О будущем коллектива в условиях автономии, специфике джазовой публики и театральной режиссуре рассказал художественный руководитель биг-бенда Владимир Толкачев.

— Каким вы видите будущее филармонии и вашего коллектива в условиях рынка?

— Меня мало волнуют административные тонкости, и я не тот человек, которого стоит спрашивать о будущем биг-бенда. Моя роль в жизни коллектива предельно ясна, и она не изменится, в каких бы финансовых условиях мы ни существовали. Автономия — не хозрасчет. Государство так или иначе будет финансово помогать филармонии. Вопрос в том, какова будет доля финансирования. А что касается судьбы биг-бенда… Скажу лишь, что джаз как высокое искусство нуждается в поддержке и развитии. Понимание этого властью очень важно. Состояние джазовой музыки сегодня — это лакмусовая бумажка состояния культуры в целом, во всем мире.

— Каким должен быть баланс в репертуаре коллектива популярной музыки и того, к чему публика в основной своей массе не готова?

— Я репертуар процентно не оцениваю. Точно могу сказать, что ориентироваться исключительно на вкусы публики — последнее дело. Это значит лишать развития и себя и ее. В программах бенда есть все, начиная с самого легкого джаза. Но это не какие-то там отбросы, это вполне достойная музыка, более того — сложная для исполнения. Если бы вы знали, какая колоссальная работа кроется за этой легкостью!

Воспитывать вкусы и исполнять что-то более сложное я могу потому, что слушатели в большинстве своем ходят не на конкретную программу, а на коллектив. Есть, конечно, какое-то количество снобов, которые в своих музыкальных вкусах до опасного выборочны. Знаете, как говорят некоторые любители классики: «Только Бах и ничего кроме!». Но это музыкальные экстремисты, сектанты, их меньшинство. А в основном нормальные люди идут на коллектив, потому что любят бенд, любят эту музыку, особую звуковую плотность фактуры.

— Вы согласны с тем, что для джазовой публики в принципе характерен снобизм? Особенно это заметно на джазовых форумах…

— Форум — это вообще верх снобизма, его расцвет. Но понимаете, то, что у нас есть подобное сообщество, — уже очень показательно. Где-то нет и никогда не будет форума, демонстрирующего тягу к джазу людей, готовых об этом порассуждать. Да, эти люди понимают джаз в меру своих возможностей, но так и должно быть. Никто не обязан правильно понимать музыку, для многих такое понимание — непосильная ноша, тяжелое бремя. Как сказал Теодор Адорно, может быть более прав тот, кто просто мирно смотрит в небо.

— Что вам интересно, кроме биг-бенда?

— Мне интересно вообще-то все. Самое лучшее, созданное в романном творчестве, в философии, музыке, поэзии… Проблема лишь в том, что все эти интересы 20-летней давности. Вот примерно тогда все перестало развиваться, и сейчас уже ничего нового увидеть и услышать невозможно. Наступила эпоха мейнстрима.

— А как же театр?

— Совершенно не увлекаюсь театром, особенно новосибирским.

— А ваша попытка ставить спектакли в ТЮЗе, которую вы предприняли в компании композитора Григория Гоберника?

— Ну так это совсем другое, тогда я сам хотел в театре ставить. Это желание и сейчас не пропало. Но дело в том, что ни у кого, кроме меня, его сейчас нет (смеется), а тогда было еще и у Гоберника. Театр деградирует на глазах, и сейчас это такое болото, которое нуждается в кардинальном реформировании, и начинать реформу нужно с культуры интонирования, с уничтожения штампов, забыть, наконец, заветы Станиславского, перестать проживать и заняться конструированием характеров, и эстетический эффект будет, как у моего оркестра,  — гарантированно высокого уровня.

— Что бы вы поставили? Гоголь? Чехов?

— Да, это может быть Гоголь. «Ревизор», например. Это потрясающе смешная пьеса, но ее же никто не играет так, как нужно. Это театр абсурда, а у нас играют как буффонаду. «Ревизора» нужно ставить как трагифарс, тогда будет смешно. Когда я дочери читал эту пьесу, ей было очень смешно. Когда она посмотрела в театре — ничего не поняла.

— А что-то, совсем не связанное с искусством? Смотрите сейчас футбол?

— Конечно. Но я не болельщик, я наблюдаю это все с точки зрения эстетики. Мне доставляет удовольствие хороший футбол — и совершенно не важно, кто выигрывает. Важно то, с каким искусством забиваются голы в те или другие ворота.

Я люблю Барселону, люблю испанский футбол, их команда так владеет искусством контроля мяча, что исключительно на это можно смотреть завороженно, даже без забитых голов.

— Почему наши не там?

— Наша команда не может поверить еще в свою игру, они пока не полные профессионалы, только подступают к этому. Им нужны традиции выигрышей — и не таких случайных, как в игре с голландцами. Стабильность — это и есть профессионализм. И не важно, в футболе или в джазе.