Вступивши однажды в немцы,

выйти из них очень трудно

Георгий Флоровский

"Конец ERP", - сказал как отрезал недавно один из ведущих экспертов в области ИТ Пол Страссман. Наш человек только пожмет плечами: "У нас и начала еще не было".Но обязательно будет. А при всяком начале главное - не перемудрить. Поэтому сегодня на рынке корпоративных систем управления время простых вопросов. С них и начнем.

Что такое ERP

ERP (Enterprise Resource Planning) - планирование ресурсов предприятия, управленческая технология, реализованная в программно-компьютерной форме, позволяющая управлять всеми ресурсами (людьми, оборудованием, материалами и финансами) на всем предприятии. При этом ресурсы не только планируются, но и контролируется их реальная работа с той степенью оперативности, с какой надо руководству.

Заводские экономисты в возрасте еще помнят толстую коричневую книгу под названием "Методика разработки техпромфинплана", строго расписывающую порядок разработки отраслевых планов и планов предприятий. Замечательным в этом деле была определенность цифр: вся страна знала, что будет через 15 лет, через пять и тем более через год. ERP делает почти то же, что и плановики при разработке техпромфинплана, только считает она при этом много быстрее, предоставляя уникальные возможности в оперативном управлении бизнесом. При этом скорость счета эффективна не сама по себе, а потому что расчеты происходят в рамках единой комплексной логики планирования, учета и анализа, с охватом всех ресурсов на всем предприятии.

По сути, добротно внедренная ERP-система позволяет предприятию осуществить некий эволюционный скачок в развитии. Оно превращается из раздробленного, сонного (или, наоборот, чересчур нервного) образования в гибкий организм, имеющий возможность адекватно и быстро реагировать на все, чего требует от него среда обитания. ERP делает прозрачным все нутро производственного организма, каждый его орган становится на свое место и все они вместе работают слаженно, исполняя единую волю единого руководства. Все управленческие решения принимаются людьми, а рутинные плановые или учетные расчеты берет на себя ERP-система.

Что внутри системы

Покупая ERP-систему, руководство приобретает сразу три базовых продукта. Первый продукт - идея о том, как должна быть устроена система управления, второй - система управленческой информации (состав и порядок обработки), третий - система коммуникаций и вычислений (проблема организации вычислительных сетей и средств связи). Проще говоря, покупатель ERP приобретает управленческую идею, компьютерную программу и компьютерно-коммуникационную систему. Таким образом, проблема внедрения ERP-системы - это проблема серьезного переустройства как самого предприятия, так и его системы управления. И тут надо без суеты.

Скажем так: ERP - это некий символ, в котором сошлись две революции XX века: в науке управления и в технологиях обработки информации. Как и во всякой революции, здесь было много восторженных лозунгов и горячих агитационных речей, была борьба идеологий и партий, были свои жертвы и достижения, но самое лучшее, что было в этой революции - то, что произошла она не у нас. Благодаря этому мы можем сегодня спокойно, не обращая внимания на настойчивых апостолов из консалтинговых фирм, присмотреться к ее итогам.

Чего достигли

Говорят, в мире 2/3 попыток внедрения ERP-систем не имеют успеха. Несколько цитат, подтверждающих ситуацию: "до 70% проектов внедрения ERP-систем завершается неудачно" (Gartner Group); "около 50% пользователей ERP оценивают свои компьютерные приложения, как не соответствующие поставленным целям, только 30% руководителей оценивают внедрение системы как успешное" (Boston Consulting Group); "Программные активы предприятий находятся в состоянии хаоса" (Пол Страссман). Таковы итоги революции ERP.

Обычно создатели и внедренцы ERP-систем мягко оспаривают такие цифры, внося свои критерии в определение удачного и неудачного внедрения. Думаю, споры о цифрах нужно оставить в стороне: даже если успех достигается в семи случаях из десяти - это уже неприемлемый риск. Напомним: речь идет о проектах масштабного совершенствования системы управления, т.е. это некая комплексная "терапия" предприятия, радикальная ломка всего, что не соответствует пониманию правильной жизни, которое документировано, закодировано и упаковано в коробке компакт-дисков с ERP-системой.

По сути дела, внедрение системы - это некий процесс обезьянничанья, попытка с помощью радикальных "да" и "нет" формализовать цветущее разнообразие жизни. Втискиванье этой жизни в жесткие формулы программного кода неминуемо ведет к появлению чрезвычайного множества программных моделей, каждая из которых есть просто копия какой-то конкретной жизненной ситуации. Перестройка внутреннего устройства предприятия в соответствии с референтными моделями конкретных управленческих ситуаций и есть процесс внедрения ERP-системы.

Таким образом, в первой составляющей ERP-системы - идее об устройстве системы управления - на самом деле никакой особо строгой идеи и нет. Есть просто закодированный уникальный опыт работы какого-то предприятия в конкретной стране и в конкретное время. "Секундочку, - скажет наш директор, - а кто доказал, что господа откуда-то из-под Гамбурга настолько хороши, что я за полтора миллиона долларов должен до мелочей копировать их взгляды на жизнь?". А в ответ услышит возглас консультанта: "Оставьте это, нам ли, чумазым наследникам тоталитаризма, умничать, примите счет - и давайте-ка за работу".

Первое, что делают консультанты при внедрении системы - проводят реинжиниринг. При этом критерий, на основании которого происходит переосмысление устройства предприятия, находится в коробке компакт-дисков. Опыту чужой страны у нас не соответствует почти ничего и потому переосмысление носит характер действительно радикальный. После следуют действия по переделке российской жизни в жизнь самого передового европейского свойства, но, ввиду большого отличия первой от второй, с вероятностью неудачи в 70%.

Автор не против консультантов. Консалтинг вещь необходимая, развивается уже лет 40 и проекты по внедрению ERP-систем - его высший пилотаж, в котором применяются последние научные достижения. Но результаты внедрения этих систем - отражение состояния дел в самом консалтинге. Консультант - слуга науки управления. Но, учитывая ее современное состояние, он скорее жертва этой науки.

Что случилось с наукой управления

Первое несчастье современной науки управления в том, что она родилась в Америке. Сегодня предприятиям нужны не отдельные управленческие приемы, а единый управленческий комплекс, в основе которого лежат почти философские принципы, с которыми в Америке всегда было неважно.

Всю вторую половину XX века, опираясь на гигантский объем фактуры, американские ученые выводили различные управленческие философии. Они, как правило, никуда не годны. "Виновата" молодость общей научной культуры страны, нехватка того плодородного научного слоя, который есть наследие тысячелетий культурного развития и за 200 лет не создается.

В то же время (в начале XX века), когда основатель американской науки управления Фредерик Тейлор занимается оптимизацией сугубо локальных рабочих операций, социалист Александр Богданов пишет фундаментальный труд под названием "Всеобщая организационная наука". Самих организаций, можно сказать, еще и на свете нет, а тут сразу "организационная наука", да еще и "всеобщая". Зародившееся в России направление управленческой науки было настолько продуктивно, что его выводы положены в основание целых отраслей за рубежом (например, кооперативной теории).

Но сегодня, когда возникла огромная потребность в философском, концептуальном осмыслении сути бизнеса, его целей и устройства (а ERP в силу комплексности требует именно такого осмысления), наука управления вместо этого выдает огромное количество оригинальных мнений по тому или иному вопросу. И такая ситуация объясняется даже не столько методологической слабостью западных ученых, сколько тем, что наука почти с самого своего начала развивалась в рамках индустрии консалтинга.

Любая индустрия должна производить много свежих товаров, в то время как наука должна искать истину. Объединение науки и индустрии неумолимо ведет к продуцированию все большего числа свежих истин об одном и том же предмете - о предприятии. Как разобраться во всем этом обилии, каковы критерии истинности этих управленческих теорий? Так ведь ясно - истинно то, что прибыльно, что продается. Если клиент заплатил за истину, которую ему сторговали, вот и пусть пользуется. Если правильно пользовался - выздоровеет, а неправильно - так истина-то здесь при чем? Когда же клиент в своей массе дойдет до понимания, что рецепт не по болезни, тогда наука, обслуживающая консалтинговый бизнес, делает простую вещь - меняет словари своих теорий и говорит о том же самом, только с другой стороны и другими словами.

То есть сегодня, когда наши предприятия стоят перед задачей массового совершенствования своих систем управления, им предлагается, скажем мягко, весьма неопределенный набор инструментария решения этих проблем.

Сколько это стоит

Тут два вопроса. Первый: сколько это стоит конкретному предприятию. Второй: сколько это стоит стране. Оставим предприятиям их интересы, самое интересное начинается на макроэкономическом поле.

За последние 20 лет в экономической жизни произошли значительные изменения фундаментального свойства, имеющие к нашей теме самое непосредственное отношение: в мире экономики стали модны так называемые ренты. Если по-простому, рента - это доход, который не заработан. Существует три вида рент. Первая, самая старая: рента природная, которой, по счастью, наделен каждый из нас в силу того, что наши отцы и деды огородили одну шестую часть земли и на этой территории больше, чем у других, оказалось природных богатств. Вторая рента, финансовая, принадлежит не нам. Ее снимает та страна, которая убедила весь мир, что ее бумажные денежные знаки и банковская цифирь - самые надежные, и ей удалось стать эмитентом мировой резервной валюты. Недавно возникла еще одна рента, которую красиво назвали интеллектуальной. Отметьте красоту не только названия, но и самой задумки: если природная рента есть следствие только случая, рента финансовая - следствие многолетних усилий целых стран, то ренту интеллектуальную может снимать всякий, кто убедил людей в том, что им придумано в определенной сфере нечто самое умное.

Замечательные свойства этой ренты в том, что затраты на создание "интеллектуального продукта" могут отличаться от случая к случаю в сотни раз, в то время как стоимость тиражирования созданного стремится к нулю, а сам продукт не обязательно вообще должен быть самым интеллектуальным и даже полезным, важно просто убедить в этой интеллектуальности и полезности нужное число людей.

В применении к теме ERP и консалтинговому бизнесу интеллектуальная рента проявляется в следующих формах. Две трети мирового рынка консалтинга контролируется "большой пятеркой" (PricewaterhouseCoopers, Andersen Worldwide, Ernst & Young, KPMG, Deloitte & Touche) и еще тремя десятками консалтинговых фирм, которые переходят к разработке общих стандартов организации коммерческих предприятий (да и вообще всех социальных структур). Эти правила через механизмы согласительных организаций типа ИСО утверждаются в форме неких достаточно общих документов, фактическое толкование которых остается за самими китами консалтинга. Например, вы можете свободно использовать бухгалтерские стандарты или стандарты по качеству, но справку о правильности их использования (т.е. аудирование баланса и сертификация системы качества), которая будет признана в мире, можно получить только у ведущих консалтинговых компаний (без этих справок вы не попадете ни на мировой рынок капиталов, ни на зарубежный товарный рынок).

"Зашитые" в ERP бизнес-модели - тоже некий стандарт (пусть пока и не такой авторитетный, как ИСО), "поведенческий код" для предприятий, формализованный в коде программном, пригодный к использованию в качестве рентного продукта. И на рынке ERP-систем, который и без того на три четверти контролируется пятеркой крупнейших производителей, происходит активный процесс поглощения не только мелких, но и крупнейших производителей систем. В результате сегодняшние "неавторитетные" бизнес-модели будут столь же авторитетны завтра, как модели ИСО или бухгалтерские стандарты, просто в силу того, что других на рынке не останется.

У экономиста Михаила Делягина есть содержательная концепция метатехнологий - это тот класс технологий, которые задают некий несущий концептуальный каркас в устройстве той или иной сферы нашей жизни. Метатехнологии появляются во времена глобализации, когда немногие страны, немногие компании, немногие люди имеют возможность стать, с одной стороны, создателями религиозной, идеологической, научной или управленческой модели, с другой - навязать ее всем другим, причем в "добровольно-принудительном порядке" и за хорошие деньги. Упомянутые управленческие стандарты и монополизированные бизнес-модели - это типичные метатехнологии, которые создаются частными корпорациями и впоследствии транслируются по всему миру через методологически зависимую сеть консультантов и по факту становятся единственно "правильным" взглядом на устройство жизни.

Экономика взимания интеллектуальной ренты очень проста. Рыночная стоимость ОС Windows и тонны нефти примерно одинакова, при этом программное обеспечение (ПО) - это типичный "эмиссионный продукт", ибо он не производится, а эмитируется. Стоимость его воспроизводства стремится к нулю, а каждая добытая и потребленная тонна нефти не может быть уже воспроизведена ни за какие деньги. При этом без ПО люди все-таки тысячи лет как-то обходились, в то время как без природных ресурсов встала бы всякая экономическая жизнь во все времена.

Два продукта - один почти ничего не стоящий в производстве и не жизненно важный, а другой - бесценный и без которого никак нельзя обойтись, оцениваются рынком почти одинаково, при этом ПО дает дополнительной стоимости в 3 - 4 раза больше, а это равнозначно тому, что при существующей структуре обмена России с развитыми странами последние в каждом акте обмена извлекают из нашей экономики стоимость в пропорции один к трем-четырем в свою пользу.

Так сколько же будет стоить такой импорт метатехнологий? Цена прямая рассчитывается очень просто: России нужно несколько десятков тысяч корпоративных систем (для всех крупных и средних предприятий), средняя цена владения одной системой (т.е. цена внедрения и доведения ее до стабильной работы) - от 0,5 до 1,5 млн долларов. То есть прямая цена - несколько десятков миллиардов долларов. Кроме того, предприятие почти навсегда попадает в зависимость к поставщику ПО и при каждом более или менее серьезном изменении своей работы вынуждено будет покупать новые программные модели бизнес-процессов.

Но есть и немалая косвенная цена. "Мировые консультанты" при создании своих продуктов все больше и больше используют наших людей: программистов (через механизм офшорной, распределенной в пространстве, организации работ) и консультантов (через механизм партнерских сетей). Все мы знаем, что наши люди талантливы как боги, и это не только их личная заслуга, но и следствие того самого научного плодородия, которым известна наша страна и о котором упоминалось ранее. Подготовка этих талантов происходит на те скудные средства, которые дает нам природная рента и вполне логично надеяться на то, что молодые дарования в ответ на такую заботу о них будут участвовать в создании интеллектуальных рентных продуктов. Они и участвуют - только не у нас и не для нас.

Цену всего этого процесса, который активно развивается, можно выразить в следующих пунктах:

1. Только в ближайшие несколько лет десятки миллиардов долларов уйдут из нашей промышленности на поддержание зарубежной индустрии ИТ и консалтинга. Этот гигантский поток спроса есть главный ресурс для развития российских высоких технологий, и этот ресурс будет потерян.

2. На эти же деньги будут наняты наши специалисты путем "атомарного" включения в структуры зарубежной индустрии ИТ и консалтинга, что приведет к организационному рассеянию и концептуальном подчинению российских умов.

3. Монополизация метатехнологий приведет, с одной стороны, к падению их качества (сегодня и без монополизации качество из рук вон), с другой - сохранению стабильно высоких цен.

4. Наши предприятия, в силу большой потребности в совершенствовании систем управления, будут втягиваться в долгую и дорогую эпопею освоения чужих управленческих концепций с 70% вероятностью неудачи конечного результата.

5. Российские научные школы управления не будут развиваться, т.к. все модели управления, которые заложены в метатехнологиях, изобретены за рубежом, в лучшем случае, сформируется спрос на адаптацию чужих управленческих концепций к российским условиям.

6. Бизнес в области делового консультирования в массе своей переориентируется на зарубежные технологии или напрямую будет участвовать в продвижении зарубежных продуктов.

7. Велика проблема информационной безопасности: во всех ERP-системах содержание кода закрыто, т.е. вы просто не знаете, что дополнительно к заявленным функциям будет делать внедренная система.

Таким образом, создается общий вектор трансляции в нашу жизнь зарубежных концепций и опыта в области управления предприятиями. При этом по совокупности затрат стоимость этого опыта и технологий может через 10 - 15 лет достигнуть 10% ВНП, и это будет цена не столько освоения чужого опыта, сколько цена нашей долгосрочной зависимости в столь важной сфере.

Есть что обсуждать

По нашему разумению, в этой области есть что обсуждать. Важно только не скатиться в технологические тонкости (в которых и сами разработчики систем путаются), не увязнуть в терминологическом споре и не опуститься, по российской привычке, до принципа "сам дурак". Вопрос-то серьезный.

"Нынче все - экономисты", заметил как-то Федор Достоевский, имея в виду то, что в XIX веке родилась господствующая сегодня привычка любое явление жизни объяснять причинами сугубо материально-шкурного свойства. Есть предложение не использовать в качестве аргументов тонких экономических выкладок, ибо никогда в России не принимали серьезных решений на основании анализа потока наличности: ни когда шли в Сибирь, ни когда в космос готовились. Все серьезные решения принимаются просто: не наша Сибирь, так чужая, если не мы первые в космосе, значит - вторые. В конце концов, это наша страна, наши предприятия, и деньги - тоже наши.