Как это было
Ровно пять лет назад состоялся фактический выход Соединенного Королевства из Евросоюза. Решение же об этом было принято раньше — по итогам референдума, проведенного в июне 2016 г. Тогда сторонники Брекзита победили с минимальным перевесом в 51,9% голосов (17,4 млн человек) при явке в 72,2%.
«Британский евроскептицизм имеет давнюю историю: Великобритания была неудобным партнером на всем протяжении членства в Евросоюзе, и вопрос о проведении референдума поднимался неоднократно», — отметила в интервью «Эксперту» старший научный сотрудник Группы британских исследований Центра европейских исследований ИМЭМО РАН Елена Харитонова.
Существенная доля британцев выражала недовольство евроинтеграцией с того самого момента, как страна вступила еще в Европейское экономическое сообщество в 1973-м. Два года спустя, в июне 1975 г., присоединение закрепили итоги референдума, на котором в поддержку этого шага высказались 67,2% голосовавших, или 17,4 млн человек, — ровно столько же, сколько поддержали Брекзит 41 год спустя.
Всё это время голоса евроскептиков не смолкали. В частности, в 1993 г. сформировалась «Партия независимости Соединенного Королевства» (UKIP), которая была целиком посвящена теме выхода из ЕС. Почему же сторонники Брекзита победили именно в 2016 г., а не раньше или позже? Их триумф оказался во многом ситуативным.
«Отчасти организация референдума в 2016-м была обусловлена краткосрочными интересами политических сил. Лидер Консервативной партии Дэвид Кэмерон пообещал провести его в случае своей победы на всеобщих парламентских выборах. Так он стремился привлечь голоса определенной части избирателей и не отдать их политическим конкурентам, в первую очередь UKIP. Расчет оправдался: Консервативная партия получила большинство в Палате общин на выборах в 2015 году», — рассказывает Елена Харитонова.
За что боролись
Перед тем как проводить референдум, Кэмерон попытался договориться с Евросоюзом о пересмотре членства Великобритании. Предполагалось, что Соединенное Королевство потребует для себя особых условий, а в случае отказа будет поставлен вопрос о выходе из ЕС. Требований было выдвинуто четыре.
Во-первых, британцев не устраивала «дискриминация по валютному признаку»: они желали общего рынка для всех стран ЕС, а не только для еврозоны, а еще отказывались финансово участвовать в поддержке евро. Затем они просили сбавить уровень бюрократии и ослабить регулирование бизнеса, чтобы создать возможность для повышения его конкурентоспособности. В следующем пункте содержались требования уважать британский суверенитет и отказаться от всё более тесной политической интеграции с ЕС. Наконец, Кэмерон намеревался прекратить выплачивать пособия и предоставлять социальное жилье мигрантам, прибывшим из других стран ЕС, которые проработали в Соединенном Королевстве менее четырех лет, а также требовал пресечь практику отправки детских пособий за рубеж.
Эти требования были рассмотрены в декабре 2015-го на заседании Евросовета с участием глав всех стран ЕС. Согласия удалось достичь по всем пунктам, кроме последнего, так что референдум о Брекзите состоялся. Правда, сам Кэмерон был сторонником евроинтеграции. Исполнив свое предвыборное обещание и увидев результат волеизъявления, который для многих оказался сюрпризом, он покинул пост премьер-министра.
Исторически мотивы британских евроскептиков сводились к двум пунктам: недовольству социально-экономической ситуацией в стране (с предположением о том, что причина — членство в ЕС) и желанию самостоятельно распоряжаться у себя дома, то есть не подчиняться политике Брюсселя (в том числе чтобы опять же наладить социально-экономическую ситуацию).
«В победе сторонников выхода из ЕС некоторую роль сыграла их агрессивная кампания. Слоганом было „вернуть себе контроль“ (take back control) — лозунг крайне неопределенный и в то же время явно позитивный, зовущий на путь к лучшему будущему. Речь шла о контроле над собственными законами, денежными средствами, а также, что немаловажно, границами — характерным элементом кампании было утверждение о том, что выход из ЕС позволит контролировать иммиграцию в страну», — отмечает Елена Харитонова.
Сюда же входит раздражение британцев от необходимости выступать в числе главных спонсоров одной из крупнейших бюрократий в мире — именно в это, по мнению евроскептиков, выродился проект европейской интеграции, изначально задуманный для установления свободы торговли, движения капитала и рабочей силы.
На что напоролись
Великобритания была не только одним из крупнейших спонсоров общего бюджета ЕС (обеспечивала в нем свыше 10% наряду с Германией, Францией и Италией), но при этом и нетто-донором, то есть вносила больше, чем получала. К примеру, в 2015-м она внесла £13 млрд, а получила £4,5 млрд, то есть чистый вклад составил £8,5 млрд, или 12,5% от бюджета ЕС. Согласно механизму Брекзита, Британия продолжала участвовать в бюджете ЕС весь 2020 г., и за этот срок ее чистый вклад составил £12,5 млрд, или 12,1% от бюджета ЕС.
Об экономическом ущербе от Брекзита много говорили еще до того, как он состоялся. Например, лондонский Национальный институт экономических и социальных исследований в 2018 г. подсчитал, что к 2030 г. упущенная выгода Великобритании от выхода из ЕС будет выражаться в 10–18 процентных пунктах ВВП в зависимости от сценария.
Для справки: британский ВВП в 2023 г. составил £2,7 трлн ($3,4 трлн). Несложно посчитать, что 10% от него, о которых говорится в «мягком» сценарии, — это £270 млрд, или по £27 млрд в год на протяжении 10 лет с 2020-го (год Брекзита) по 2030-й. Получается, минимальная оценка ущерба более чем вдвое превышает британские выплаты в евроказну. И картина не сильно изменится, даже если использовать в расчетах объем британского ВВП ковидного 2020-го (£2,2 трлн).
В 2024-м в Goldman Sachs потери от Брекзита, понесенные Британией с 2016 г., оценили в 4–8% от ее реального ВВП (с поправкой на инфляцию). А в Лондонской школе экономики заявили, что в первые два года после фактического выхода из ЕС ущерб для одной только британской внешней торговли составил £27 млрд: к концу 2022-го экспорт сократился на 6,4%, а импорт — на 3,1%. В Управлении по бюджетной ответственности ждут, что в долгосрочной перспективе торговля Соединенного Королевство ужмется на 15%, что выразится в потере 4% ВВП.
«Темы, которые послужили поводом для голосования за выход Великобритании из Евросоюза, сохраняют свою актуальность, и сегодня преобладают пессимистичные оценки последствий Брекзита. По данным опросов общественного мнения, большинство британцев считают, что это ослабило национальную экономику. Доля негативных оценок заметно выше среди молодежи, в том числе тех, кто не мог принимать участие в голосовании на референдуме 2016 года», — констатирует Елена Харитонова.
Проблемы же, которые волновали британцев в преддверии референдума 2016 г., в целом за прошедшее время стали только серьезнее. И не столько из-за Брекзита, сколько на фоне череды кризисов, с которыми с тех пор столкнулась планета. Поэтому, кстати, объективно оценить ущерб именно от Брекзита довольно сложно.
«Нельзя утверждать, что экономические трудности или инфляция являются следствием именно выхода из ЕС, — говорит Елена Харитонова. — Здесь влияют множество факторов, от которых оказались не застрахованы и страны, сохранившие членство в европейском интеграционном объединении. Однако радужные обещания сторонников Брекзита также не оправдались. Сегодня британцы с трудом могут назвать те выгоды или преимущества, которые страна получила благодаря выходу из Евросоюза. Недовольство части граждан растущей иммиграцией, которое оказало заметное влияние на кампанию в поддержку выхода из ЕС, по-прежнему сохраняется, тем более что иммиграция в Британию в последние годы достигла рекордных уровней. Среди тех, кто голосовал за выход из ЕС, оценки также различные: опросы показывают, что некоторые из них сожалеют о своем решении и сегодня голосовали бы иначе».
Опросы о том, стоило ли выходить из Евросоюза и не лучше ли вернуться, среди британцев проводятся регулярно. Согласно результатам шести таких исследований, проведенных в ноябре 2024-го — январе 2025-го, за членство в ЕС выступают в среднем 57% жителей Соединенного Королевства (53–62% в зависимости от опроса), против — лишь 43% (38–47%).
Впрочем, британские политики не склонны привлекать внимание к этой теме, отмечает Елена Харитонова. По ее словам, в социальных и экономических проблемах они винят прежде всего своих конкурентов или же внешние факторы, а не разлучение с Брюсселем, под влияние которого, судя по всему, не горят желанием возвращаться.
Больше новостей читайте в нашем телеграм-канале @expert_mag
