Лето в политической жизни Уральского региона ознаменовалось рядом событий, не оцененных по достоинству, но ставших между тем проявлением важного феномена - начала второго витка регионализации и суверенизации страны. Пока это тенденция, заметная лишь аналитикам. Но уже завтра она может встать в политическую повестку дня России.

Дежа вю

Сегодня приходит понимание: знаменитое ельцинское "берите суверенитета столько, сколько сможете переварить" было единственно возможным решением, сохранившим тогда единство расползающейся России - тем самым клином, которым клин вышибают. И с тех пор мало что изменилось. Главная проблема, ставшая основанием для "парада суверенитетов", - неуместность и высокая стоимость системы российской государственности как культурного и административного наследия российской и советской империй в условиях постиндустриального глобального общества - не только не перестала существовать, но даже не сформулирована.

Более того, ситуация серьезно осложнилась нынешней политикой правительства (внутренней вообще и бюджетной в частности), сделавшего неверные выводы из благоприятной ценовой конъюнктуры на мировых рынках сырья. Противоречие между высочайшей централизацией власти и финансовых потоков с одной стороны и низкой эффективностью экономики беднеющих регионов - с другой закладывает мощную мину под все государственное здание. Ободранные до нитки муниципалитеты уже сейчас, в пору сырьевого изобилия, вопиют о невозможности поддержания сносной жизни населения при навязанных им системах "расщепления" налоговых доходов и межбюджетных отношений. Корпорации, не лишенные политических амбиций, это напряжение активно подогревают. Достаточно вспомнить о консолидирующей роли Уральской горно-металлургической компании (УГМК) в прошлогоднем наступлении отряда "подведомственных" ей муниципалитетов на свердловское областное правительство с обвинениями в несправедливом распределении им бюджетных средств. При неизбежном ухудшении конъюнктуры на рынках энергоносителей и металлов к муниципалам (читай - населению) и корпорациям присоединятся главы регионов. цена их нынешней смиренной позы перед Кремлем невысока. Тогда масштабный социально-политический кризис с последующей дезинтеграцией России приобретет предельно доступную всем слоям населения формулировку: "Зачем мы, из кожи вон вылезая и бедствуя, содержим это государство (этот центр), которое не в состоянии исполнять свои обязанности и притом насквозь коррумпировано?". Те, кто еще не забыл распад Советского Союза, выборы Верховного Совета РФ и Бориса Ельцина, могут подтвердить политическую эффективность такой постановки вопроса.

Проблема в том, как воспринимать объективную тенденцию к дезинтеграции страны: как угрозу - или как перспективу, сопротивляться ей - или подстраиваться под нее.

Вертикаль: струна не натянута

Начнем с первого сценария - сопротивляться. Именно укрощение строптивых губернаторов и укрепление вертикали федеральной власти стало рыцарским девизом президентских полпредств. Но политическая шумиха, сопровождавшая сооружение "вертикали власти", отвлекла внимание наблюдателей от того факта, что ни одна существенная проблема из тех, что составляют кризис российской государственности, введением президентских полпредств до сих пор не решена. Атрибутика постимперской государственности - огромная, но небоеспособная армия; протяженная, но прозрачная граница; многочисленные, но коррумпированные силовые структуры; громоздкая, но неработающая система органов соцзащиты; гигантский, но неэффективный госаппарат и т.д. (и все это при бюджете в 70 млрд долларов) - представляет сейчас главную угрозу целостности России. При этом пресловутое "приведение в соответствие" местных законодательств - главный итог трехлетней деятельности и заслуга полпредов - при желании вполне могло быть осуществлено силами Минюста. Замену ряда федеральных чиновников в регионах могли провести соответствующие ведомства плюс (в особо запущенных случаях) Генпрокуратура. Зато полпредства, явно оставшиеся без настоящего дела, создали два дополнительных полюса напряжения: с губернаторами с одной стороны и с президентской администрацией с другой, чем только ослабили струну президентской вертикали. Региональные выборы за прошедшие годы нередко заканчивались провалами креатур "всесильного" центра. А превращение Совета Федерации из губернаторского собрания в отстойник региональных бонз и второстепенных олигархов назвать реформой и вовсе нельзя. Фарсовость ситуации подчеркнул мучительный и позорный процесс изгнания противника Эдуарда Росселя на губернаторских выборах в Свердловской области Андрея Вихарева с поста зампреда "палаты лордов", на котором он по случаю "реформы", в общем-то, и оказался.

Перенос финансово-ресурсных центров тяжести в укрупненные регионы и муниципалитеты при одновременной концентрации политического, информационного и идеологического ресурса в центре позволит реально решать проблемы населения, избегать хаотической дезинтеграции, удовлетворять запросам местных элит

Что в сухом остатке? "Укрепление вертикали власти" и "спасение России от распада" держится на нефтяных сверхдоходах бюджета и рейтинге Владимира Путина. Оба эти фактора нельзя признать ни постоянно действующими, ни контролируемыми правящим классом России. И оба они могут быть легко обрушены, например, решением Вашингтона о форсировании вывода иракской нефтедобычи на докризисный уровень или о выходе Ирака из ОПЕК.

Федералы: сигнал к отступлению

На Южном Урале признаки наступающей регионализации читаются достаточно отчетливо. Главные события начала лета: тихий уход из Челябинской области УГМК, уступившей "почетное право" бороться за Карабашский медеплавильный завод одному из своих партнеров компании Уралэлектромедь-Вторчермет; победа рьяно поддерживаемого обладминистрацией предпринимателя Константина Струкова над ФСФО в борьбе за челябинский угольный бассейн; отступление структур Олега Дерипаски в ценовой войне между принадлежащим ему автозаводом "Урал" и Челябинским кузнечно-прессовым заводом, контролируемым депутатом Госдумы Валерием Гартунгом; запуск Областного ТВ в противовес федеральной ЧГТРК. Нельзя не поставить в этот ряд общеуральское событие - утверждение центром (руками "Единой России") Эдуарда Росселя в статусе единственного реального претендента на пост свердловского губернатора после провала всех попыток федералов, подобрав ему достойного оппонента, устроить показательную порку для остальных губернаторов.

Результирующая этих событий (а есть еще множество более мелких в этом ряду) - поражение федеральных структур и поддержанных ими бизнес-групп в существенных для регионалов конфликтах вокруг власти, собственности и СМИ. Федеральный центр продемонстрировал: он может эффективно действовать в регионах лишь в случае крайней заинтересованности в исходе дела со стороны влиятельной столичной группировки и только при условии, что ей не противостоит другая такая же и найден общий язык с местной администрацией. Для стабильного контроля над огромной страной, состоящей из 89 субъектов, согласитесь, мало.

Один в протестном поле

Как отражает эти тенденции южно-уральская элита? Вопрос об адекватности рыночному устройству экономики и общества администрации губернатора Петра Сумина, еще недавно горячо (и небеспочвенно) обсуждавшийся, фактически снят с повестки дня. И не потому, что команда продемонстрировала потрясающие успехи или внутренний рост. Нет, тут все как прежде: инерционное администрирование регионом-сырьевиком. Дело в том, что эти люди, четко и сознательно ограничившие сферу своих притязаний и наглядно демонстрирующие способность контролировать ситуацию в этих рамках, идеально вписываются в нынешнюю политическую конструкцию, когда власть центра огромна, но виртуальна, а власть губернатора, местного судьи или прокурора непритязательна, но конкретна. Еще недавно многие считали, что эта привычная для России конфигурация власти изменилась. Они ошиблись.

Сумин решил практически все свои политические проблемы внутри области. Настоящей альтернативы и преемника у действующего губернатора Челябинской области (как и Свердловской) по-прежнему нет. Есть лишь попытки "обозначить" некие персоны в этой роли (имеются в виду, к примеру, гендиректор Челябинского трубопрокатного завода Александр Федоров, экс-гендиректор автозавода "Урал", а теперь лидер "Промасса" Валерий Панов, вице-премьер Виктор Христенко). Но исходят эти попытки зачастую не от реальной политической и бизнес-элиты, а от маргинальных ее кругов, решающих собственные конъюнктурные задачи, а также от той части "экспертного сообщества", которая осваивает пиар-бюджеты и стоит перед необходимостью оправдать их рост. Пиарщикам чем больше кандидатов куда угодно - тем лучше.

Характер противостояния областному режиму также свидетельствует о безальтернативности этой системы власти. После ухода из оппозиции Валерия Гартунга (отчего депутат немало выиграл), областной администрации оппонирует лишь один реальный политик - тоже депутат Госдумы, глава агропромышленного холдинга " Макфа" Михаил Юревич. Однако поддержание высокого градуса его полемики с властями, принявшей личный характер, в нынешнем "застойном", внешне благоприятном политико-экономическом контексте мало понятно областному избирателю и элитам и только отпугивает их. Именно из-за этого главе "Макфы" не удалось превратить дело "Рабочей газеты" в публичный общественный процесс над командой Сумина, "посягающей на свободу слова" (по факту распространения "Рабочей газетой" сведений, порочащих честь и достоинство Петра Сумина и его сподвижников по заявлению вице-губернатора Андрея Косилова заведено уголовное дело. По мнению Косилова, контролировал выпуск "Рабочей газеты" Юревич. - Ред.).

Прочие челябинские политики внятным, растиражированным и легко узнаваемым образом не обладают, поэтому в случае резкого ухудшения экономической ситуации Юревич сможет собрать немалый урожай с "протестного поля". Однако именно сейчас в регионе и столице попросту нет влиятельных сил, заинтересованных в коренной трансформации областного режима. Во всяком случае, об этом свидетельствует "черная метка", недавно полученная главой "Макфы": на конференции областного Союза промышленников области, контролируемом гендиректором Магнитогорского меткомбината Виктором Рашниковым, объявили о нежелательности членства Михаила Валерьевича в правлении Союза.

Новая модель

Итак, ни полпредства, ни "обновленная" федеральная власть в целом не стали в регионах альтернативой всевластию губернаторов, самые дальновидные из них просто переждали очередную смуту. Новое усиление влияния и активности региональных "баронов", таким образом, суть не случайный выпад из довертикальных времен, а отражение процесса ползучей суверинизации.

Три года деятельности полпредств показали: сколько "этажей" и "вертикалей" ни пристраивай к нынешней российской системе власти, она не имеет внутреннего ресурса для автореформы и лишь оправдывает суперцентрализацию многочисленностью субъектов. Мы имеем грандиозный в своей полномочности, но парализованный "боярскими группировками" центр и реально правящие на местах, хотя и "холопские" по статусу и полномочиям многочисленные провинции. Такая конструкция нежизнеспособна. Смысл традиционного российского государства после утраты имперской идеи, похоже, исчерпан. "Его правоспособность уже уступает "властным полномочиям" многих отраслевых, региональных, финансовых группировок и криминальных "братств", - справедливо констатирует академик Дмитрий Львов. Причина в несоответствии масштабов и характера российской государственности ее способности решать проблемы населения страны. И это при перетягивании финансового одеяла на себя, перекачивании ресурсов в центр и перераспределении их в интересах олигархических групп.

Противоречие между высочайшей централизацией власти и финансовых потоков с одной стороны и низкой эффективностью экономики беднеющих регионов - с другой закладывает мощную мину под все государственное здание

Эта коллизия определит будущее страны на ближайшее десятилетие. Разрешением ее может стать новая модель федерации с переносом финансово-ресурсных центров тяжести в укрупненные регионы и муниципалитеты при одновременной концентрации политического, информационного и идеологического ресурса в центре. Такая гибкая модель способна реально решать проблемы населения, избегать в силу этого хаотической дезинтеграции, удовлетворять местные элиты. При условии этно-культурной самоидентификации она вполне впишется в опорные конструкции глобализирующегося мира.

Возможно, именно поэтому новым хитом уходящего политического сезона (и повесткой последнего консультативного политического совета при полпреде президента в УрФО Петре Латышеве) стали настойчивые разговоры о грядущем "укрупнении субъектов". Так, заместитель Латышева Виктор Басаргин снова вернулся к идее расчленения депрессивной Курганской области между экономически развитыми Свердловской и Челябинской. Центр не оставляет затеи устранить административные границы между аграрной Тюменской областью и нефтегазовыми закромами страны - Ямало-Ненецким и Ханты-Мансийским автономными округами. Между Пермской областью и Коми-Пермяцким автономным округом объединительные процессы уже развиваются. Эта "инициатива снизу" вполне укладывается в ожидаемую федеральную концепцию административно-территориальной реформы. Именно в ее реализации российский институт полпредов (или генерал-губернаторов) как назначаемых глав крупных регионов мог бы найти смысл и оправдание. А сами укрупненные регионы - стать полноценными субъектами модернизации, тяготеющими к сложившимся геоэкономическим и геокультурным центрам.