Валерий Фокин в последние два десятилетия редкий гость на московской сцене. Проработав 15 лет в театре «Современник» (в 1970-е), затем в Театре Ермоловой (в 1980-е), а позже в созданном им Центре имени Мейерхольда (в 1990-е), в начале XXI века он переехал в Санкт-Петербург и сосредоточился на руководстве Александринским театром, оставаясь при этом одним из самых востребованных отечественных режиссеров за пределами России. В Александринском театре (ныне Национальном драматическом) он кристаллизовал жесткую манеру диалога со зрителем — без всяких скидок на его желание расслабиться в зрительном зале. В его спектакле «Сегодня. 2016», поставленном на высокотехнологичной Новой сцене Александринского театра, под зрителями в кульминационные моменты в буквальном смысле дрожали сиденья. Мастерски владея языком театральных метафор, на сцене Валерий Фокин всё чаще прибегает к прямому высказыванию, которое не требуется расшифровывать и интерпретировать.
Выбор «Смерти Ивана Ильича» для постановки на малой сцене Театра Наций — продолжение этой линии. В этом тексте Лев Толстой воссоздает процесс умирания со всеми его психическими и физиологическими подробностями. Это откровенный разговор о смерти, о том, что происходит, когда жизненная перспектива человека внезапно уменьшается до считанных месяцев и он вынужденно разрывает отношения с привычной ему реальностью. Как и повесть, спектакль начинается с события, ставшего для 45-летнего Ивана Ильича финальной точкой в его земном бытии: он появляется перед зрителями, лежа в гробу, а затем восстает из него, чтобы поведать свою историю, оставаясь невидимым для других персонажей спектакля. Иван Ильич начинает рассказ с истории о том, как он неудачно упал со стремянки, — с этого момента его болезнь начинает резко прогрессировать.
Зрители становятся свидетелями того, как герой «Обыкновенной смерти» обретает новый взгляд на окружающий мир. Какое-то время он еще продолжает надеяться, что его болезнь не настолько серьезна, чтобы об этом беспокоиться, что, возможно, она пройдет сама собой. Но чем дальше, тем яснее он осознает тщетность этих надежд. Чтобы разделить мир посмертного существования Ивана Ильича и мир его воспоминаний, Валерий Фокин вводит в действие двойника главного героя (Леонид Тимцуник). Тот появляется на сцене в маске и в ночной тунике. Это Иван Ильич, вступивший в период смертельной болезни, — об этом свидетельствует его облачение: его основным местом обитания становится кровать, а самым близким человеком — слуга Герасим (Никита Волков), который не только не боится говорить правду Ивану Ильичу о том, что с ним происходит, но и способен облегчить его состояние — то, чего не могут сделать даже врачи.
Ипостась Ивана Ильича в мундире играет Евгений Миронов. Его персонаж существует между желанием вырваться из мира болезни, в которую он «впал», сорвавшись со стремянки, и отчаянием, когда он осознает, что сделать это не в состоянии, и тогда ему ничего не остается, как принять болезнь и близость смерти как новую нормальность. И актер со всем бесстрашием погружается в этот образ, возникающий на границе двух реальностей. С течением времени гроб, на протяжении всего спектакля формирующий сценическое пространство, обретает над Иваном Ильичом всё большую власть. Затем он становится для него временным прибежищем, а впоследствии — порталом в какую-то другую реальность, где судебный чиновник начинает свое уже посмертное существование. Всё это время гроб словно бы не позволяет зрителям впасть в утешительную иллюзию по поводу происходящего на сцене и в собственной жизни: в перспективе смерть неизбежна не только для главного героя, но и для всех, кто находится в зале.
Художественный руководитель Театра Наций и исполнитель главной роли в спектакле «Обыкновенная смерть» Евгений Миронов свою работу прокомментировал так: «Работа с Валерием Фокиным — всегда эксперимент, всегда ломка стереотипов, поиск нового, не всегда комфортного. А когда повод для такой работы — гениальная повесть Льва Толстого, это еще и погружение в область границы между жизнью и смертью, психологический и психотерапевтический анализ состояния человека в самый важный момент его жизни. Разбирая и репетируя с моими коллегами текст, который прекрасно адаптировала для сцены Настя Букреева, мы буквально по миллиметру проследили весь этот процесс. А режиссер предложил очень необычную форму, внутри которой сочетаются и драма, и тонкий юмор. Нам было непросто ее освоить. Но самым интересным и сложным оказалось идти за мыслью Ивана Ильича, практически до самого конца отстаивающего свои жизненные принципы. Только перед смертью он осознает их фальшивость, смиряется и принимает смерть как очищение. Такой духовный труд над собой роднит героя Толстого с каждым человеком».
Больше новостей читайте в нашем телеграм-канале @expert_mag
