В новом году драматург и режиссер Николай Коляда наколядовал уже несколько оригинальных проектов на площадке екатеринбургского "Театрона". Сначала он пригласил зрителей на обед, а затем - на танец

В проекте "Суп-театр" лозунг "Хлеба и зрелищ!" реализуется буквально. В меню: "Суп. Хлеб. Чай. К чаю. Представление". Зрители сначала поглощают суп (деревенский, самовыращенные продукты, Коляда hand made), после - театральное зрелище: пластический этюд, или актерскую читку новых пьес, или программу в жанре кабаре, или... Разнообразие бесконечно. Идею подобных ежевоскресных театральных обедов автор подсмотрел в Швеции. В Королевском театре в Стокгольме, где шел спектакль по его пьесе, в другом зале потчевали гостей обедом пополам с представлением. Как вы догадываетесь, не утоления голода ради, а духовного удовольствия для. "Суп-театр" - это масса шуток и, в общем, приятных эмоций. "В театре должно быть весело", утверждает режиссер, спектакли которого нередко заставляют плакать.

Вот так, пошутив, Коляда вновь обратился к глобальному. В начале февраля он представил спектакль "Селестина". Изначально пьеса "Селестина", написанная на пятистах страницах пятьсот лет назад испанским драматургом Фернандо де Рохасом, была просто историей о старой сводне и печальной любви. В переложении и постановке Николая Коляды и сценографии Владимира Кравцева она стала предельно символизированным изображением человеческого пути. Образ Селестины вырос до масштабов матери-природы. Пьеса практически без слов. Они служат лишь для обозначения вех. Рождение - смерть. А между этими двумя "пунктами" - вся жизнь с ее радостями и горестями, переданная пластическим и звуковым рядом. Здесь ни о чем не рассказывается, а все совершается и проживается. Слова и не нужны: танец, движение, музыка говорят все. Вербально выражается только "приговор судьбы" - гимн жизни.

Первая постановка "Селестины" состоялась в московском театре "Современник". Перенесенная на уральскую почву, она существенно видоизменилась, хотя основная изобразительная идея осталась прежней. Ткань жизни в ней предстает как собственно ткань. Из нее плетут косы, покрывала, одежды. Косы становятся украшением, языком колокола, плеткой, веревкой, петлей. Они превращаются в нити, сети, путы. Необычная, точно найденная метафора кажется бесконечной. На производство спектакля уходит несколько километров ткани и неподдающееся измерению количество килоджоулей человеческой энергии.

"Селестина" играет особую роль для создателя. В ткань спектакля Николай Коляда вплел несколько кос-воспоминаний - реминисценций из "Ромео и Джульетты", спектакля, открывшего новый этап не только в личной творческой биографии Коляды, но и в истории российского театра. Возможно, режиссер прощается с ним, отдает ему дань памяти: на днях Николай Владимирович приступает к новой постановке "Ромео и Джульетты" с другими артистами. Но это уже другая история.

Екатеринбург