Председатель ВЭБ.РФ:
Мы добились в последние годы значительных успехов, но мы ничего не значим без выстраивания партнерских отношений [с бизнесом]. ВЭБ — это инструмент президента и правительства, чтобы продвигать инвестиционную повестку. Мы готовы такую консолидирующую роль играть, перезапустить усилия для формирования нового инвестиционного климата. ВЭБ — помощник в этой работе и правительству, и президенту, и, самое главное, инвесторам и финансовым организациям. Сбер, ВТБ, ГПБ — это все наши партнеры.
Президент говорил, что в условиях введения санкций первая и самая главная работа была проведена работодателями — это инвесторы, тяжелая была работа. Государство самостоятельно такую задачу бы не смогло решить. Для того, чтобы поддержать инвесторов, с одной стороны, надо запустить новые финансовые продукты и новые правила игры. С другой стороны, доверие должно быть железобетонным.
У многих субъектов Российской Федерации, муниципалитетов и федеральной власти возникали вопросы: почему запускается проект, где все риски на стороне государства, а возможная прибыль — на стороне бизнеса? Сегодня задача — не переложить все риски на бизнес, а распределить так, чтобы это все-таки было справедливо и общие публичные эффекты, и интерес частного инвестора были защищены в равной степени. Это должна быть система, которая пока не создана в стране. Это наша задача в рамках ВЭБа.
Заместитель председателя ВЭБ.РФ:
Сейчас мы обсуждаем с участниками рынка создание определенных национальных стандартов ГЧП. Это попытка осознать весь опыт последних 20 лет, переложить его в некие документы, которые будут совершенно четко определять, какова может быть структура сделок с теми или иными объектами, какова должна быть процедура принятия решений. Стандартизация — это всегда шаг к прозрачности, четкости, к более ритмичной работе инструмента.
Нам надо всем работать над новыми формами и источниками финансирования. «Фабрика проектного финансирования» так устроена: деньги приходят от крупных банкиров — от Сбербанка, ВТБ, ГПБ, других наших партнеров, которые присоединяются к фабрике. Задача, которую мы сейчас обдумываем и обсуждаем с участниками рынка — вовлечение денег не только банковского сектора, но и пенсионных фондов, а, возможно, в будущем и каких-то других фондов.
Основное преимущество таких денег — они действительно длинные и фиксированные. Но основная сложность здесь как раз в распределении рисков. Нужны такие инструменты, которые дадут пенсионным фондам защиту от проектных рисков, особенно на инвестиционной фазе.
Инструмент, который мы сейчас обсуждаем, двухэтапный. На первом этапе, пока идет инвестиционная фаза, мы думаем о том, что можно использовать чуть более короткое банковское финансирование. А как только мы переходим от инвестиционной фазы к операционной, особенно в ГЧП-проектах и концессиях (где финальный риск — это риск региона или РФ), мы можем этот риск «переупаковать» и предложить его пенсионным фондам. Они будут защищены, предложат длинные деньги и фиксированную ставку. Если мы научимся комбинировать эти два инструмента, то получим большое вливание в рынок с точки зрения источников финансирования.
Первый заместитель председателя правления Сбербанка:
ВЭБ.РФ является нашим главным и базовым партнером — и в части ГЧП, и в части развития инфраструктуры. Мы вместе реализуем бóльшую часть проектов из нашего портфеля — 400 млрд руб., 350 проектов в 60 регионах. Мы сейчас обсуждаем инфраструктурные изменения, которые должны произойти для того, чтобы рынок принципиальным образом изменился.
В соглашении (о развитии ГЧП и запуске платформы «Развивай.РФ». — «Эксперт»), которое мы подписывали сегодня, как раз написано про дальнейшие конкретные шаги. Первое — ГЧП-облигации должны стать отдельным классом облигаций. Пока это что-то не очень понятное, с этим сложно работать как с квалифицированным, четко обозначенным финансовым инструментом. Наша совместная с ВЭБом, Центробанком, правительством, задача — довести это до конца.
Большая тема про пенсионные деньги — это следующий правильный шаг для развития ГЧП. У Сбера пенсионных денег почти триллион рублей. Навряд ли все они сейчас пойдут в ГЧП, но тем не менее это огромный ресурс, у которого должен быть определенный профиль риска. Как раз квазисуверенный профиль риска ГЧП позволяет делать такие шаги.
Заместитель секретаря Общественной палаты РФ:
REIT (Real Estate Investment Trust, инвестиционные трасты недвижимости. — «Эксперт») — очень популярный в мире инструмент привлечения акционерного финансирования для реализации «длинных» проектов в сфере недвижимости, включая инвестирование в аэропорты, инфраструктуру, обновление городских пространств. Общий объем рынка в мире составляет $3 трлн, этот инструмент работает в 40 странах мира. 20% от общего объема рынка REIT в мире — инфраструктурные вложения.
В России рынка REIT пока нет, но есть понимание, что он должен быть. Минфин уже подготовил проект закона, чтобы такой инструмент появился: долгосрочные фонды инвестирования в недвижимость.
В чем их изюминка? Инвестируя в недвижимость, они делают это под длинный, собранный, юридически гарантированный денежный поток — либо через концессию, либо через аренду. А привлекают деньги для такого инвестирования с фондового рынка, акционерный капитал. Очень важный нюанс этого института — в законах всех стран мира устанавливается обязанность выплачивать 90% прибыли в форме дивидендов. Таким образом, этот оператор становится магнитом привлечения акционерного капитала в недвижимость.
Почему его любят инвесторы — и частные, и институциональные? Потому что компетенция этих фондов — создать грамотный, хорошо диверсифицированный портфель недвижимости. Инвесторы вообще любят недвижимость. Но благодаря REIT они вкладывают не в квартиру, дом или дорогу, а в некоторую совокупность активов.
Сочетание очень удачное: первый этап — банковское финансирование в рискованной фазе, потом переход к концессионным облигациям, следующий шаг — включение акционерного финансирования через механизм REIT.
Старший управляющий директор по продажам и развитию бизнеса «Московской биржи»:
Объем финансирования за счет облигаций на текущий момент составляет менее 5% от общего объема финансирования ГЧП-проектов. Отсутствуют стандартизированные инструменты, что повышает транзакционные издержки, делает процесс более длительным и более сложным для участников.
Ключевым барьером является отсутствие простых, понятных облигаций, которые мы могли бы продавать частному и институциональному инвестору. Это приводит к определенным последствиям: на сегодняшний день на Московской бирже 37,8 млн частных инвесторов, которые не имеют возможности участвовать в финансировании важных инфраструктурных проектов.
Сектор «народных облигаций», которые мы развиваем вместе с участниками рынка, областными администрациями и муниципалитетами, тоже требует дальнейшего развития, является серьезной возможностью для финансирования инфраструктурных, социально значимых объектов.
Важным шагом мог бы стать вывод компаний, операторов тех самых инфраструктурных проектов на IPO и на pre-IPO — это также привлечет частного и институционального инвестора.
Больше новостей читайте в нашем телеграм-канале @expert_mag
