— Что собой представляет выставка «Форма-арт. Свет»?
— «Форма-арт. Свет» отчасти продолжение нашей выставки «Практика ощущения. Звук». И та и другая рассказывают о том, как создается произведение искусства. Выставка предвосхищает премию «Форма-Арт», учредителем которой выступает РОСИЗО. Она посвящена оформлению выставочных пространств, их архитектуре и освещению. Мне кажется, это очень важное направление с точки зрения восприятия выставок аудиторией. Экспозиция перестала быть просто развеской на стенах. Максимально важным становится архитектурное и световое решение любого проекта. Свет обладает сильнейшим, почти магическим воздействием на аудиторию. Ни для кого не секрет, насколько восприятие картины зависит от того, как поставлен свет.
— «Форма-арт. Свет» проходит в здании в Петроверигском переулке, но ваши выставки можно увидеть и в «Зарядье», и в «Манеже». По каким критериям вы выбираете для них пространство?
— Всё зависит от масштаба и концепции проекта. В Москве очень мало пространств для больших выставок: есть «Манеж» площадью в несколько тысяч квадратных метров, есть малый «Манеж» площадью в триста-четыреста квадратных метров, в парке «Зарядье» есть медиацентр и паркинг-галерея. Здание Третьяковской галереи на Крымском валу в следующем году уходит на ремонт. Мы все с белой завистью смотрим на ее новый корпус на Кадашевской набережной.
«Гостиный двор», как и «Манеж», не в полной мере выставочный зал. Запросы на проведение выставок превышают возможности этих пространств. Это данность, в которой мы вынуждены существовать.
— Почему для РОСИЗО так важны «Манеж» и «Зарядье»?
— Та же Третьяковская галерея в своих залах экспонирует проекты на основе своих фондов. Такова логика музея. Так же экспонирует свои проекты Музей имени Пушкина — я беру гигантов. Наша миссия — взаимодействие между музеями. Например, в прошлом году мы придумали проект «Филонов». Основная коллекция его картин находится в Русском музее. Мы привезли ее в Москву, нашли для нее пространство в «Зарядье» и показали аудитории. То, что не требует такого масштаба, мы делаем на своих площадях.
— Такая схема работы изначально заложена в концепцию РОСИЗО?
— В 1959 году была создана «Росизопропаганда» для популяризации советского и российского искусства в стране и за рубежом. До 2017–2018 годов наши выставки, сформированные еще в семидесятые годы, ездили по всему миру. Наш основной ресурс — потрясающие специалисты. Мы умеем придумать и концептуально оформить проекты, которые работают на продвижение российского искусства.
— Как вы придумали проект, посвященный Кукрыниксам?
— Для появления этого проекта есть две причины. Первая — в этом году исполняется сто лет этому творческому альянсу. Вторая — чем ближе выставка, тем очевиднее для нас то, насколько работы Кукрыниксов актуальны сегодня. Как будто они создавали свои известные карикатуры, вдохновляясь современной новостной лентой. В прошлом году мы делали мультиформатный проект АРТ-ПРОП «Искусство пропаганды». Сейчас, к сожалению, пропаганды как арта нет. Кукрыниксы — это величайший пример того, как арт может быть пропагандой. Их работы — достижение не только нашей, но и мировой культуры.
Выставка пройдет в «Манеже», пространство будет заполнено не только карикатурами, но и иллюстрациями. Архитектурное решение выставки позволит нам показать, в каком контексте они создавались. Это будет мультиформатный проект. Мне как продюсеру в анамнезе тяжело видеть, что через два-три месяца от выставки не остается ничего. Мы уже делали при поддержке ИРИ (Институт развития интернета) двенадцатисерийную видеоверсию выставки «ДК СССР». Выставка продолжает жить. В случае с Кукрыниксами мы начали делать видео еще до начала выставки.
— Видео вместо каталогов?
— У нас была выставка «17/37» о советской скульптуре. Это большое исследование, над которым работала Алла Есипович, и в данном случае каталог — это не продолжение выставки, а, скорее, выставка стала поводом для создания этого труда. Что касается видео, то мы все живем в этой коробочке — телефоне. Это ни хорошо, ни плохо. И если основную часть контента мы потребляем оттуда, значит, для него нужно создавать контент. Мы не можем игнорировать время. Наша задача — донести искусство до людей.
— Как сделать выставку так, чтобы на нее пришли все?
— Если бы кто-нибудь знал рецепт хорошего фильма, спектакля, выставки, вы думаете, он бы им не воспользовался? Успешный проект — это комплекс самых разных факторов. Я ставлю перед собой задачу попасть в настроение времени. С «ДК СССР» мы угадали. С «17/37» тоже. Я надеюсь, что и с Кукрыниксами мы правильно почувствовали актуальность этих художников.
Я хочу, чтобы РОСИЗО ассоциировался с большими качественными интересными выставочными проектами, чтобы эти выставки были востребованы аудиторией, чтобы они запоминались. Я понимаю, что сейчас очередь на выставку не будет выстраиваться вокруг «Манежа», как когда-то — на выставку Ильи Глазунова. Сейчас это невозможно ни на одном проекте. Я восхищаюсь тем, что сделали Наталья Виртуозова, Алексей Жарич и Анастасия Звягина. Они очень хорошо угадали с проектом «Россия». Его посещаемость говорит о том, что это именно то, что сейчас было нужно аудитории. В этом проекте мы участвовали в создании павильона «Культура».
Мы можем цепляться за старые инструменты, но они уже не работают. Мы должны придумывать что-то новое. Мы всегда на связи, мы всегда в информационном потоке. И выставочные проекты надо придумывать в этом контексте. От каких-то инструментов не имеет смысла отказываться. Например, Кукрыниксы. Их плакаты можно использовать и сегодня, и они будут работать.
— Цена на билеты влияет на посещаемость выставки?
— Приведу в пример театры. В Москве лучше всего продаются билеты по тридцать тысяч и по пятьсот рублей. А билеты по средней цене расходятся не очень хорошо. В театральном бизнесе это работает так. Возможно, у меня идеалистические представления, но мне кажется, что если проект интересен, то цена на билеты второстепенна. Она не является точкой принятия решений по поводу того, идти на него или нет. Какие-то просветительские проекты должны быть бесплатны. Мы себе этого не можем позволить. Мы не должны паразитировать на бюджете. Мы должны зарабатывать и показывать эффективность нашей работы. Ее можно оценить по количеству посетителей. Если интереса к нашей работе нет, значит, наша деятельность бессмысленна.
— Как вы оцениваете современные выставочные технологии? Как далеко им удалось продвинуться за последние десятилетия?
— Сейчас выставочные технологии переживают расцвет, — возможно, именно поэтому мы создаем нашу премию «Форма. Арт». Очень долго наши проекты сравнивали с заграничными, тогда как в Советском Союзе была своя мощная экспозиционная школа. В музеи вкладывались огромные средства, и они были одними из лучших в мире. В девяностые вложений в музеи не было и возникло ощущение затухания. Сейчас у нас есть очень много людей, которые умеют видеть пространство. Иной раз он решает его актуальнее, чем то искусство, которое они представляют. Аудиторию привлекает интересное решение выставок. Это не только и не столько условная мультимедийность. Людям недостаточно экранов, им нужна концепция. Не надо думать, что наши посетители наивны. Наш зритель очень умный и умеющий тонко воспринимать пространство.
Больше новостей читайте в нашем телеграм-канале @expert_mag
