Диагноз, вынесенный в заголовок, пожалуй, относится не только к проекту Сочи-2014, но и практически ко всем действительно крупным проектам, в реализации которых задействовано сегодня государство. Работа Инвестиционного фонда РФ на практике уже около года не приносила результатов. Особые экономические зоны туристического типа на Кубани и Ставрополье до сих пор являются образованиями, существующими лишь на бумаге. Проект южной игорной зоны реализуется черепашьими темпами. В проекте «Сочи-2014» тоже пока хвастать нечем. Всё по-прежнему ещё только впереди.

У государства явные трудности с проектными командами. Как только федеральный центр взялся за стратегические вопросы, а их решение начал отливать в стратегические же проекты советского масштаба, оказалось, что людей, которые имеют опыт реализации таких проектов, — минимум.

Ведь что такое, например, «Азов-Сити»? Это фактически проект нового города, спроектированного с нуля. Последний по времени пример подобного проекта, реализованного в ЮФО, — Волгодонск, образованный как поселение для строителей и работников Волго-Донского судоходного канала имени Ленина и получивший статус города в 1956 году. Это место, которое изначально спланировано как транспортно-промышленный узел. Но это было полвека назад.

Среди новых российских архитекторов и проектировщиков есть безусловные таланты. Но задач такого уровня перед ними ещё не стояло. Они начинали с дизайна бутиков, потом были бизнес-центры и т. д. Городов — не было.

Понятно, как нужно реализовывать такие проекты в данных условиях, — максимально осторожно, продумывая каждый шаг. Конечно, это продумывание может на практике иметь форму привычной бюрократической волокиты. Чтобы она не нарождалась, нужно чётко определиться с ответственными. А с ними плохо — как в Инвестфонде, где нужно собрать подписи десятка ведомств, так и в осваивающем деньги нацпроекта Южном федеральном университете. При этом собранные подписи результата не гарантируют. Потому что правила игры устанавливаются всеми, кто имеет отношение к проекту. Это значит, что они каждый день меняются. Об этих изменениях даже не успевают сообщать общественности, поэтому все большие проекты сейчас окутаны атмосферой тайны.

Но деньги-то осваивать надо.

И есть ещё одна проблема. Её можно условно назвать проблемой «молдаван» на стройке. «Молдаване», понятное дело, здесь просто один из вариантов образа откровенно непрофессионального строителя. Стандартная схема освоения денежных средств государством выглядит примерно так. Нужно, например, построить больницу. Заложено 100 млн рублей. В результате она будет построена за 60 млн «молдаванами», 40 млн разойдутся по посредникам. Помимо откатов, тут есть ещё одна беда. А как в таком случае обеспечить качество? Получается, можно найти на эту условную больницу хоть 200 млн, но строить будут те же «молдаване». За 60 и так же плохо.

И вот какая картина вырисовывается. С одной стороны, чиновники, чья мысль лишь вчера обрела должный масштаб и ещё нетвёрдо стоит на ногах. С другой — архитекторы и проектировщики-самородки, которым в лучшем случае лет двадцать, в худшем — вообще никогда не заказывали проектировать новые города. Поэтому они теперь думают, как перенести технологии строительства торгово-развлекательных комплексов, скажем, на всю игорную зону. С третьей — «молдаване», которые в любом случае построят плохо. А поэтому нужно иначе выстраивать всю систему размещения заказа.

И теперь понятно, насколько особняком стоит проект Олимпиады 2014 года. Он загнан в жёсткие условия по срокам. Инвестфонд может не торопиться, имеет право ради пользы дела, а «Олимпстрой» — нет. Срыв сроков грозит срывом Олимпиады. Отсюда — драконовские санкции к инвесторам за затягивание. Так что у задачи «Сочи-2014» четыре составляющих: определиться с ответственностью и планами, найти правильных специалистов, не допустить «молдаван» и успеть построить. Пока не станет видно, что власти преуспевают в решении этих задач, сочинская Олимпиада будет казаться большим проектом, который пытаются сделать на коленке.