Никита Юрьевич, как в администрации Пермской области представляют себе чаемого инвестора, его принципиальные запросы?

- В структуре наших инвестиций внутренние ресурсы действующих предприятий занимают две трети. Сильно нарастить этот показатель мы не сможем: серьезного резерва там нет. Поэтому нам нужны деньги со свободного рынка. Мы сейчас больше всего внимания уделяем привлечению сторонних инвестиций. Абсолютно все равно, иностранный это инвестор или российский, федеральная структура или крупный иногородний участник, переросший масштабы своего региона.

Честно говоря, я не очень рассчитываю на масштабные вливания иностранных инвесторов: на международной арене играть сложнее - добавляются минусы общестрановой ситуации. Иностранный инвестор интересен нам, скорее, как индикатор. У Toyota, например, больше 400 критериев, по которым она выбирает регионы. Идея погони за Toyota для меня формулируется так: не догнать, так хоть согреться. Понять, чего инвестор от тебя хочет. Допустим, раньше я предлагал иностранцам замечательные по моим представлениям промплощадки рядом с брошенными заводами. Они отвечали: есть понятие greenfield (зеленое поле) и brownfield (коричневое поле). Так вот в вашем случае - черное поле. А нам нужно зеленое. И если какой-либо регион говорит, что у них много свободных производственных площадей, на которых можно работать, я начинаю понимать грусть в глазах японцев, потому что их интересует не это.

Наш товар - ваш купец

- Вообще, что касается запросов, то они стандартны. Во-первых, рынки сбыта. Они у нас есть. Многие инвесторы, особенно иностранные, плохо представляют Россию. Они знают Москву, Санкт-Петербург и, прикидывая перспективы рынков сбыта, оценивают именно этот кусок. Мы видим свою миссию в том, чтобы открыть им остальную Россию. Что такое Пермская область? Это три миллиона человек, и все любят поесть, проехаться на машине, во что-то одеваются, покупают услуги - финансовые, потребительские, какие угодно. У нас выгодное расположение, рядом с нами благополучные регионы: Свердловская, Челябинская, Тюменская области, Башкортостан, Татарстан.

Второе - это качество трудового ресурса. Эта проблема все больше выходит на передний план, особенно когда смотришь по отраслям. Инвесторы говорят: у вас хорошая ресурсная база по леспрому, но лесные поселки умерли, а в тех, какие остались, пьют так, что даже если мы купим всю необходимую технику, на ней все равно некому будет работать. Проблема сложная, решать ее надо комплексно: обучать молодежь, строить дороги, возможно, использовать вахтовый метод.

Да, исчезли целые отраслевые трудовые ресурсы. У тех же машиностроителей. Когда мы указываем на высокую квалификацию рабсилы, то имеем в виду старшее поколение. Но что толку беспрестанно говорить об этом? Надо преодолевать стойкое убеждение молодежи, что из региона придется уехать, надо ее удерживать. Ее можно понять: она видит свой город как завод, который в шесть утра встает по гудку, все грустно работают, а вечером выпивают бутылку водки и ложатся спать. Поэтому сейчас для нас актуален лозунг "Пермь - территория успеха". Мы хотим показать молодежи, что и личного успеха, и успеха компании можно добиться и здесь. Поддерживаем талантливых студентов, спорт, команду КВН, проводим чемпионат среди молодых кулинаров и так далее. Хочу, чтобы молодые задумались: зачем уезжать, когда можно все создать здесь?

- Какие отраслевые проекты для вас приоритетны в отношениях с внешними инвесторами?

- Мы готовы рассматривать самые широкие направления деятельности. Безусловно, учитывая объективные географо-климатические, отраслевые особенности нашего региона. Скажем, как отрасль сельского хозяйства мне очень нравится виноградарство. Наверное, неплохо помечтать о том, чтоб Пермская область на средства инвестора дала новый сорт белого вина. Но это далеко от наших реалий. В то же время есть объективные предпосылки для развития других, традиционных для нашего региона отраслей.

Я имею в виду, к примеру, лесопромышленный комплекс. Расчетная лесосека - 12 млн кубометров, а реально используется меньше пяти. Развитие этого сектора, очень интересного и перспективного, завязано на инфраструктуру: лес растет на севере области, и его как-то надо оттуда вывозить. Раньше эту проблему решали с помощью сплава по рекам, сейчас он запрещен. Какой выход? Развитие перерабатывающих производств на севере и вывоз уже готовой продукции.

Другая тема - развитие машиностроения. Причем как на базе существующих предприятий, так и на новых площадках. Надо провести кластерный анализ, оценить емкость местного и соседних рынков и понять, звеном какой промышленности оно будет - автомобильной, нефтяной, лесной, пищевой. В рамках нашего взаимодействия с Италией мы рассматриваемся как потенциальный промышленный округ по производству сельскохозяйственных машин. Одним словом, мы пока не навязываем собственные проекты, а готовы идти от предложений инвесторов.

Баш на баш

- Но какие-то требования, условия вами все-таки выставляются?

- Мы ожидаем от инвесторов понимания нашей экономической стратегии, нашей политики в сфере стимулирования экономического роста через расширение рынков сбыта для местных товаропроизводителей. Поэтому компаниям, которые заходят в регион, мы предлагаем рассмотреть возможность закупки продукции у местных производителей. Наша политика не должна удивлять приходящих инвесторов. Пример подает розничная сеть Metro. Они пришли и сказали: мы понимаем, мы готовы, давайте поговорим о цифрах.

Дальше, особой поддержкой пользуются проекты помасштабнее. Реализация которых будет заметна на экономическом пространстве территории. Условие: 10 млн долларов инвестиций в течение трех лет - и вы участвуете в конкурсе инвестиций. Победитель может рассчитывать на поддержку бюджетными средствами. Нас часто упрекают, что цифра слишком большая. Я парирую: если принесут 50 проектов по 5 млн долларов, я сам выйду с инициативой снизить барьер. Скорее мы пойдем на введение дифференцированного подхода по отраслям и территориям, потому что 10 млн долларов в промышленности и сельском хозяйстве - это разные 10 миллионов. Реконструкция Кунгурского молкомбината стоит 2 млн долларов, а в металлургии 2 миллиона - это ничего. То же самое по территориям. Одно дело создать рабочие места в Перми или Березниках, другое - в бывших шахтерских поселках Гремячинске, Кизеле.

- Ну а чем вы привлекаете инвесторов - и внешних, и внутренних?

- Большинство инструментов поддержки, к сожалению, находится на федеральном уровне. Но в пределах своей компетенции мы используем все возможности. Предоставляем льготы по налогам на имущество и прибыль, регулируем ставки аренды и выкупа земли. В вопросах развития земельного рынка, создания земельного кадастра, районирования, разграничения прав собственности на землю мы продвинулись дальше, чем другие регионы. Кроме того, сами ставки на землю у нас ниже, чем по России. Мы действительно стремимся к тому, чтобы землю выкупали. Формирование единых имущественных комплексов недвижимости, связанной с земельным участком, укрепляет позиции инвесторов, собственников с точки зрения хозяйственного оборота. А мы выигрываем за счет возникновения дополнительной налогооблагаемой базы: собственник платит земельный налог, который попадает в наш бюджет. В сфере тарифной политики наша задача - ликвидация перекрестного субсидирования, снижение нагрузки на предприятия.

Мы готовы к диалогу с бизнесом. Если он говорит, что для развития необходимо изменение законодательства, что норма действует неправильно, неэффективно, мы готовы ее изменить. Наша задача - создать максимально комфортные условия в пределах региона.

Мы также готовы помогать бизнесу договариваться друг с другом. Сегодня у меня было совещание с селянами и сетевиками. Первым некуда сбывать свою продукцию, а завозить 50% "скоропорта" рискованно. Спрашиваю сетевиков: почему не берете продукцию наших сельхозпроизводителей? Оказывается, упаковка не устраивает. Хорошо, мы купим упаковочные линии. Вы гарантируете, что будете брать при наличии устраивающей упаковки? Будем. Мы задали для затравки диалога несколько вопросов, а потом они уже сами договаривались. Все стороны убедились, что этот механизм может приносить плоды, и теперь такие встречи будут проходить регулярно.

- Уникальность Пермской области в том, что у ее руля стоят выходцы из предпринимательского сообщества, а не закоренелые чиновники. Но в этом и риск возникновения коррупции, особенно при таких прямых контактах с бизнесом. Как вы его преодолеваете?

- К сожалению, пока у нас нет нормальных саморегулируемых организаций (СРО), их функцию вынуждено брать на себя государство. Мы сами предпочли бы общаться с СРО, потому что проще иметь дело с кем-то одним. Но мы вынуждены брать на себя эту роль, потому что сам бизнес эту функцию пока выполнять не хочет или не может.

Если бы власть вообще ушла от взаимодействия с бизнесом, пожалуй, почва для коррупции исчезла бы совсем. Но выиграют ли от размежевания и бизнес, и власть? Ключевой фактор коррупции - не взаимодействие власти и бизнеса как таковое, а непрозрачность этого взаимодействия. Поэтому мы действуем публично, открыто и прозрачно. Создание публичных площадок, о которых я рассказал, снижает возможность возникновения коррупции. Каждый, кто пришел в администрацию из предпринимательства, находится под пристальным контролем бизнес-сообщества, прессы, общественных организаций, партий и отдает себе отчет, что содействовать своим бывшим коллегам по бизнесу, скажем, в приватизационных процессах равносильно политическому самоубийству.