Научный сотрудник лаборатории структурных исследований ИПЭИ Президентской академии
Драйверов экономического роста остается все меньше. Оборонно-промышленный комплекс, нефтепереработка, сельское хозяйство и отдельные сегменты отрасли химической промышленности — вот, пожалуй, те немногие направления, которые сохраняют тенденцию к росту. Иная ситуация складывается во многих других отраслях, завязанных преимущественно на внутренний потребительский спрос и экспорт. В совокупности общая деловая активность замедляется.
Одним из ключевых факторов торможения экономики становится сжатие потребительской активности. Если проследить динамику оборота розничной торговли, то хотя здесь всё еще фиксируется небольшой рост, но темпы уже в разы ниже, чем в прошлом году. Ослабевание потребительской активности находит свое отражение и в Сбериндексе, который указывает на снижение темпов роста реальных расходов населения, начиная со второй половины мая 2025 года. Если в апреле реальные темпы роста потребительских расходов были на уровне 2,4% к аналогичному периоду 2024 г., то в мае они замедлились до 1,6%, в июне составили 1,4%, в июле — 1,5%. В августе замедление продолжается. Тенденция также хорошо видна на графике изменения номинальных расходов год к году: после локальных пиковых значений недели с 11 по 18 мая 2025 г. годовые темпы роста потребительских расходов практически непрерывно снижаются во всех последующих неделях.
Ослабевание внутреннего потребительского спроса находит свое отражение и в избыточном укреплении рубля. Выручка экспортеров в силу мировой ценовой конъюнктуры снижается. При обычных условиях снижение экспортной выручки привело бы к ослаблению рубля, однако в текущей ситуации курс поддерживается низким импортом, при этом национальная валюта остается сильной. Это возможно лишь в условиях ограниченного импорта, который не растет несмотря на выгоды от крепкого рубля. Одной из причин слабости импорта является замедляющееся внутреннее потребление и отсутствие должного спроса на привозные товары. По сути, текущий счёт платежного баланса сейчас формируется почти исключительно экспортом и импортом, а движение капитала остаётся жёстко ограниченным.
Спрос также не получает поддержку со стороны кредита из-за высоких процентных ставок в экономике. На этом фоне снижается и финансовая устойчивость предприятий. По данным официальной статистики, за первое полугодие 2025 г. сальдированный финансовый результат компаний оказался на 8,4% меньше, чем годом ранее. При этом доля убыточных компаний выросла на 2,3 п.п., составив 30,4%, а размер понесенных ими убытков увеличился на четверть (до 5,2 трлн руб.). Несмотря на то, что в статистику не попадает малый бизнес, банки и еще ряд организаций, это в любом случае тревожный сигнал: собственные ресурсы для инвестиций сокращаются, а доступ к кредитованию остаётся ограниченным.
Инвестиционная активность носит инерционный характер, поскольку многие проекты реализуются в течение длительного времени, а инвесторы стремятся не замораживать и не прерывать инвестпотоки без особой нужды (например, из-за серьезных изменений в экономике или из-за исчерпания финансовых ресурсов на финансирование). Однако существующие условия (спрос и доступность заемного финансирования) ограничивают и перспективы текущих инвестпроектов, и желание запускать новые. Если тенденция сохранится, то во второй половине 2025-го и в начале 2026 г. возможен уход инвестиций в отрицательную зону. Это в совокупности с замедлением потребления домохозяйств может привести к снижению темпов роста ВВП до уровня ниже 1%.
Негативные тенденции в экономике усугубляет консервативный подход к реализации денежно-кредитной политики. Несмотря на то, что Банк России дважды снижал ключевую ставку в июне и июле (в сумме на 300 б.п.), жесткость ДКП вряд ли принципиально изменилась. Центробанк не инициирует изменения, а лишь следует за рыночными трендами: банки зачастую снижают ставки быстрее и сильнее, чем меняется ключевая ставка.
Инфляция с начала лета демонстрирует тенденцию к торможению. Сезонно скорректированный темп роста цен, по нашим оценкам, уже в июне мог быть ниже таргета ЦБ, а июльские и августовские данные указывают на сезонное снижение цен (в особенности если отбросить эффекты от существенного роста тарифов естественных монополий). Похожая тенденция наблюдается и в промышленности, где индекс цен производителей практически перестал расти, что отражает снижение платежеспособного спроса со стороны компаний. Таким образом, относительно низкая инфляция достигается не благодаря росту производительности или расширению предложения, а за счёт падения деловой активности.
Сохраняющаяся жёсткость денежно-кредитных условий несёт в себе значительные риски, среди которых можно выделить рост числа убыточных предприятий и сокращение налоговой базы, что ударит по доходам бюджета; невозможность модернизации и расширения производств из-за высокой стоимости заимствований и ограниченности собственных ресурсов; а также закрепление структурных слабостей экономики и снижение её потенциального роста. Наиболее серьёзная угроза связана со стагфляционным сценарием, при котором в случае недостатка инвестиций и роста издержек инфляция может вновь ускориться, тогда как экономика останется в фазе стагнации.
Для противостояния наметившимся негативным трендам требуется своевременная трансформация государственной политики. Во-первых, необходима координация ДКП с бюджетной политикой для синхронного стимулирования спроса и инвестиций. Например, важно проработать увязку национальных проектов и госпрограмм с динамикой кредитного рынка, чтобы смягчение ДКП сразу находило точки приложения в виде готовых бюджетных проектов и заказов. Кроме того, должно быть обеспечено не просто максимальное снижение ключевой ставки, а реальная доступность кредитов через механизмы льготного кредитования, субсидирования процентных ставок, расширение гарантийных программ для МСП, — именно таким образом будет достигнут максимальный стимулирующий эффект для экономики. Во-вторых, очевидно, что пора перейти к более решительным действиям по снижению ставки уже этой осенью, а не ограничиваться номинальными корректировками. В-третьих, стремительно меняющиеся макроэкономические условия и рост долговой нагрузки на бизнес требуют продолжения оперативного мониторинга наиболее пострадавших компаний и целевой поддержки со стороны государства.
Этот перечень не является исчерпывающим, но если подобные меры будут приняты своевременно, восстановление тенденции к росту возможно уже во второй половине 2026 г. Однако в случае промедления экономика рискует застрять в состоянии низкого роста и упущенных возможностей.
Больше новостей читайте в нашем телеграм-канале @expert_mag
