Преподаватель кафедры географии мирового хозяйства географического факультета МГУ
Сигналы о снижении надежности американских гособлигаций (US Treasury bonds) появляются регулярно. В мае Moody’s снизило кредитный рейтинга США с Aaa до Aa1 впервые с 1909 г. В августовских торгах эксперты отметили снижение спроса по 10-летним казначейским облигациям. И хотя на текущий момент рынок гособлигаций сохраняет устойчивость, в долгосрочном периоде вырисовывается перспектива долгового кризиса.
Стоит обратить внимание на особую роль гособлигаций США в мировой финансовой системе. Как известно, они являются важнейшим резервным активом и в этом смысле гарантируют стабильность мировой финансовой системы. Механизм гарантий прост: центральные банки крупнейших экономик мира используют их для размещения государственных резервов, преследуя цель сохранения их ценности в долгосрочном периоде. Исторически именно высокие ожидания рынка относительно способности США нести обязательства по долговым бумагам, а также стабильность доллара США (в котором номинированы облигации) предопределили роль американских гособлигаций и стабильно высокий спрос на них. Держателями более 50% гособлигаций США за последние 20 лет являются центральные банки различных стран либо другие государственные институции. Безусловными лидерами являются Япония и, что особенно важно, Китай.
Какое влияние может иметь долговая проблема США на эти экономики и на мировую финансовую систему в целом? Современная глобальная финансовая система волатильна и крайне чувствительна к внешним (неэкономическим) событиям. Разветвленные взаимосвязи участников могут вызывать неожиданные и неконтролируемые эффекты. Мы видели это на примере мирового финансового кризиса 2008 г., а также наблюдая последствия антироссийских санкций для мировой экономики.
Эта особенность делает мировую финансовую систему слабопрогнозируемой, но, с другой стороны, позволяет сформулировать ключевой прогноз относительно госдолга США. Отказ США от выполнения обязательств по гособлигациям неминуемо бы привел к панике на финансовых рынках и глобальному коллапсу: ведь неплатежеспособность американского правительства по цепочке была бы каскадирована на финансовые (и вместе с тем экономические) системы стран — держателей госдолга и их партнеров. Так, не получив обратно свои средства, размещенные в иностранных гособлигациях, страна может испытать нехватку ресурсов для урегулирования задолженности перед собственными кредиторами, а те, в свою очередь, не могут осуществить платежи своим партнерам, — и так по цепочке. Статус США как системообразующего элемента данной цепочки, «гаранта стабильности», имеющего обширную сеть кредиторов с локализацией госдолга в крупнейших экономиках мира, делает наступление таких цепных последствий всеобъемлющим и системным. При этом многократно усиливает маховик глобального кризиса эмоциональная реакция участников финансовых рынков в виде опережающего стремления вытащить свои средства из возникающих цепочек неплатежей.
Как ни странно, именно обозначенная катастрофическая картина последствий делает вероятность дефолта США крайне низкой. Гораздо более вероятной является плавная деградация — сценарий, ведущий к долгосрочной стагнации роли США в качестве центрального гаранта мировой финансовой системы.
Так, классическим ответом на снижение надежности финансового актива является рост процентных ставок. Доходность гособлигаций на текущий момент уже является одной из самых высоких среди развитых стран (порядка 4%). Дальнейший рост ставок усугубит нагрузку на бюджет, что рано или поздно должно привести к ужесточению бюджетной политики и сокращению объемов заимствований.
Другим способом урегулирования задолженности является рост эмиссии долларов США, что приведет к долгосрочному обесценению доллара и, соответственно, к снижению ценности резервных активов стран-кредиторов.
Эта тенденция приводит в долгосрочном периоде к снижению привлекательности долговых бумаг США в качестве резервного актива и ставит перед ЦБ крупнейших экономик мира задачу диверсификации золотовалютных резервов и развития альтернативных способов инвестирования. И здесь важную роль может сыграть другой процесс, активным участником которого в том числе является Китай: формирование новых межгосударственных банков развития (фондов), таких как Новый банк развития БРИКС. С высокой долей вероятности одним из направлений альтернативного размещения резервов станет финансирование деятельности данных институтов, которые будут своего рода альтернативой традиционным Бреттон-Вудским институтам финансирования — Международному валютному фонду, Группе всемирного банка. И здесь следует отметить два основных вектора развития процесса — финансово-экономический и геополитический.
В первом случае речь идет о расширении финансирования в национальных валютах, привлекательность которого будет только возрастать в условиях ослабления доллара. В том числе возможность диверсификации через использование многих валют стран-членов станет дополнительным источником стабильности Нового банка развития БРИКС. Для получателей кредитов возникает понятное преимущество в отсутствии курсовых разниц и долгосрочной предсказуемости своих финансовых обязательств, что невозможно при получении займов в долларах США в традиционных банках развития.
С геополитической точки зрения следует отметить, что Бреттон-Вудские институты финансирования, как известно, сфокусированы на интересах и влиянии узкой группы лидеров из числа развитых стран. Для сравнения: квота США в МВФ составляет около 17%, а Китая — порядка 6%, большинство развивающихся экономик де-факто не представлены в системе управления глобальных институтов. Кроме того, получение кредитов нередко сопряжено с необходимостью выполнения конкретных условий, определяющих вектор развития экономик стран-заемщиков. Данные условия часто не соответствуют реальным потребностям развивающихся стран в качественной структурной перестройке экономики, в отдельных же случаях могут носить откровенно дискриминационный характер. Всё это сильнее раскручивает потребность стран во внешних займах, формируя экономическую и политическую зависимость от глобальных институтов и ключевых стран-членов (в первую очередь США). Соответственно, создание институциональных альтернатив позволяет развивающимся экономикам более полно транслировать свои экономические и политические интересы, размывая тем самым идею америкоцентричного финансового порядка и создавая предпосылки дальнейшего укрепления роли стран в мировой экономике. Совершенно неслучайными в этой связи являются резкие заявления Дональда Трампа при появлении финансовых инициатив в повестке БРИКС.
Безусловно, на текущий момент уровень геополитического и финансового влияния США остается внушительным, и это будет тормозить развитие альтернативных процессов. Крупнейшие мировые экономики по-прежнему готовы кредитовать американскую экономику. А на июльском саммите БРИКС страны не представили заметных решений в финансовой сфере, опасаясь, по оценкам политологов, обострения отношений с США. Тем не менее в долгосрочной перспективе, в условиях снижения привлекательности традиционных способов размещения государственных резервов, процесс развития новых институтов финансирования может приобрести не только геополитический, но и финансовый стимул. А это, в свою очередь, ускорит трансформацию глобального финансового порядка в направлении многополярности.
В противном случае, при отсутствии структурных изменений в мировой финансовой системе, маховик американского долга будет раскручиваться всё сильнее, приводя к спиралевидному росту процентных ставок, росту долга, увеличению нагрузки на бюджет и потребности в новых займах, и далее по кругу. В конечном итоге данный процесс ведет к глобальной катастрофе с самыми обширными и непредсказуемыми последствиями, притом не в самой отдаленной исторической перспективе.
Больше новостей читайте в нашем телеграм-канале @expert_mag
