Если судить по крупному бизнесу, то к 2013 году юг России получил немного не ту экономику, о которой мечтал, оправляясь от кризисного шока. Создать условия для обновления и роста «снизу» не получилось. Притормозили даже те, кто активизировался сразу после кризиса. Если судить по темпам роста крупнейших, то чем меньше компания, тем медленнее она растёт. При этой логике мы получаем два почти автономных друг от друга мира: один населён богатыми и здоровыми, другой — бедными и больными. Растут те, кому никто больше не нужен для развития, — нефтянка и связанные с нею продажи и транспорт углеводородов; предприятия, обеспеченные государственным заказом или контрактами с госмонополиями. Растёт самодостаточный «Магнит» и ещё несколько считанных одиночек. Мы даже видим, что все эти предприятия в сумме способны формировать динамику роста крупнейших. Вот и по результатам этого рейтинга отчитаться есть чем — рост выше федерального. Но, если проанализировать его природу, становится ясно, что главных проблем экономики, которые в целом были ясны уже на третий день кризиса, начавшегося в 2008 году, решить до сих пор не удалось. Более того, нынешняя — так сказать, временная — модель роста никак не содействует решению этих проблем.

По нашим оценкам, в этом году модель роста, которая начала просматриваться в цифрах 2012 года, будет выражена лишь более резко. И уже ясно, что следующий год не станет принципиально иным — то есть мы говорим о тренде со сроком действия минимум три года. Этот срок (пока условно «лёгкого» режима) нам уже обеспечен, но надо понимать — драма может затянуться.

Пожалуй, главная плохая новость рейтинга состоит в том, что отрасли, которые связаны с объективными конкурентными преимуществами региона, отрасли, которые должны расти, — мало чем радуют. Во время кризиса, ещё в 2010 году, начали активно расти строительство и связанная с ним промышленность стройматериалов, а также АПК и пищёвка. Если судить по результатам 2012 года, то надо делать вывод, что оба очага экономического роста подавлены — растут лишь отдельные предприятия в строительстве и АПК.

Сейчас уже заложена модель роста, которая не сулит экономике качественного обновления, — в частности, модернизации, о которой под грустную мелодию кризиса говорил тогдашний президент Медведев. Не обещает эта модель и диверсификации, которой, сравнивая себя с другими регионами, привык гордиться Юг. Не намерена эта модель использовать и конкурентные преимущества территорий, о которых власти вспомнили во время кризиса, а, вспомнив, принялись вписывать их в новые стратегии развития регионов. Сегодняшний сценарий развития предполагает невнимание к региональному бизнесу, хотя в кризисную пору его роль значительно выросла. Если утрировать, то на данном этапе эти ценные документы стратегического планирования представляют собой пустой звук — они так и не превратились в инструмент управления. Скорее, нынешняя модель роста — свидетельство того, что экономика неуправляема. Она отдана на откуп госкомпаниям и тем достаточно сильным одиночкам, которые успели создать собственные автономные империи типа «Магнита».

Есть точка зрения, что у регионов сейчас вообще нет никаких инструментов влияния на ситуацию. Действительно, их активность сильно сковывает бюджетный дефицит, который пока только нарастает. Но почитайте недавно написанные стратегии — там немало хороших идей о том, как использовать свой потенциал. Там есть слова «инвестиции», «инфраструктура», «инновации». Бизнес хорошо понимает, как с этим работать. Кажется, сегодня только региональные предприниматели, вооружённые полномочиями Агентства стратегических инициатив, связанными с внедрением инвестиционного стандарта на местах, имеют шанс убедить чиновников, что стратегии надо превращать в реальный инструмент управления, когда каждый «приоритет» подпирается системой действий, «дорожной картой». Если по этим дорогам не идти, сложившейся модели роста мы не преодолеем.