Российским винам
не хватает маркетинга
Сомелье Владислав Маркин объясняет высокую цену напитка
Владислав Маркин в 2013 г. стал лучшим сомелье России по версии Всероссийской ассоциации сомелье, а в 2014-м — лучшим молодым сомелье в конкурсе Fresh Faces. Сегодня он преподает в школе «Энотрия», состоит в жюри многочисленных конкурсов и ведет собственные образовательные курсы. «Эксперт» обсудил с ним, обязательно ли сегодня включать в карту вин отечественные бренды, почему русское вино стоит как европейское, и почему наших виноделов все должны знать так же, как шеф-поваров.
— Основная претензия к русскому вину — оно стоит порой дороже, чем европейское. Как такое может быть, учитывая все ввозные пошлины и затраты импортеров?
— Соглашусь с одним винным экспертом, который как-то высказывался на эту тему: мы готовы платить за итальянское вино как за французское, а почему мы не готовы платить столько же за российское? Есть какое-то предвзятое мнение, что русское вино не может стоить дорого. А почему, если здесь тот же цикл производства? Мы же не сравниваем, например, просекко с шампанским. Я в этой ситуации всегда провожу аналогию российского виноделия с российскими дизайнерами. Почему дорого платить за русскую одежду всех вроде бы устраивает, а с вином это не работает? Наверное, это связано с шутками про отечественные автомобили, кинематограф и так далее.
— Импортное вино нужно привезти, заплатить все ввозные пошлины, хранить его на подакцизном складе, а российское не проходит через все эти операции, и соотстветственно, виноторговцам оно должно обходиться дешевле…
Фото: личный архив Владислава Маркина
— Дело в том, что у нас нет дифференциации по качеству и сложно объяснить потребителям, почему тот или иной образец стоит дорого. Например, на многих винах из Бордо написано — какой категории вино, от какого замка, дальше мы понимаем — классифицированный он или нет, и так далее. Только в одном этом регионе есть вина, скажем, за € 10, а есть и за € 7 тыс. Здесь тоже должна быть качественная классификация. У нас каждый потребитель голосует рублем в своей категории. Если он покупает только вино за 500 рублей и говорит, что всё русское вино плохое — его голос ничего не стоит, потому что он судит по низу рынка. С другой стороны, есть и те, кто выбирают вина «на максималках» — просто могут себе их позволить. Здесь тоже сложно понять, исходя из какого диапазона они составляют свое мнение. Если добавить к этому, что средняя цена за бутылку российского вина колеблется в сетях в пределах 700 рублей — всё становится еще запутаннее.
— У нас есть подобная система, но она полноценно не работает. Есть ведь ЗГУ, ЗНМП, но это категории, о которых потребитель совершенно не в курсе.
— Да, мне кажется, это не сильно помогает делу. Если у людей, которые ходят в рестораны, спросить — что такое AOC или DOCG, они ещё более-менее смогут объяснить, но вот если у прохожих на улице спросить, что такое «ди о си», то скорее всего, они скажут, что это какая-то музыкальная группа. Я, на самом деле, не понимаю, почему бы не выделить какими-то красивыми словами аппелласьоны, а не использовать вот эти ЗГУ и ЗНМП, которые для нашего человека звучат, как ОПГ или МММ — страшно и непонятно. Наверное, можно было бы заменить их на что-нибудь симпатичное.
*31 декабря 2014 года Федеральным Законом № 490 введена классификация отечественных вин по происхождению. ЗГУ — вина защищенного географического указания с обозначением региона производства. ЗНМП — вина защищенного наименования места происхождения, с указанием виноградника или малой территории производства (муниципалитет, сельское поселение).
**AOC и DOCG (Appellation d’Origine Contrôlée и Denominazione di Origine Controllata e Garantita) — Французская и итальянская соответственно высшие ступени классификации вина по месту происхождения. Аббревиатуры указаны на бутылках.
***Аппелласьон — виноградник или группа виноградников, имеющая государственно закрепленные границы и собственный регламент производства.
**AOC и DOCG (Appellation d’Origine Contrôlée и Denominazione di Origine Controllata e Garantita) — Французская и итальянская соответственно высшие ступени классификации вина по месту происхождения. Аббревиатуры указаны на бутылках.
***Аппелласьон — виноградник или группа виноградников, имеющая государственно закрепленные границы и собственный регламент производства.
— Как к этому подступиться в нашей консервативной винной сфере?
— Не хватает маркетинга. Не хватает человека, который будет «топить» за индустрию и будет говорить, допустим: ребята, нельзя нам называть сорт винограда — «растрёпа»*. Давайте мы как-то облагородим его название. Не хватает иногда дизайна этикеток. Всё это вкупе никто не воспринимает всерьез. Еще одна проблема — у нас нет визуализации отрасли в людях. Шефы у нас звёзды — все знают про Володю Мухина, Анатолия Казакова. А спросите про виноделов у людей — наверное, кое-кто худо-бедно слышал про Павла Швеца или Олега Репина, да и то, это будут люди из профессиональной тусовки. Никто из потребителей не назовёт вам Ванду Ивановну Ботнарь или Александра Сикорского. Посмотрите на Рауля Переса из Испании — он выглядит как настоящий хоббит, и при этом делает шикарные, качественные, чистенькие вина — его все знают, колоритный персонаж.
«Растрёпа» — популярное название технического сорта винограда, выведенного путём селекции в СССР. В Молдавии также носит имя «серексия чёрная».
Ванда Ивановна Ботнарь — главный винодел «Кубань-Вино».
Александр Сикорский — основатель и владелец винодельческого хозяйства Sikory в Краснодарском крае.
Ванда Ивановна Ботнарь — главный винодел «Кубань-Вино».
Александр Сикорский — основатель и владелец винодельческого хозяйства Sikory в Краснодарском крае.
— Вы следите за картой российских винных хозяйств? Как она изменилась за последние годы?
— Слежу. Вот сейчас, например, картостроительством активно занимается Павел Шинский и это действительно очень-очень здорово, грамотно. Поначалу наши хозяйства были какими-то спонтанными насаждениями в разных местах, не было никакой консолидации. Мне кажется, дополнительная визуализация карт, объединение винных маршрутов с гастрономическими — всё это сработает.
— Вы составляли винные карты в ресторанах. Какое место в современной винной карте ресторана отводится русскому виноделию? Говорят, было некое правило, по которому сомелье были обязаны отводить чуть ли не несколько страниц под русское вино. Это еще работает?
— Это было, да, но, к счастью, не сработало. Но могу честно сказать, что такая история была. В свое время, в 2016 году, когда я работал еще в холдинге White Rabbit Family, мы открывали ряд ресторанов на юге, и к нам действительно однажды пришли и сказали — ребята, минимум 50% ассортимента должно быть российским. Когда мы открывали простенькие заведения типа Luciano, в которых винная карта из 35 позиций, 15 этикеток российского вина — не проблема. Но когда мы запускали Red Fox, в котором позиционировалось 300 вин в карте, где взять 150 российских вин и зачем они вообще нужны в таком количестве? Это были достаточно специфические правила, которые никто соблюдать в итоге не стал. В какой-то момент дошло ходатайство и эта история не прошла. Поэтому сейчас русское вино не имеет каких-то количественно-качественных ограничений. Просто считается хорошим тоном, если мы работаем в России, иметь в карте местное вино.
Автор интервью: Глеб Короленко
«Эксперт» продолжает публикацию серии интервью с российскими сомелье, в которых мы будем обсуждать развитие российского виноделия и, разумеется, самого вина. Мы не планируем как-либо ранжировать вина или винодельческие хозяйства по количеству положительных или отрицательных мнений о них. Наша задача, познакомить читателя с мнением профессионалов о том, в какой точке находится отрасль, куда она движется и куда рано или поздно придет.