— Поворот на Восток — лейтмотив российской экономической политики. Как он сказался на экономике Дальнего Востока?
— Это не одномоментное событие, а достаточно длительный процесс. <...> За 10 лет инвестиции в основной капитал [по ДФО] выросли сильнее, чем в среднем по России. Очень большое количество новых инвестиционных проектов реализуются на Дальнем Востоке, а в последние три года регион стал новым логистическим центром страны. И это оправданно: мы находимся ближе всего к основным потребителям и поставщикам определенных видов продукции. У нас развивается транспортная инфраструктура: Транссиб, БАМ (Восточный полигон). Наши транспортные компании закупают новое оборудование, увеличивают оборот контейнеров — за три года в наших портах он вырос на 27,6% и сейчас находится на рекордном за всю историю уровне.
— Требуют ли мегапроекты в регионе особого подхода к инфляции?
— То, что Дальний Восток находится ближе всего к поставщикам определенных видов продукции, делает цены на них ниже, чем в европейской части страны. И наоборот, все товары, которые производятся в европейской части России, могут быть здесь дороже за счет логистики. Поэтому расширение производства, строительство новых производственных мощностей — всё это влияет на цены и замедляет инфляцию.
Что касается особого подхода, особенно со стороны Дальневосточного главного управления, Банк России проводит единую денежно-кредитную политику для всей страны. У нас два основных инструмента: ключевая ставка и коммуникация. Коммуникации во всех регионах страны, и особенно на Дальнем Востоке, уделяем очень большое внимание. Мы находимся в постоянном контакте с бизнесом. Для мониторинга предприятий, который Банк России проводит уже более 25 лет, мы каждый месяц опрашиваем 1200 дальневосточных предприятий. И обязательно учитываем поступающую от них информацию при анализе региональной экономики.
— К 2019 г. завершился процесс передачи надзора за кредитными организациями от региональных отделений в Москву. Как с тех пор изменились полномочия, в частности, Дальневосточного главного управления и на каких новых приоритетах вы концентрируетесь?
— Банк России — высокотехнологичный мегарегулятор, у него большое количество функций, и мы постоянно совершенствуем основные процессы. В том числе надзор — не только за банками, но и за другими участниками финансового рынка. То, что полномочия, функции банковского надзора сейчас сосредоточены в центральном аппарате, вовсе не означает, что в регионах нет тех, кто помогает осуществлять надзор за банками.
Очень важное направление, которое реализует именно территориальное учреждение, — это повышение финансовой доступности, обеспечение доступа всех жителей региона к базовому набору финансовых услуг. Мы активно противодействуем нелегальной деятельности на финансовом рынке. В последнее время очень важной темой является борьба с мошенничеством и повышение финансовой грамотности населения, чем мы совместно со СМИ занимаемся.
— У Банка России единая федеральная политика коммуникации или на Дальнем Востоке есть уникальные подходы?
— У нас очень широкий спектр возможностей и идей, как вести коммуникацию. Понятно, что мы ищем новые подходы, новые идеи, обмениваемся опытом с коллегами из других регионов. Во Владивостоке очень тесное взаимодействие [управления ЦБ] с региональным правительством — в первую очередь по вопросам финансовой грамотности [населения].
— Вернемся к экономическим вопросам. С 2022 г. начался процесс структурной трансформации экономики. Насколько сильно он затрагивает Дальний Восток. Как на этот процесс влияют традиционно высокие цены на материалы, топливо, логистику?
— Я уже говорила, что Дальний Восток стал новым логистическим центром и это — один из результатов структурной трансформации. Но Банк России не может влиять на уровень цен — мы влияем только на темп их роста.
На Дальнем Востоке реализуется большое количество преференциальных режимов, и это привлекает бизнес. Рост инвестиций говорит о том, что бизнес видит возможности зарабатывать. Прекрасно понимаем, что бизнес не будет вкладывать деньги, если будет осознавать, что заработать он не сможет. И расширение производства, строительство новых мощностей в итоге приводят к росту предложения и снижению цен.
— Какие последние тренды для Дальнего Востока вы могли бы назвать: есть ли такие, которые идут вразрез с трендами по стране в целом?
— В июле — августе продолжился рост потребительской активности. Очень активно развивается туристическая отрасль. Туризм на Дальнем Востоке растет быстрее, чем в среднем по России, и бизнес активно вкладывается в туристическую инфраструктуру: строится новый горнолыжный курорт в Приморье, открываются туристические комплексы на Сахалине, в Амурской области, на Чукотке.
И об инфляции мы тоже регулярно публикуем наши аналитические материалы — любой желающий может заглянуть на страничку регионального отделения и увидеть, что происходит с темпами роста цен в каждом конкретном регионе.
— Инфляция в ДФО как-то по-особенному учитывается в общей статистике по России? Применяются ли к ней какие-нибудь понижающие коэффициенты? Потому что регион большой и, наверное, вносит существенный вклад в общую инфляцию по стране.
— Инфляция в каждом регионе может существенно отличаться от общероссийского уровня, но Банк России проводит единую денежно-кредитную политику. Показатели инфляции могут быть волатильны, они зависят от сезонных факторов и событий в регионе. Невозможно учитывать их каждый раз в одном решении. Но общие тренды, тенденции, особенно если они зарождаются в каком-то из макрорегионов, учитываются при принятии решений [по денежно-кредитной политике].
— Насколько болезненно экономика Дальнего Востока переживает дефицит кадров? Многие, особенно представители крупных платформ, говорят о том, что региону не хватает рабочих рук.
— Это действительно большая проблема, и проблема для всей экономики страны. Наверное, на Дальнем Востоке она проявляется острее, поскольку у нас показатель безработицы за последние три года сильно снизился и сейчас составляет 2,4%. Это ниже, чем в целом по стране.
Очень многое делается для того, чтобы этот дефицит восполнить. У нас очень привлекательные режимы — дальневосточная ипотека, дальневосточный гектар. Общий уровень зарплат в ДФО достаточно конкурентоспособный, поэтому кадры из других регионов тоже сюда едут.
— Вы больше делаете акцент на привлечение из страны или удержание в регионе?
— Думаю, что это всё-таки задача региональных органов власти. И мне кажется, что эти вопросы решаются достаточно системно. Есть меры, направленные и на удержание, и на привлечение [кадров].
— Предлагаю отвлечься от повестки и поговорить о прошлых решениях и тенденциях, которые сформировали сегодняшний финансовый ландшафт Дальнего Востока. В прошлом десятилетии Дальний Восток был представлен собственным сильным банковским сектором. Но сейчас эти банки либо поглощены федеральными игроками, либо обанкротились. Для региона это многое значит или это не столь существенная утрата в том числе в контексте мегапроектов и их финансирования?
— Для Банка России самое главное — это финансовая стабильность и финансовая доступность. Мы понимаем, что наиболее качественный, наиболее полный объем услуг потребители финансовых услуг могут получить только в условиях сильной конкуренции между игроками.
На Дальнем Востоке остаются собственные игроки. У нас более 10 кредитных организаций, часть из них входит в топ-100 по активам. Я думаю, что с развитием экономики региона будут появляться всё новые и новые игроки. И все крупнейшие федеральные финансовые организации у нас тоже представлены, они обеспечивают нашим жителям и предпринимателям максимальный объем качественных финансовых услуг.
Больше новостей читайте в нашем телеграм-канале @expert_mag