Как Иран развивал свою ядерную программу
Иран запустил ядерную программу еще в 1950-х, при правлении шаха Мохаммеда Резы Пехлеви. В то время страна опиралась на поддержку США в рамках программы администрации президента Дуайта Эйзенхауэра «Атом ради мира». В 1958 году Иран вступил в МАГАТЭ, в 1968-м присоединился к Договору о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), а в 1974-м была создана Организация по атомной энергии Ирана.
В 1970-х план развития иранской атомной энергетики подразумевал сооружение 23 реакторов совокупной мощностью более 20 ГВт с участием специалистов из США, Франции и ФРГ. Иранские ядерщики обучались в различных странах мира, в стране велась разведка месторождений урана, Тегеран заключал с европейскими партнерами соглашения о поставках оборудования и топлива для планируемых АЭС.
После свержения шахского режима и провозглашения Исламской Республики в 1979 году иностранные специалисты покинули Иран, ядерная программа была приостановлена: аятолла Хомейни объявил ее «антиисламским явлением»
Впрочем, в конце 1980-х концепция поменялась: в Исфахане появился исследовательский ядерный центр, как планировалось — на базе китайского реактора. Но в итоге заключить соглашение с Китаем не удалось — тот отказался от сотрудничества с Ираном из-за давления со стороны США.
В 1992-м Тегеран заключил такое соглашение с Россией. В его рамках в 1995 году стороны подписали контракт о том, что Россия завершит строительство энергоблока в Бушере, начатое немцами в 1970-х. Пуск состоялся 12 сентября 2011 года, Бушерская АЭС стала первой в Иране.
Первые обвинения в работе над военной ядерной программой в адрес Ирана посыпались как раз в 1992–1993 годах, когда мирная атомная программа страны получила реальное развитие. С такими обвинениями выступили США и Израиль. Они, в частности, настаивали на том, что военную направленность имеет работа Исследовательского центра атомной энергии в Банабе. В 1997-м его посетил с проверкой генеральный директор МАГАТЭ Ханс Бликс и объявил, что обвинения не имеют оснований.
Впрочем, в 2003 году представители МАГАТЭ все же нашли в Иране не учтенные этой организацией центрифуги для обогащения урана, что послужило поводом для обвинений в разработке ядерного оружия. На этом фоне стартовали переговоры Ирана с «евротройкой» — Великобританией, Францией и Германией, предлагавшей стране отказаться от военной ядерной программы в обмен на поддержку в развитии мирной атомной энергетики. На «мирных» реакторах, что используются на АЭС, практически невозможно получить активное вещество для ядерного оружия.
Оказавшись под международным давлением, Иран приостановил производство тяжелой воды и обогащение урана, а также подписал в декабре 2003 года специальный протокол к ДНЯО, позволяющий инспекторам МАГАТЭ проводить всеобъемлющий контроль на любых объектах страны.
Ставший президентом Ирана в 2005 году консерватор Махмуд Ахмадинежад занял более жесткую позицию: он заявил о праве страны реализовывать ядерную программу и возобновил все работы над ней. В ответ МАГАТЭ издало резолюцию, в которой заявлялось, что Иран нарушил свои обязательства. Вслед за этим ООН в 2006–2010 годах приняла против Ирана четыре санкционных пакета, запрещавших торговать с ним оружием, а также поставлять ядерные материалы и оборудование для атомной промышленности. США в ответ на политику Ахмадинежада расширили санкции, которые вводили против Ирана с 1980 года. С 2007-го санкции против страны стал вводить Евросоюз.
Хотя принятые ограничения затронули все секторы экономики страны, Иран планомерно развивал свою ядерную программу. В 2006 году официально запустили завод по производству тяжелой воды в Араке, в 2009-м объявили о строительстве завода по обогащению Фордо. В ответ на требования со стороны МАГАТЭ прекратить работы Ахмадинежад принял решение ограничить сотрудничество с организацией и заявил о планах создания еще десяти таких заводов.
В 2010-м он сообщил о производстве на центрифугах в Натанзе первой партии урана, обогащенного до 20%. В 2011-м МАГАТЭ провело инспекцию основных ядерных объектов страны и обвинило ее в создании технологий, которые могут быть использованы для производства ядерного оружия. В 2013-м Организация по атомной энергии Ирана представила программу по строительству каскада АЭС на 16 площадках, рассчитанную на 15 лет.
Как устроена ядерная сделка
В 2013 году Махмуда Ахмадинежада на посту президента Ирана сменил Хасан Роухани. Его политика заключалась в снижении напряженности вокруг ядерной программы страны и привела к заключению 14 июля 2015 года Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД). Его с Ираном подписала «шестерка» международных посредников: «евротройка», а также США, Россия и Китай, присоединившиеся к переговорам с 2006-го.
По условиям сделки Иран обязался в течение 15 лет хранить не более 300 кг урана с уровнем обогащения не выше 3,67%. Для обогащения разрешалось применять 5 тыс. центрифуг первого поколения IR-1, непригодных для производства высокообогащенного урана.
От производства излишков ядерного топлива, а также высокообогащенного урана и оружейного плутония страна отказывалась. Иранские власти обязались не сооружать новых тяжеловодных реакторов, не накапливать более 130 тонн тяжелой воды, не разрабатывать ядерного взрывного устройства.
Излишки обогащенного урана договорились вывезти в Россию в обмен на необогащенное сырье. Работа была завершена к декабрю 2015 года, в РФ вывезли около 9 тонн обогащенного урана, взамен Иран получил 137 тонн так называемого желтого пирога — уранового концентрата, служащего исходным сырьем для обогащения.
Все иранские ядерные объекты, согласно СВПД, должны были работать исключительно над мирной программой. Так, завод по обогащению в Фордо власти Ирана обязались перепрофилировать в ядерный, физический и технологический центр, тяжеловодный реактор в Араке — переоборудовать для мирных ядерных исследований, наработки изотопов медицинского и промышленного назначения.
Кроме того, в рамках сделки МАГАТЭ обязывалось мониторить ядерные объекты страны в течение 25 лет. Спустя десять лет действия соглашения в случае выполнения всех условий предполагалось повторное рассмотрение ядерного досье Ирана в Совбезе ООН.
20 июля 2015 года СВПД утвердил Совбез ООН, 18 октября того же года он вступил в силу. 16 января 2016-го МАГАТЭ подтвердило выполнение Ираном всех обязательств в рамках соглашения. В тот же день ООН, США и ЕС объявили о снятии экономических и финансовых санкций в отношении Ирана.
Почему сделка провалилась
В мае 2018-го Вашингтон в одностороннем порядке вышел из СВПД и возобновил санкции против Ирана. Такое решение, отражавшее консолидированную позицию всей Республиканской партии, принял на своем первом президентском сроке Дональд Трамп.
«В 2015 году, когда администрация Обамы заключала эту сделку, против нее решительно выступали практически все республиканцы, а вместе с ними — Израиль. К слову, он пользуется огромным влиянием на республиканский электорат, ведь значительную его часть составляют евангелисты с баптистами, для которых поддержка Израиля является чем-то сакральным», — рассказал «Эксперту» заместитель директора Центра комплексных европейских и международных исследований НИУ ВШЭ Дмитрий Суслов.
В рамках заключенного при Бараке Обаме СВПД получалось, что с Ирана снимаются санкции, а все, что требуется от него в ответ, — отказ от ядерного оружия. При Трампе этого оказалось мало.
«Сделка образца 2015 года никоим образом не ограничивала ракетную программу Ирана и не меняла его внешнюю политику. Выходя из-под санкций, Иран получал возможность еще увереннее эту политику проводить. Он активно укреплял свои позиции как лидера так называемой оси сопротивления, которую вместе с ним составляли „Хезболла“ и другие шиитские организации, „Хамас“, йеменские хуситы. В частности, Иран активно проводил политику в Сирии, его вооруженные силы служили главной наземной опорой режима Башара Асада», — говорит Суслов.
На протяжении целого года Иран продолжал соблюдать условия СВПД и лишь с 8 мая 2019 года приступил к поэтапной приостановке исполнения своих обязательств. О финальном шаге было объявлено 5 января 2020 года, при этом Тегеран заявил о возможности вернуться к реализации соглашения, если все его участники возобновят выполнение своих обязательств.
Решение Трампа стало шоком для европейских союзников и привело к каскаду последствий, включая эскалацию напряженности в Персидском заливе, экономический коллапс и восстановление обогащения урана в Иране, отмечает ведущий научный сотрудник Центра ближневосточных исследований ИМЭМО РАН Николай Сухов.
«США вышли из СВПД в рамках ближневосточной политики Трампа — соглашение пало жертвой борьбы за переопределение баланса сил. По сути, США пытались переформатировать стратегию сдерживания Ирана: из многосторонней и дипломатической в одностороннюю и силовую. В Вашингтоне полагали, что экономическое удушение приведет к внутреннему взрыву и ослабит режим. Этого не произошло», — говорит Сухов.
Возможна ли ядерная сделка сегодня
В 2022 году Иран приступил к обогащению урана до 60% в Фордо. В 2024-м Тегеран представил обновленную ядерную стратегию: страна строит три энергетических реактора, выбирает площадки для еще нескольких, запускает работы по ядерному топливному циклу (повторное использование отработавшего ядерного топлива) и планирует создание исследовательских реакторов.
В апреле 2025 года директор МАГАТЭ Рафаэль Гросси заявил, что, если Иран захочет создать ядерные боеголовки, ему для этого потребуются не годы, а месяцы. После этого США провели с Ираном пять раундов переговоров о возможном возвращении к сделке, которая вновь ограничит его ядерную программу. Шестую такую встречу, намечавшуюся на 15 июня, сорвала израильская агрессия.
В ночь на 13 июня Израиль в рамках операции «Восстающий лев» нанес удары по иранским военным и ядерным объектам, в ответ Иран начал обстрел израильской территории. Обмен ударами длился 12 дней. Завершился он прекращением огня после того, как 22 июня к ударам по иранским ядерным объектам присоединились США, а 23 июня Иран ответил ударом по авиабазе Аль-Удейд в Катаре — крупнейшей военной базе США на Ближнем Востоке.
По итогам «12-дневной войны» как Иран, так и Израиль объявили о своей победе. Трамп объявил, что с ядерной программой Ирана покончено, тогда как обнародованные CNN оценки разведсообщества США показали, что вероятное появление у Тегерана ядерного оружия всего лишь отсрочено на несколько месяцев.
Израиль предпринял военную агрессию после того, как переговоры Ирана и США зашли в тупик.
«Главная ошибка Трампа заключается в том, что он стал настаивать, чтобы Иран полностью отказался от обогащения урана на своей территории, в том числе от обогащения для невоенных целей. Для Ирана это категорически неприемлемо, и военные удары по нему никоим образом не изменили эту позицию. Настаивая на этом своем требовании, Штаты загоняют себя в угол», — отмечает Суслов.
К переговорам о новой ядерной сделке Иран вернулся 25 июля, проведя в Стамбуле встречу с «евротройкой».
«Мы разобрали последние события, связанные со снятием санкций и ядерной проблематикой. Обе стороны пришли на эту встречу с конкретными предложениями, различные стороны которых были обсуждены. Было также решено продолжить консультации по этому вопросу», — сообщил заместитель главы МИД Ирана Казем Гариб-Абади в соцсети X по итогам встречи.
Такое робкое начало не сулит стремительного прогресса: очевидно, что заключение сделки по-прежнему требует от сторон существенных уступок друг другу.
«Если не произойдет резких изменений во внутриполитической ситуации в Иране или США, ни скорого, ни устойчивого соглашения ожидать не стоит. Вероятно продолжение дипломатических маневров, периодических эскалаций и сохранение высокой степени нестабильности», — говорит Николай Сухов.
Еще одно препятствие для прочной сделки заключается в том, что, даже если и США, и Иран пойдут на компромиссы, серьезные риски срыва соглашения создают региональные акторы.
«Для Израиля ядерная сделка с Ираном не будет приемлема ни в каком виде. Израиль заинтересован в свержении правящего режима в Иране, а не в том, чтобы заключать с ним сделки, тем более чреватые отменами американских санкций», — отмечает Суслов.
По словам Николая Сухова, если основным сторонам все же удастся прийти к соглашению, то условием Ирана, очевидно, станут юридически обязывающие гарантии того, что новая договоренность не окажется денонсирована после очередной смены администрации в Вашингтоне.
«Кроме того, Тегеран потребует отмены санкций в энергетике, банкинге и логистике, причем с четким графиком, синхронизированным с ядерными уступками. Отдельными требованиями станут прекращение кампаний по изоляции Ирана, особенно в ООН, признание легитимности его оборонной доктрины, а также признание роли Ирана в региональной безопасности», — говорит Сухов.
Какую роль в сделке может сыграть Россия
Возобновление переговоров по ядерной сделке с Ираном сулит России возвращение к роли технического, дипломатического и политического посредника, которую она уже играла в 2015-м. И холодные отношения Москвы с «евротройкой» этому не помеха.
«Москва — ключевой партнер Тегерана по мирному атому. Без России невозможно будет обеспечить логистику и безопасность переработки топлива, особенно если соглашение будет включать этап вывоза обогащенного урана. В рамках новой сделки Россия может быть допущена к техническому контролю через МАГАТЭ, то есть даже без прямого дипломатического признания со стороны „евротройки“. Вполне возможно, что Россия будет участвовать в рамках технической или консультативной роли, но без политического признания. Такой подход позволит Западу формально исключить РФ, но не нарушить функциональность соглашения», — отмечает Сухов.
Кроме того, Россия может сыграть роль мостика между сторонами, полагает Дмитрий Суслов.
«Позиции России и „евротройки“ по ядерной программе Ирана гораздо ближе, чем позиции России и, скажем, Израиля. Так, ни мы, ни европейцы не поддерживали односторонний выход США из ядерной сделки в 2018-м. При этом Москве Тегеран доверяет куда больше, чем европейцам. Тот же германский канцлер Фридрих Мерц высказывался в поддержку израильской и американской агрессии. Не думаю, что после такого Иран будет рад видеть Германию в числе участников новой сделки», — говорит Суслов.
За последнее время Россия неоднократно подтверждала готовность взять на себя вывоз излишков иранского урана.
«Это предложение остается „на столе“, оно сохраняет свою актуальность. Россия сохраняет свою готовность сделать все, что необходимо для того, чтобы устранить первопричину этого кризиса», — отмечал пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков в июне.
В частности, возможно обеднение излишне обогащенного иранского урана в России с последующим возвращением в Иран для энергетического использования на АЭС, сообщал глава МИД РФ Сергей Лавров в начале июля.
«Если сторонам будет комфортно, чтобы Россия помогала сближать позиции, если будет на то желание главного действующего лица, каковым является Тегеран, за нами дело не станет», — подчеркнул глава российской дипломатии.
Больше новостей читайте в нашем телеграм-канале @expert_mag
