Вдоль по музейной улице
Музеи привели с собой город прямо на ярмарку: центральная аллея выставочного пространства Гостиного двора превратились в целую музейную улицу. У каждого музея своя афиша, посвященная самой яркой его выставке, доступной для посещения прямо сегодня. Улица выводила к амфитеатру Гостиного двора и дискуссионной площадке. В один из дней работы ярмарки «АРТ МОСКВА» здесь и состоялась дискуссия, каким должен быть современный музей в городе.
Прошли те времена, когда он просто был хранилищем артефактов. Теперь это прежде всего объект-магнит, точка притяжения, генератор пешеходного и туристического потоков. Сами музейщики предпочитают говорить о «культурной витрине города», но сути это не меняет: витрина тоже магнит и генератор потоков, да и обращена она тоже вовне. Для начала — в прилегающие к музею пространства. Их набор сегодня исчерпывает, пожалуй, все привычные типы общественных пространства, какие только знает город: двор, площадь, сквер, парк. Конечно, не у всех музеев есть в распоряжении эти территории, но где они есть, их осваивают вполне по-городскому.
Простой пример. Всероссийский музей декоративного искусства на Делегатской улице, 3 занимает усадебный комплекс XVIII века вместе с пристроенным к нему корпусом, где до начала 1980-х заседал Совмин РСФСР. «Явно не в нашу пользу говорил разительный контраст между ухоженным сквером перед входом на территорию и асфальтом внутри двора, не менявшимся со времен Совета министров, — рассказала „Эксперту“ директор музея Елена Титова. — И вот благодаря усилиям нашего попечительского совета мы смогли войти в московскую программу благоустройства, хотя музей и федеральный. Проект самый простой: просто заменили асфальт, бордюрный камень, убрали больные деревья и кустарники, выявленные дендрологами, установили дополнительное освещение. Все нейтрально, без стилизаций, поскольку это самый центр Москвы, Садовое кольцо, да и сам профиль музея — дизайн — привлекает яркую, модную публику. Так что такая нейтральность — именно то, что нужно».
И кирпич во тьме светит
Двор Государственного музея архитектуры имени А. В. Щусева с его флигелем «Руина» в представлении не нуждается, да и в нейтральности тоже. Ежегодно, для выставки «АРХ МОСКВА», а она пройдет уже в конце мая в том же самом Гостином дворе, музей готовит отдельный проект. Как только выставка заканчивается, проект переезжает во внутренний двор. Например, в прошлом году там прошла выставка «Фальконье. Архитектура света», посвященная уникальному строительному материалу — фигурному стеклянному кирпичу, который придумал французский архитектор Гюстав Фальконье.
По словам директора музея Натальи Шашковой, в этом году выставка пройдет снова. Специально для нее по разработанной специально в рамках проекта технологии уже восстановлена особенно редкая и сложная форма такого кирпича — «ракушка».
Такой двор нужен и важен не только для горожан, но и для самого Музея архитектуры, поскольку он не имеет постоянной экспозиции и работает только на сменных проектах — едва ли не единственный в России. Это связано с тем, что еще в 1991 году главная музейная площадка — Донской монастырь — была возвращена православной церкви. А нового здания так пока и не нашлось. Некоторой заменой ему служит музей без стен — двор. Так что позиция Натальи Шашковой вполне понятна: «Музей должен максимально активно выходить в город, взаимодействовать с городскими сообществами и вступать в коммуникацию с немузейными форматами».
Но бывает, что у музея имеются не только обширные выставочные залы , но и свой огромный парк или даже несколько парков. Вроде бы хорошо, но в таких случаях эти пространства начинают спорить друг с другом, а значит, спорят и их целевые аудитории.
100 тысяч йогов и один дворец
Музей-заповедник «Царицыно». Город в городе. Площадь 400 га. Рядом две станции метро. Ежегодная общая посещаемость — 8 млн человек: 5 млн летом, остальные — зимой и в межсезонье. Но есть еще и дворцовый комплекс. Его посещаемость ниже, причем целевая аудитория музея рассматривает парк как преграду: от метро нужно идти пешком минут 10–15. Напротив, для большинства интересен главным образом парк, а о том, что происходит во дворце, люди часто не знают даже тогда, когда там работает экспозиция, напрямую связанная с мероприятиями, проводимыми в парке.
«В прошлом году у нас проходил большой фестиваль йоги, — рассказала Ольга Пападина, заместитель генерального директора музея-заповедника. — Посещаемость парка достигала 100 тыс. человек в день. И в то же самое время в дворцовом комплексе работала выставка „Невероятная Индия“. Было больно думать о том, что 100 тыс. йогов так и не дойдут до дворца, чтобы увидеть свою Индию. Мы подключили миллион самых разных промоактивностей на территории парка, чтобы йоги все-таки дошли и увидели. Проведенные потом отделом маркетинга опросы показали, что у некоторых это действительно получилось».
Для тех, у кого не получается, тоже есть решение: объединить музей с парком. На территории Нижнего Царицынского пруда планируется открыть луговой парк скульптур — и это будут как раз экспонаты музея.
Может быть, стоит музей перенести ближе к дому, чтобы вообще не нужно было никуда специально ходить? Как известно, в квартале ЗИЛАРТ близится к завершению строительство музея современного искусства по проекту известного архитектурного бюро СПИЧ. Может быть, это решение?
«Я слышал о проекте, но идея разместить музей в жилом квартале мне всегда казалась странной, — сказал „Эксперту“ Василий Бычков, основатель ярмарки „АРТ МОСКВА“, президент Международной конфедерации антикваров и арт-дилеров. — Мы же сами говорим, что музей — это магнит, генератор потоков, но зачем туристический поток в жилом квартале? Где-нибудь в креативном кластере — другое дело. В советские годы в жилой застройке могли быть выставочные залы, но там речь шла о творческой активности самих жителей: кружки, студии, мастерские. И экскурсий туда не водили».
Назад к природе
Музеи интегрируются не только в жилые кварталы — они идут в природу и именно оттуда, совсем уже издалека, начинают с успехом стягивать к себе тех самых горожан, у которых не получалось из дворцового парка дойти до дворца. Самый известный пример — это арт-парк «Никола-Ленивец» в Калужской области, чью аудиторию более чем на 80% составляют гости из Москвы.
По словам директора парка Юлии Бычковой, эта аудитория в основном женщины в возрасте от 25 до 45 лет. Такая женщина видит, например, в сети, фото каких-то странных объектов в русском пейзаже. Ей это нравится. Она берет своего мужчину, сажает в субботу утром в машину — и через два часа они на месте, чтобы провести уикенд в месте, о котором мужчина только и нашелся спросить поначалу: «А мы где вообще?»
Людей привлекают не только арт-объекты в природе, но и главным образом события — «Масленица в Никола-Ленивце» с сожжением гигантских арт-объектов и летнее «Архстояние»: ему на будущий год исполнится 20 лет. Тема юбилейного фестиваля еще не определена, но в этом году она формулируется предельно кратко и емко — «Мы». «Мы» — это про то, как появляются и живут разные городские сообщества. На участие было подано 122 заявки. Отобрано 50, хотя планировалось отобрать всего 10: слишком много интересных проектов.
«Например, у нас будет столовая-галерея: посетителей накормят блюдами из дикоросов, то есть съедобных дикорастущих растений, — рассказала „Эксперту“ Юлия Бычкова: она не только директор парка, но и продюсер Международного фестиваля ландшафтных арт-объектов „Архстояние“. — Будет Banana gallery, посвященная искусству, целиком построенному вокруг фруктов. Точнее пока сказать не могу — приезжайте, сами увидите. Запланирована живая библиотека: люди станут книгами и расскажут о себе другим, а эти другие попытаются „прочитать“ человека».
«Уже наступило время гибридных смыслов, — резюмирует Бычкова. — Сегодня в принципе не обязательно иметь какое-то физическое пространство, и музею в том числе, чтобы заявить о силе сообщества. Выставочные залы и фонды, конечно, никто не отменял. Но выход музея за стены собственного здания — тренд уже очень устойчивый и перспективный. Наиболее прогрессивен сегодня как раз тот музей, который умеет работать со своими сообществами именно за пределами стен». И между тем мы знаем по песне, что там действительно много всего прекрасного.
