Не успели чиновники из МВД в начале года отчитаться, что благодаря повышению штрафов статистика ДТП пошла вниз, как лето преподнесло практически ежедневные новости о дорожных катастрофах. Причём июльская трагедия в Ростовской области, когда при столкновении бензовоза с «Икарусом» погиб 21 человек, была только началом. Из последних сводок ГИБДД — авария с участием актёра Михаила Ефремова (предположительно, в нетрезвом состоянии) и гибель в ДТП на Ленинградке замглавы транспортного департамента Москвы, то есть это — апофеоз, если не сказать короче. Судя по всему, констатация президентом триллионных ущербов для экономики от ДТП и президентское же требование соответствующим органам навести порядок на дорогах суть упражнения в жанре «глас вопиющего в пустыне».   

У проблемы ДТП есть две стороны: морально-этическая и статистическая, но обе они ставят безжалостный диагноз нашему обществу. Как средневековый рыцарь был немыслим без коня, так и современный «успешный человек», согласно российскому стереотипу, обязан быть «автомобилен». С феодалом его роднит и убеждённость в том, что автомобиль, как и конь, есть показатель статуса: если феодал мог безнаказанно топтать лошадьми крестьянские поля, то современный отечественный водитель в массе своей убеждён, что при случае с инспектором ГАИ всегда можно договориться. Одна моя знакомая честно признаётся: ПДД я знаю плохо, но вместе с правами у меня всегда лежит 500-рублёвая купюра, и с инспекторами я договариваюсь быстро. Видимо, поэтому меньше чем под 90 по городу она не ездит.

Такого рода факты для России — норма, так что я долго думал, нужны ли мне самому водительские права. В прошлом году я решил-таки их получить и записался в автошколу. Осилить знаменитую синюю книжку с экзаменационными билетами не составило особого труда, а вот когда начались практические занятия, инструктор сразу стал намекать на некую «сложившуюся практику»: мол, ты, конечно, можешь экзамены в ГАИ попробовать сдать сам, но без гарантий, а пойдя по общепринятому пути, права получишь в день экзамена. Озвученная инструктором цена вопроса была сравнительно невелика (15 тысяч рублей, прейскурант Петербурга), но после заключительного занятия я всё же поинтересовался у него, соответствует ли мой уровень вождения требованиям ГАИ по «гамбургскому счёту», а не по «сложившейся практике». «Вообще-то, — ответил мне инструктор, — автошкола должна проводить свой экзамен по вождению, но не проводит. Так что делай выводы». Вывод был прост: я вообще решил не сдавать экзамен, чтобы не участвовать в профанации — в конце концов, прожил тридцать лет без прав и без машины и уверен, что и дальше их отсутствие не сделает меня человеком «второго сорта». Более того, среди уважаемых мною людей довольно много «безлошадных», что не делает их менее «успешными», а привычка современных «джигитов» ездить на машине даже в ларёк за сигаретами всегда вызывала у меня усмешку. Один из таких «наездников» отправился как-то в Европу на своём «лэнд крузере», и на границе выяснилось, что он забыл права дома. По счастью, рядом сидела жена, и финские пограничники попросили посадить за руль её и больше не нарушать правила. Но владелец джипа, полностью уверенный в своей безнаказанности, не оценил джентльменского поступка и поехал дальше, а когда его остановил следующий патруль, санкция была незамедлительной: годичный запрет на въезд. В России бы он оба раза отделался взяткой, сопоставимой с суммой, которую подобного рода лица привыкли тратить «на пиво».    

Наши власти очень не любят рейтинги «развития демократии» или «уровня свободы», которые регулярно публикуют различные международные правозащитные организации. Не любят за то, что в этих отчётах России обычно достаются места в одном ряду с Ганой, Нигерией или каким-нибудь Бурунди — в общем, не в «авангарде прогрессивного человечества», к которому мы себя всё ещё по инерции причисляем, и даже не в так называемой четвёрке БРИК (Бразилия, Россия, Индия, Китай). Скажем откровенно: об идеологической ангажированности международных правозащитников давно известно, тем более что такие показатели, как «индекс коррупции» или «степень демократичности», научно подвергнуть количественному измерению практически невозможно — отсюда обширное поле для спекуляций.

Другое дело — статистика смертности в ДТП, которая является одним из важнейших показателей совокупного индекса человеческого развития. Откроем ежегодное исследование безопасности дорожного движения Всемирной организации здравоохранения (желающие могут легко найти этот документ на сайте www.who.int). В прошлом году показатель смертности в ДТП в России составлял 25,2 человека на 100 тысяч жителей, что сопоставимо с такими странами мировой периферии, как Пакистан (25,3), Бурунди (23,4), Лесото (26,7), Малайзия (23,3), Зимбабве (27,5) и т. д. Короче говоря, и здесь вокруг нас в основном полуфеодальные государства третьего мира с пресловутым индексом человеческого развития значительно ниже среднего, в компанию которых нас регулярно заносят правозащитники. Можно, правда, привести такой контраргумент: в Африке автомобилизация на душу населения мизерна, а у нас благодаря буму автокредитования «сытых» путинских лет этот показатель достиг уровня 27,1% от общей численности населения (расчёты легко производятся по данным того же исследования). Хорошо, посмотрим на те страны, где автомобилизация на сопоставимом уровне: Аргентина — 31% автомобилей и 13,7 погибших в ДТП на 100 тысяч жителей, Бразилия — 25,8% и 18,3 погибших, Румыния — 21,5% и 12,7 погибших и т. д. Опять цифры говорят не в нашу пользу, а последний гвоздь — это статистика ДТП в Индии и Китае, где автомобилей хоть и сравнительно немного, но из-за перенаселённости риск дорожных инцидентов автоматически выше, чем в России: 16,8 погибших на 100 тысяч индийцев и 16,5 — на 100 тысяч граждан Поднебесной. Правда, можно утешать себя тем, что в таких замечательных странах, как Иран или Египет, ситуация с ДТП гораздо хуже, чем у нас, но это всё равно что выбирать между плохим и худшим.