Марсель Салихов, президент Института энергетики и финансов:
— По добыче нефти в ближайшие 5 лет мы скорее вырастем — проекты «Восток-Ойл» помогут. С газом другая история, все мы знаем сложности, с которыми сталкивается Газпром. Здесь более пессимистическая картина, потому что заместить потерю 100 млрд кубометров, которые шли на европейский рынок, сложно. Да, сейчас есть Центральная Азия, есть контракт с Узбекистаном, Казахстаном, Турцией. Но на горизонте следующих 5 лет мы не выйдем на те объемы добычи, которые были на максимуме в 2019 году.
Что касается перспективы снятия санкций, то, как показывает опыт, санкции снимаются очень медленно и очень тяжело. И, соответственно, я бы сказал, что в обозримой перспективе рассчитывать на какое-то снижение не стоит.
Мне кажется, коллеги из ЦМАКП ввели термин «эрозия санкций». Это не отмена, а какое-то послабление или меньшая активность в части вторичных санкций. Если западным экономикам будет плохо, если у них будут экономические трудности, то, соответственно, вопрос с санкциями для них отойдет на второй план. И тогда можно рассчитывать на что-то. Если мы говорим о ближайшем времени, то текущая ситуация будет сохраняться долго.
Наталья Ващелюк, старший аналитик УК «Первая»:
— Санкции, конечно, повлияли в большей степени на бизнес. Компаниям приходилось переориентироваться с Запада на Восток, искать новых поставщиков, новые способы проводить финансовые расчёты. При этом во многих секторах значительно выросла ожидаемая доходность. То есть были созданы возможности за счет роста внутреннего рынка и за счет замещения уходящих компаний. Бизнес, с одной стороны, столкнулся со сложностями, с другой — получил довольно много возможностей для того, чтобы увеличивать долю на рынке и прибыль. По итогам прошедшего года мы видели впечатляющий результат по росту финансовых результатов компаний. Даже если говорить про «юанизацию» экономики: это заметили в основном компании, которые больше расчетов проводят с использованием китайской валюты. У населения юани остаются не очень популярным инструментом сбережения — их доля в банковских вкладах остается незначительной, менее 20%. Поэтому, в большей степени именно бизнес заметил последствия санкций.
Все эти изменения, безусловно, нашли отражение и в платежном балансе. В принципе, мы начали в большей степени использовать национальные валюты в международных расчетах, при том, что в контрактах цены по-прежнему номинированы в долларах, а расчеты по этим контрактам стали проводиться в рублях, либо в юанях, либо в других валютах дружеских стран.
К концу года мы увидим более высокие значения как курса юаня, так и курса доллара. Ориентируемся на уровень около 93 рублей за доллар к концу года. По юаню около 12,8 рублей за юань к концу года. И в дальнейшем ослабление рубля может продолжиться.
Олег Кузьмин, главный экономист «Ренессанс Капитал»:
— По нашим оценкам, несмотря на всю закрытость, у нас есть отток капитала из экономики где-то в размере 2,5–3% ВВП в год. И это балансируется положительным текущим счетом. При среднем курсе рубля за доллар, здесь я соглашусь с коллегами, немного слабее, чем 90 рублей за доллар. На вторую половину года прогноз аналогичный: пара рубль—юань порядка 13 рублей на конец года.
В целом достаточно легко дать прогноз и на 7–10 лет вперед. Здесь картина следующая: курс будет немного ослабляться каждый год, находясь в хрупком балансе между спросом на иностранные активы и тем чистым притоком, который мы получаем от операций, связанных с текущим счетом платежного баланса. А дальше у нас или появятся новые ограничения или будут перестраиваться старые. Вот тогда курс сначала начнет укрепляться. Может быть, более заметно, может быть, менее заметно, но это такая естественная реакция рубля на ужесточение ограничений — некоторое укрепление. После того, как все построится, он вернется к той же точке, где был, и продолжит спокойно ослабляться дальше.
Что касается ключевой ставки, наш Центробанк потерял веру в свой компас — в собственные прогнозы инфляции. Когда у тебя нет доверия к тому, что ты прогнозируешь, ты начинаешь бороться с тем, что есть сейчас. Соответственно, решения на ближайших заседаниях будут в первую очередь зависеть от динамики инфляции в ближайшие месяцы. Повышения ставки в июле — вопрос решённый, шаг может быть от 150 до 250 б.п. Но это еще не все. Сейчас все говорят только про июль, но за июлем следует и сентябрь. Рынок по-прежнему недооценивает масштаб возможного крушения ставки на ближайших заседаниях. Впрочем, такой навес спроса и инфляционное давление, как я думаю, не будет продолжаться бесконечно. И уже в следующем году ситуация нормализуется. ЦБ сможет начать цикл снижения ставок.
Евгений Коган, профессор НИУ ВШЭ:
— Главные риски для рубля — это новые санкции, причем санкции именно сокращающие объемы экспорта. Планируются новые санкции, ужесточается контроль за действием уже существующих. Это тоже может быть один из факторов возможного риска и нестабильности, хорошим ударом по экспорту и причиной для ослабления рубля.
Но у рубля есть и причина быть крепким и сильным. Это прежде всего проблемы с импортом. Мы говорим о том, что все наладится, но это совершенно не факт. Пока что, к сожалению, здесь ничего не налаживается.
Влияют и высочайшие процентные ставки. Мы понимаем, что регулятор с очень высокой долей вероятности поднимет ставку в этом месяце. Насколько, мы не знаем. Может быть, на 100 б.п., может быть, на 200 б.п. Это дополнительный фактор укрепления стабильности российской валюты.
Кроме монетарных методов подъема ставки будут применяться и другие методы ограничения. Центральный банк будет делать все, но борьба с инфляцией — это общая задача многих ведомств, не только регулятора.
Но пока Банк России вынужден поднимать процентные ставки. А многие что делают? Вынимают из матраса деньги, продают валюту, уходят в рубль, делают депозиты, там от 17 до 18%. Так что для людей это выгодно, пока что все будут бежать в рубль.
