13 января российская журналистика отметила 301 день рождения. Она ведет летосчисление от газеты "Ведомости", учрежденной Петром I. Этот факт предопределил судьбу отечественной журналистики, традиционно исполнявшей заказы власти. И сегодня, несмотря на де-юре демократическое устройство российского государства, она далека от идеалов демократизма. По мнению заведующей кафедрой истории журналистики Уральского государственного университета, профессора, доктора филологических наук Маргариты Ковалевой,спасение журналистики - дело рук самих журналистов и среднего бизнеса.

- Маргарита Михайловна, если считать от перестройки, отечественной журналистике демократической волны почти полтора десятилетия. Но такое ощущение, что эти годы пошли прахом: на повестке дня снова проблема свободы, независимости, объективности журналистов.

- Свобода и независимость журналистики - миф, с которым в России носятся с XIX века по сей день. Журналистика как род общественной деятельности зависит от массы политических, экономических, культурных факторов; как средство массовой информации - находится в чьих-то руках и для чего-то предназначена. Кажется, уже никто не тратит нервы, настаивая на том, что журналистика должна быть абсолютно свободна. Ясно, что "четвертая власть" не выдержала испытание самостоятельностью. Сказалась и генетика: половину своей истории наша журналистика монопольно принадлежала власти. Советская журналистика была журналистикой условно, поскольку основу ее составляла пропаганда. За короткий период 90-х годов журналистика сперва пришла в полный восторг от предоставленной ей конституцией свободы, но очень скоро почувствовала недостаток денег, не гарантированных конституцией. И затосковала по власти. Сегодня она никакая не власть - это выгнанный на улицу и милостиво пущенный обратно пес, который жмется к сапогу хозяина, потому что хочет есть. Такое положение чревато серьезными социальными последствиями: как бы не вернуться в прошлое. Мы очень близки к такому состоянию.

В России до 80% печатных СМИ - в руках властных структур (в виде соучредительства). Оставшиеся зависят от ФПГ. Но если бы наш нынешний капитал действовал, как в конце XIX века, когда он, осознавая себя носителем ценностей трудовой культуры, морали, взаимовыручки, держал великие русские газеты "Биржевые ведомости", "Русское слово"... Возьмите знаменитую газету "Новое время": через Волжско-Камский банк в ней принимал участие даже банк Рокфеллера, но это была общенациональная газета, обслуживавшая интересы предпринимательской элиты и правительственных кругов, которые к этой элите прислушивались. Сейчас же перед нами уродливая картина: собственники компаний, покупая газеты, превращают их в "боевые листки", в личный печатный орган владельца. Общественной журналистики, желающей говорить об обществе и для общества, практически нет, и если она выживает, то вопреки усилиям корпоративного капитала.

- Как бы вы сформулировали основную проблему российского журналиста?

- Он лишен доступа к информации. Какой шум поднялся недавно в Германии, когда муниципалитет отказал гражданину в праве ознакомиться с бюджетными расходами на образование! Это рассматривалось как нарушение конституционных прав. У нас право на получение информации тоже записано в конституции, причем это конституция прямого действия. Но зайдите в государственные, муниципальные заведения - на вас посмотрят нехорошими глазами и скажут: "Это закрытая информация". В фирмах термин "коммерческая тайна" трактуется в зависимости от понимания руководством своего общественного положения. Журналист, а следовательно, и общество лишены информации - ею владеют власть и ФПГ, регулирующие информационные потоки. Они не осознают, что в конечном счете закрытость не позволит им развиваться.

Но нужно и встречное движение со стороны самих журналистов. А наш Союз журналистов аморфен, Медиасоюз, созданный в общем-то не журналистами, никак не разберется с функциями. Если вы профсоюз - отстаивайте коренное право журналистов на доступ к информации. У нас этим занимается один человек, и то работающий на иностранные гранты, - Алексей Симонов (президент Российского фонда защиты гласности. - Ред. ).

- Накануне парламентских выборов законодатели резко ограничили свободу журналистов в освещении избирательной кампании. И журналисты проглотили эту пилюлю. Конституционный суд снял ограничения только после того, как на ситуацию обратил внимание президент...

- Так и будет, пока журналисты не осознают, что поодиночке их приручат и положат в карман. Или давайте честно перестанем называть журналистику родом общественной деятельности, откровенно перейдем к технологиям управления, внимательно перечитаем бессмертный роман Оруэлла "1984" и успокоимся: Большой Брат все видит, все решит, напоит-накормит, а наше дело - выполнять команды "ко мне", "лежать", "фас" и за это получать миску. Сегодня в научной среде муссируется термин "медиакратия" - власть прессы. Он мне кажется страшным и для общества, и для прессы: она ведь не сама обладает этой властью. Она выступает как средство манипуляции обществом со стороны людей, в руках которых реальная власть.

Журналист, а следовательно, и общество лишены информации - ею владеют власть и ФПГ, регулирующие информационные потоки. Они не осознают, что в конечном счете закрытость не позволит им развиваться

Я не думаю, что такое положение устраивает всех без исключения журналистов. И не только их: элита - промышленная, финансовая, интеллектуальная, особенно в сфере информационных технологий, - вот кто должен противостоять натиску. Потому что интересы власти, капитала и труда всегда нетождественны.

- На съезде РСПП сразу после ареста Михаила Ходорковского видный бизнесмен Виктор Вексельберг заявил, что проблемы Ходорковского - это его частное дело, не имеющее отношения к экономике страны. Какое уж тут противостояние, если даже крупный капитал спешит продемонстрировать свою солидарность с властью?

- Обладатели крупных состояний получили эти жирные куски из рук власти. Чего же от них желать? Но есть в России класс предпринимателей, которые добились успеха собственным умом, экономическим талантом, сметкой, - это средний бизнес. Он и может быть основной силой в противостоянии. Отчего бы, скажем, не объединиться нескольким торговым сетям и издавать газету для потребителей, заодно отстаивая свои деловые, общественные интересы? По моему мнению, во всех вузах, где ведут подготовку предпринимателей, нужно вводить курс медиаполитики. В Америке в небольших городах газета зачастую содержится на средства одного предпринимателя или семьи. То же было в досоветской России. Издатель ощущал себя не только промышленником, но и "отцом" города. Где у нас теперь такой человек? Или умерла культура в принципе? К счастью, отдельные примеры есть. Магнитогорск в два раза меньше Екатеринбурга, а тираж одной городской газеты - 26 тысяч экземпляров. Есть челябинская газета "Панорама", стремящаяся уйти от прямой политической ангажированности. Но это маленькие островки в море политизированной журналистики! В Екатеринбурге такой журналистики практически нет.

- Вы возлагаете надежды на средний класс. Но он разнороден, у него нет базовой, объединяющей идеи. Он во многом зависим от власти и вместо участия в формировании общественного мнения зачастую выбирает путь коррупции.

- Давайте задумаемся, как создавалась демократия в нашей стране. Западная демократия выросла усилиями общества. У нас она была санкционирована, дарована властью. Отсюда такая привязанность к власти и бизнеса, и журналистики. Власть сама во многом спровоцировала негативное отношение общества к журналистике. Когда журналистику отпустили на свободу, она ударилась в анархию, и это еще мягко сказано. Теперь только ленивый не говорит о разрушающем влиянии СМИ, особенно аудиовизуальных. Можно подумать, никто из руководства страны - ни президент, ни правительственные чиновники, ни депутаты - не были за границей и не могли изучить западный опыт организации информационных процессов. В США на девяти общенациональных бесплатных каналах вы не увидите насилия, порнографии, рекламы предметов интимной жизни. В Великобритании на каналах, где соучредителем выступает государство, рекламы нет вообще. Германская компания ZDF - общественное телевидение: германские земли вскладчину финансируют ее деятельность и имеют своих наблюдателей в совете директоров. На этих общенациональных каналах остается журналистика факта и журналистика мнений. При этом демократия учитывает интересы всех слоев общества: у геев и лесбиянок, у эротоманов, у любителей "ужастиков", триллеров, боевиков есть свои каналы, но за отдельную плату. Что нам мешает взять этот опыт? У меня возникает подозрение в злом умысле.

- Судя по опыту ZDF, развитие объективной журналистики зависит в том числе и от сбалансированности федеративного устройства государства. Но сегодня мы наблюдаем колоссальную концентрацию ресурсов в федеральном центре...

- И это незамедлительно сказывается на объеме и качестве информации на общедоступных каналах. Возьмите новостные программы трех ведущих каналов - Первого, "России" и НТВ. Там общеполитическая информация одного и того же объема. Мне интересно знать, что произошло за сутки в Ижевске, Новосибирске, в Крыму. У нас этой информации нет. Исчез достаточный объем информации на каждом из каналов, исчезла и непохожесть каналов, как и газет, друг на друга. Раньше у журналистов была в ходу поговорка "вставить перо", то есть найти какую-то необычную информацию, обойти конкурентов. Сейчас такого стремления нет. Журналисты довольствуются одними и теми же официальными или интернет-источниками. По четвергам нам говорят, что президент встретился с премьером Касьяновым, но мне никто не расскажет, о чем они говорили. Это не журналистика. Действует осознанное отключение общества от информации.

- Другими словами, сакрализация власти.

- Нас не хотят подпускать к власти. Когда у президента Путина ощенилась сука лабрадор, я умирала от любопытства. Я думала, мне покажут корзиночку, где копошатся эти милые существа. Это смягчило бы суровое высказывание президента о его предвыборных предпочтениях, сгладило эффект прямого политического воздействия. По стечению обстоятельств в те же дни американскому зрителю показали, как резвится президентский терьер. Чем я хуже американского зрителя? Я обычный человек и мой президент - не символ, а тоже обычный человек. Так покажите мне щеночка! Не хотят. Видимо, в окружении президента считают иначе. Но при сохранении такой ситуации центральная власть рискует остаться наедине с собой.