Дмитрий Григоренко: «Цифровые технологии стирают границы»

— Недавно исполнилось пять лет работы правительства в новом составе. Вы отмечали?

— Если честно, я бы даже не вспомнил, пока не увидел в СМИ публикации на эту тему. Это же такая скорее внешняя атрибутика. Вы отмечаете количество лет работы в журнале?

— Нет.

— Так же и у нас в календариках никто, как Робинзон Крузо, дни не зачеркивает и не считает, сколько проработал, я вас уверяю в этом!

— Хотелось на самом деле другой вопрос задать. Команда премьера много внимания уделяет цифровизации. Как далеко вы продвинулись в цифровизации госуправления за пять лет?

— Изнутри это сложно оценивать... Приведу некоторые цифры на примере всем понятного электронного документооборота, который является важной частью государственного управления.

Сейчас более 90% документооборота в аппарате правительства переведено в электронный формат. Пять лет назад доля составляла 40%. У нас не оцифрованы только специализированные документы и часть обращений граждан, которые иногда все-таки поступают на бумаге. Их, кстати, мы тоже сразу переводим в электронный формат.

Раньше по Белому дому ездили дивизии тележек с документами, работой с бумагами занимались целые подразделения. Сейчас всего этого нет. Кстати, часть людей высвободили, которые были завязаны на работу с бумагой.

(В этот момент секретарь приносит Григоренко несколько документов на подпись в красной папке.)

— То есть бумаги все же на подпись приносят...

— Это как раз специализированные документы принесли — видите, здесь исходящий бланк красный...

— Кроме того, что ушла бумажная волокита, что поменялось в госуправлении?

— Цифровизация делает прозрачными все процессы. Это как включить свет в гараже. Чего только там нет! Зато сразу все видно.

Так и у нас. Цифровая система госуправления позволяет видеть все процессы, результаты, риски — спрятать, замолчать что-либо уже не получается.

Все задачи, мероприятия оцифрованы и отражены в информационной системе. Например, такие как строительство школ, дорог, разработка необходимых законов. Верхнеуровневые целевые показатели — например, KPI — дробятся на части и распределяются далее на отраслевые департаменты, министерства и так далее по цепочке исполнителей.

Если информационная система видит риск невыполнения задачи — например, срок сдачи в эксплуатацию объекта уже поджимает, а разрешение на строительство все еще не получено, то загорается красная лампочка. Исполнитель видит этот сигнал на своем мониторе. Например, вот мониторинг поручений по Курску и Белгороду (подходит к крупному интерактивному экрану с панелью задач, он стоит в кабинете Григоренко). Смотрите, сейчас у меня два поручения неисполненных. Они красным горят. Но не беспокойтесь: в течение дня будет все зеленое. И не только у меня, а у всех вице-премьеров. В этом и смысл машины: она вынуждает реагировать, чтобы «не сделано» стало «сделано».

— Эксперты говорят о возникновении «цифрового госплана». Насколько это соответствует действительности?

— Цифровизация позволяет связать между собой спрос, предложение и учесть все необходимые мероприятия — все в одном виртуальном флаконе. Это позволяет перейти к другому качеству и другой скорости принятия решений. Машина, я имею в виду информсистему, заранее предупреждает, на какие моменты при планировании достижения той или иной задачи следует обратить внимание, чтобы она была исполнена в полном объеме и в срок.

По сути, цифровая модель управления действует так же, как навигатор. Вы ставите начальную и конечную точки определенного мероприятия, которое должно быть выполнено, а система сама связывает все между собой. Исходя из заранее запланированных событий и анализа факта реализации аналогичных мероприятий, она прогнозирует, будет выполнена определенная задача или не будет.

И чем больше показателей и мероприятий анализирует система, тем точнее становится прогноз. Поначалу, когда мы только запускали систему мониторинга нацпроектов, попадали в прогноз едва ли в половине случаев. Сейчас показатель перевалил за 90%. Поэтому наша задача — сделать систему управления, а не контроля.

Такой подход меняет всю модель выполнения любой задачи. Не нужно ждать окончания запланированных сроков и оценки результата «сделано/не сделано». Заранее видно, что и где мы не сделаем, и прилагаем максимум усилий, чтобы эти задачи были выполнены.

— Готовы ли чиновники к использованию таких технологических решений?

— А вы думаете, что чиновник — это что-то такое завезенное с луны? У нас сложился странный стереотип, что люди, когда попадают на работу в госучреждение, резко меняются, становятся такими негибкими, отсталыми бюрократами. Конечно, это не так. К технологиям все готовы, в том числе чиновники. Вопрос скорее в том, готовы ли были они к тому, что все стало гораздо более прозрачным. Это действительно оказалось комфортно далеко не всем.

— С переводом документов в цифровой формат массив данных в вашем распоряжении возрастает. Как государство работает и планирует работать с большими данными?

— Кроме использования данных в госуправлении, о котором мы уже поговорили, сейчас мы ведем работу по двум направлениям.

Первое — это обеспечение работы с большими обезличенными данными. Мы хотим расширить возможности по обмену такой информацией с бизнесом. Мы как государство владеем огромным массивом данных. При правильном подходе вместе с бизнесом мы можем сделать услуги и сервисы комфортнее, а работу эффективнее. Это будет дорога с двусторонним движением: бизнес по запросу государства будет делиться своими данными, а государство по запросу бизнеса — своими.

Акцентирую внимание, что данные будут передаваться в обезличенном виде. Это очень важный момент — соответствующие изменения были внесены в федеральный закон «О персональных данных» в 2024 году. Сейчас перед нами стоит задача выбрать правильные социально-экономические сценарии применения таких данных.

Второе направление — наборы госданных для развития сервисов на базе искусственного интеллекта. Формирование и обмен такими данными — важное условие развития и внедрения технологий искусственного интеллекта не только в госуправлении, но и в повседневной жизни. Все просто. Чем больше данных будет вовлечено в оборот, тем больше прорывных решений и возможностей применения ИИ страна будет иметь на выходе.

К примеру, медицина. Мы видим, как сильно уже сейчас искусственный интеллект помогает врачам и пациентам, эффективно ассистирует при выявлении патологий на флюорографических снимках.

— Рассматриваете ли вы интеграции с бизнесом на платформе «Госуслуг» и как в целом вы видите развитие сервиса?

— Начну с ответа на вторую часть вашего вопроса. На данный момент на портале [«Госуслуги»] представлено около 1,6 тыс. услуг. Но не надо думать, что я хвастаюсь. Это очень много. Пользователю уже становится сложно разобраться в том, что ему требуется и какой путь из кликов ему нужно проделать. Поэтому сейчас основная задача — это объединение услуг по тематическому принципу. По сути, мы занимаемся их пакетированием в комплексный продукт под названием «жизненная ситуация». Мы связываем в одну жизненную ситуацию — например, переезд в другой регион или выход на пенсию — 15–17 отдельных госуслуг. Такой подход существенно повышает эффективность.

Другой тренд — это перевод разрозненных государственных услуг на единую платформу. Что имею в виду. Каждое ведомство в пределах своих функций развивает собственную линейку сервисов: налоговых, таможенных, судебных, лицензионных и так далее. Все они важны и востребованы у получателей, но сделаны они по разным стандартам. Для пользователей удобно, если все они объединены на одном портале, а лучше — в иконке на экране монитора. Наша цель — перевести на платформу «Госуслуг» абсолютно все государственные сервисы.

Теперь что касается интеграций с бизнесом. Мы действительно не хотим ограничивать себя только тем, что напрямую связано с государственными функциями. С госуслугами могут быть интегрированы, например, и сервисы банков или маркетплейсов. Но только при условии, что они выступают частью цепочки действий, которые пронизывают ту или иную жизненную ситуацию как ее обязательные атрибуты. Покупку газировки вряд ли можно к этому отнести.

Но первостепенная задача — интегрировать все государственные сервисы на единой платформе, типизировать по тематическим блокам — жизненным ситуациям, стандартизировать и упростить.

— Офисы МФЦ, по субъективным ощущениям, опустели. Так ли это?

— Не совсем. Количество обращений через МФЦ зафиксировалось примерно на одном уровне. Все же значительная часть населения продолжает пользоваться офлайн-центрами. Поэтому я бы не стал говорить, что все плавно идет к закрытию офисов. Но очевидно, что тренд в оказании услуг — это цифровой портал и мобильные приложения.

— СМИ сообщали о предложении сделать единым окном входа на маркетплейсы портал «Госуслуги». Так ли это?

— Такой вариант действительно сейчас рассматривается для продавцов товаров, но пока решение не принято.

Стоит отметить, для многих удобнее использовать биометрию для идентификации вместо паролей как для «Госуслуг», так и для коммерческих сервисов.

— Давайте поговорим об этом подробнее. Биометрия в качестве единого ID — это уже решенный вопрос?

— Нет, конечно! Вообще что такое биометрия? По сути, это идентификатор, то есть по-простому пароль. Пароль может быть числовым, всем привычным. Его нужно записывать, где-то хранить. Но паролем может быть и биометрия: изображение лица, голос, отпечаток пальца. Это для многих действительно удобно! И если есть желающие такую технологию использовать, то наша задача — как государства — им такую возможность предоставить. Но всегда будут те, кто любит пароли в книжку записывать. И это тоже нормально! Поэтому биометрия есть и должна быть только дополнительным способом получения услуг. Да, комфортным и быстрым. Но альтернативным! В каком-то смысле это неизбежный этап эволюции технологий.

А что касается реализации решения, нам для такого шага в принципе ничего не требуется. Все необходимые действия мы уже произвели.

На данный момент Россия — одна из крайне небольшого количества стран, где действует единая государственная, сертифицированная всеми службами безопасности защищенная система, где хранятся биометрические данные

Больше 3 млн человек самостоятельно зарегистрировали свою биометрию в этой системе. Заметьте, их никто не заставлял! Они сами! При этом свою биометрию они полностью контролируют: могут в любой момент отозвать согласие через портал «Госуслуги». Есть нормативная база, которая это позволяет.

В этом плане мы на шаг впереди очень многих развитых стран. И не нужно стесняться! Задача — перейти на использование биометрии во всех сервисах и государственных услугах. Но мы к этому идем очень аккуратно, эволюционно, как в школе: сначала в первый класс, потом во второй, в третий. Плюс общество должно быть к этому готово. У молодежи огромный запрос на сервисы без пароля — с использованием биометрии. Они иногда просто требуют этого. Студенты, например! Многие инновации, которые вызывали отторжение в прошлом, сегодня становятся нормой. Те же покупки через интернет. Цифровые технологии стирают границы, и не надо этого бояться.

— Какие, по вашей оценке, наиболее значимые меры закона о кибермошенниках?

— В нем около 30 мер, которые охватывают наиболее распространенные схемы мошенничества.

Могу назвать несколько. Первое — это обязательный автоопределитель входящих звонков от организаций. То есть должен высветиться не номер, а наименование организации. Таким образом, человек сразу на экране своего телефона увидит, звонит ему банк, сотовый оператор или это подозрительный вызов.

Второе: вводим обязательный интервал между сообщениями при смене пароля на портале «Госуслуги». Сначала будет приходить уведомление о намерении поменять пароль и только через 10–15 минут — сам код для подтверждения этого действия.

Третье: запрет на звонки через мессенджеры для госорганов и сотрудников банков. Видим, если звонок через мессенджер — это не банк.

Четвертое — это самозапрет на международные звонки, человек сможет установить его самостоятельно. Это снизит риски мошенничества. Потому что зачастую злоумышленники используют иностранные номера или действительно находятся за рубежом.

Пятое — это самозапрет на телефонные спам-обзвоны и СМС-рассылки, в том числе для банков.

— Как существенно это снизит объемы кибермошенничества?

— Нужно понимать, что само по себе мошенничество — это обман или злоупотребление доверием. То есть универсальных правил, как побороть мошенничество, не существует. Многое зависит от самого человека: если он невнимателен, риск стать жертвой обмана возрастает. Важно, что любая информация, которую вы передаете третьим лицам, будь то человек, организация или даже мессенджер, может оказаться в чужих руках.

Цифровая гигиена в России пока остается слабым местом. Многие начинают задумываться о ней только после того, как столкнутся с проблемами. Поэтому важно с детства объяснять, что данные, размещенные в интернете, могут быть украдены. Мы, в свою очередь, стараемся сделать все возможное, чтобы обеспечить безопасность цифрового пространства. И законопроект — это один из инструментов. Да, он не решит проблему мошенничества полностью, но сильно усложнит деятельность мошенников, а некоторые схемы и вовсе разрушит. Идея в том, чтобы охватить все аспекты проблемы мошенничества: от блокировки спам-звонков до безопасности пользователей цифровых платформ.

— Вернемся к теме маркетплейсов, которую мы затронули вскользь. Помимо обсуждения вариантов безопасной авторизации на платформах, уже давно готовится рамочный законопроект, посвященный регулированию этой отрасли. Почему он так долго рассматривается и есть ли принципиальные решения о том, что именно должно в него войти?

— Маркетплейсы сегодня занимают более 50% рынка онлайн-торговли. Это действительно много! Поэтому наша задача при создании регуляторики — гарантировать защиту интересов граждан, но при этом не навредить самим цифровым платформам. Наш законопроект затронет несколько ключевых аспектов.

Первое — отношения продавцов и маркетплейсов. Второе — отношения покупателей и маркетплейсов. Третье — доставка товаров. Четвертое — урегулирование споров или претензий со стороны покупателей. Пятое — отношения маркетплейсов и пунктов выдачи заказов.

После вступления закона в силу мы будем анализировать полученный эффект, при необходимости дорабатывать нормы, чтобы они максимально соответствовали реальным потребностям граждан и рынка. Нужно действовать очень осторожно, поступательно. Это необходимо для создания справедливых и прозрачных правил работы. Самое главное — защита интересов наших граждан, их безопасность и удобство!

— Напоследок вопрос из области философии. Вас в целом не беспокоит переход в виртуальную реальность?

— На мой взгляд, мы уже живем в мире виртуальной реальности. Просто не хотим или не успеваем это осознать и принять. Технологии стирают границы, они меняются и меняют наш уклад настолько быстро, что мы часто даже не успеваем задумываться о сути происходящего. А если отойти от философии к реалиям сегодняшнего дня — наша главная задача в том, чтобы цифровизация оставалась удобным дополнением, помощником человеку, а не заменяла настоящую жизнь.

Больше новостей читайте в нашем телеграм-канале @expert_mag