосибирский театр оперы и балета. Постановочной группе удалось избежать цинизма и «развлекальщины». Мы обошлись совсем небольшой дозой модерна, сохранили дух и стилистику классической русской оперы, не вдаваясь в суету бытовых деталей, оставив открытым финал. «Князь Игорь» — это история нашей жизни и одновременно заявка на будущее великой державы. И мы верим в будущее театра и страны.