ОАО «Томскнефть» (принадлежит в равных долях «Газпром нефти» и «Роснефти») в середине июля ввела в эксплуатацию новую газотурбинную электростанцию (ГТЭС) на Угольско-Таловом нефтяном месторождении в Томской области — относительно молодом бассейне, являющемся одним из приоритетных для компании. Станция мощностью 24 МВт, которая обошлась компании в 870 млн рублей, стала третьей и самой мощной ГТЭС в структуре «Томскнефти» (до сих пор у нее были станции мощностью 12 и 7 МВт). В следующем году уже на Двуреченском месторождении компания планирует запустить еще один блок мощностью 24 МВт. Станции работают на попутном нефтяном газе (ПНГ), и нефтяная компания, таким образом, готовится к введению запрета на его сжигание, который может случиться в 2012 году.

Говорить о запрете сжигать газ в факелах, характерном атрибуте добычи нефти в России, начали еще в 2007 году. Технологически для этого есть все предпосылки, поскольку ПНГ, по сути, представляет собой смесь летучих углеводородов, растворенную в нефти и выделяющуюся из нее при добыче. ПНГ состоит из метана, разбавленного так называемыми жидкими фракциями (пропан, бутан и т.д.), то есть его можно сжигать как обычный природный газ, кроме того, тот же пропан-бутан является ценным нефтехимическим сырьем, которое стоило бы перерабатывать. Но как известно, без давления сверху и государственных запретов в России подобные проекты всегда пробуксовывают. Так, сегодня из 44 млрд кубических метров добываемого ПНГ перерабатывается только 20 млрд (или 45%). В Томской области ситуация ненамного лучше — здесь утилизируется только 51% природного газа. При этом, по оценкам специалистов департамента природных ресурсов и охраны окружающей среды Томской области, сжигание 1 тыс. кубов ПНГ сопровождается выбросом в атмосферу более 2 тонн загрязняющих веществ. В странах Европы, США и даже соседнем Казахстане это поняли давно — там факелы запретили практически полностью (в том же Казахстане этот процесс начался еще в 2004 году).

Сейчас в связи с грядущим запретом на сжигание попутного газа в России этим озаботились и отечественные нефтяники. «Томскнефть» сообщила, что к 2015 году она будет вырабатывать за счет утилизации ПНГ до 100–120 МВт электроэнергии, закрыв таким образом до половины соб­ственных потребностей (сейчас это около 210 МВт). «После всех запланированных мероприятий процент утилизации природного газа у «Томскнефти» дойдет до 70–75 процентов», — уверен заместитель губернатора Томской области по недропользованию Владимир Емешев.

Кроме крупнейшего нефтедобытчика в Томской области («Томскнефть» занимает 68% от общего объема добычи и обеспечивает до 30% налоговых поступлений в региональный бюджет), проблемой переработки ПНГ озаботились и другие основные игроки регионального рынка углеводородов (см. график). Так, ОАО «Востокгазпром» (дочерняя структура «Газпром нефти») анонсировало запуск системы использования ПНГ в течение ближайших недель на Казанском нефтегазоконденсатном месторождении (сейчас там ведутся пусконаладочные работы). А вот компаниям с меньшими объемами добычи придется сложнее. Например, Nord Imperial (в 2009 году вошла в состав индийской ONGC, в Томской области осуществляет деятельность через три «дочернии» структуры — «Альянснефтегаз», «Сибинтернефть» и «Норд Империал») уже выразила сомнения в экономической целесообразности переработки ПНГ. При существующих объемах добычи и плановых убытках примерно в 5 млн долларов в год компания не считает целесообразным строить ГТЭС, а девать ПНГ ей некуда — поблизости, скажем, от Майского нефтяного месторождения, которое разрабатывает компания, газопроводов нет. Остается, по-видимому, только закачивать газ в землю.

Впрочем, есть и оригинальные методы решения проблемы. Например, в начале этого года Томский госуниверситет объявил о создании технологии получения из ПНГ углеродных нанотрубок. Технология позволяет сжимать 50 млн кубических метров газа до размеров спичечного коробка, автоматически решая проблему вывоза. Подсчитана даже экономическая целесообразность проекта: себестоимость продукции одного килограмма углеродной трубки — до 3 тыс. рублей, а цена на рынке — не менее тысячи долларов. Правда, пока это лишь лабораторный проект.