Новая профессия в девелопменте
Культурный центр «Фавор» на Мясницкой — место камерное, и много народу вместить не может. Показательно, однако, что в числе участников и гостей были не только искусствоведы, архитекторы, художники и активные горожане, но и представители крупного девелопмента. Выяснилось, что сегодня у застройщиков есть новая должность — руководитель проектов по строительству храмовых комплексов. По крайней мере, такая должность есть в краснодарской ГК «Точно».
«В каждом нашем жилом комплексе исходно предусматривается храм, — рассказала „Эксперту“ Елена Медведева, руководитель проектов по созданию храмовых комплексов компании. — Три в разработке в Краснодаре, один в Ростове-на Дону и два в Казани — православный храм и мечеть. С синагогами пока прецедентов не было. Что касается православных храмов, то если совсем недавно это были вполне традиционные постройки — беленые стены, горки кокошников, золоченые луковки-маковки, — то теперь возник интерес к более современным и неожиданным проектам».
Сейчас застройщик обратился к мастерской «Прохрам», неоднократному лауреату международного фестиваля «Зодчество» в секции храмовой архитектуры, с просьбой разработать проект храма в честь иконы Божией Матери «Знамение» для ЖК «Первое место» в Новознаменском районе Краснодара.
«Поскольку это юг страны, то в облике храма есть отсылки к Византии, — пояснил, рассказывая о проекте, руководитель мастерской „Прохрам“ и магистр богословия Дмитрий Остроумов. — Несущие конструкции изнутри не будут обшиваться гипсокартоном, имитирующим своды — храмовые или Теремного дворца. Сегодня нужно больше думать об аскетичном интерьере, стараться показать красоту материала. Храм — доминанта обширного парка в окружении жилой застройки, но важно, что это все-таки именно храм в парке, а не парк при храме. В отдельном деревянном павильоне предусмотрено кафе».
«Когда я презентовала проект собственникам, это было, конечно, не совсем то, чего они ожидали, потому что ожидают обычно повторения каких-то привычных решений, — рассказывает Елена Медведева. — На защиту проекта пришлось потратить какое-то время, но чем больше людей с ним знакомится, тем больше они вдохновляются новым видением».
Здесь и представитель застройщика, и архитектор сходятся. По их словам, в прежние времена люди жили беднее, и городское окружение было не так разнообразно, как сегодня. Требовались яркие визуальные впечатления. Наоборот, в современном городе зрительных и любых иных впечатлений слишком много. Снаружи сейчас так пестро и нарядно, что внутри храма хочется именно простоты, даже аскезы, а не ковровых росписей и сусального золота. Тем более, что, по мнению художника-иконописца Антона Дайнеко, эти украшения все больше становятся бутафорией. «Ты открываешь дверь и попадаешь в удивительный сияющий мир, — пишет он в статье „Органичность и бутафория“. — Мир этот чем-то сродни Хогвартсу — все наполнено чудесными картинами, необычными людьми в непривычных одеждах, говорящих что-то и поющих на непривычном языке». Это мир, увы, никак не связан с реальностью, тогда как сакральное — именно реальность, высшего, но никак не вымышленного порядка.
Сегодня важно, чтобы, попадая из внешнего хаоса в храм, человек мог успокоиться, остаться наедине с собой, подумать о чем-то действительно важном для себя или как минимум полюбоваться игрой света. Такая игра может быть особым образом организована. Например, в часовне брата Клауса, построенной в 2007 году по проекту известного швейцарского архитектора Петера Цумтора, свет проникает внутрь через отверстие-окулус в потолке, а стены выполнены из бетона. Его в течение трех с лишним недель наносили на выстроенные шалашом бревна, и, когда он затвердел, бревна сожгли — от них остались только полукруглые ложбинки в ряд.
Со светом активно работают и российские архитекторы, в частности архитектурное бюро «Цимайло, Ляшенко и Партнеры». На прошедшей «АРХ Москве» они представители собственное видение современной архитектуры духа — проект храма в селе Териберка Мурманской области. Как сообщили в пресс-службе бюро, этот проект вдохновлен обликом утраченного в 2018 году Храма Успения Пресвятой Богородицы в городе Кондопога. Основными материалами стали — дерево и стекло. Но дерево «переходит» в новое обличие: архитекторы раскрывают и оголяют конструктив здания, обычно скрытый от глаз. Прозрачная конструкция храма в ночное время создает образ маяка, который видно издалека, благодаря расположению на возвышенности. Особенно эффектен такой храм во время северного сияния.
Пространства между мирами
Фактура стен или игра света, особенно там, где можно рассчитывать на северное сияние — это сильные, но не всем и не всегда доступные вещи. Поэтому храмовые пространства делают шаг навстречу горожанам и более простыми способами.
Одним из самых известных примеров в Москве стала церковь священномученика Антипия Пергамского на Колымажном дворе — рядом с ГМИИ им. А.С. Пушкина. Там есть и благоустроенный внутренний двор с объектами современного религиозного искусства, и популярное кафе «Антипа»: открытое в перестроенном хозблоке, оно используется также чтения лекций и кинопоказов. Воистину не небом единым — городу нужно хлеба и зрелищ.
Обычным явлением стали не только воскресные школы при храмах, но и самые разные кружки, швейные и гончарные мастерские, в том числе для людей с ограниченными возможностями здоровья, даже спортивные секции — например, студия бокса при храма Святителя Николая на Трех горах.
Несмотря на такие смелые шаги в город, разделение сакрального и профанного пространства, по мнению Дмитрия Остроумова, должно сохраняться. Просто есть сакральное литургическое — то, вокруг чего, собственно, и строится христианский храм, и сакральное вне церковных таинств и даже вне конфессий. В этом втором пространстве человек выпадает из пестрой и нервной текучки, стресса, залипания в смартфоне. Возникает нечто вроде буферной зоны, которая, хотя и служит продолжением улицы или площади, устроена по-другому. Это такая приглашающая территория, задача которой — подвести к порогу церкви. Заинтересовавшись, человек захочет войти и внутрь храма. Проектирование таких пространств — почти миссионерская задача. С другой стороны, внеконфессиональность может в полной мере сохраняться и даже выходить на совершенно новый уровень.
Дмитрий Остроумов рассказал о новом проекте своей мастерской. При поддержке экспертного сообщества Development 2.0 и архитектурного бюро ASADOV «Прохрам» разработал концепцию Центра русской культуры с православным комплексом в Саудовской Аравии. Главная постройка здесь символически объединяет все Авраамические религии — то есть прежде всего иудаизм, христианство и ислам. Крупное прямоугольное здание отсылает к идее единого бога, образу Небесного Града и одновременно утерянному раю, который, по преданию, находился как раз на Аравийском полуострове. Внутри предполагается устроить выставочный центр с зимним садом. Сад будут питать четыре потока, символизирующих реки, которые в библейской традиции называются Фисон, Гихон, Хидеккель (Тигр) и Евфрат. Эти потоки объединяться в одном канале в восточной части здания, который планируется завершить аркой с крестом.
Замеры для веры
В середине июня 2024 года, в день празднования Курбан-Байрама, в Альметьевске, одном из самых прогрессивных городов Республики Татарстан после масштабной реконструкции открылась центральная мечеть, она же — Религиозно-просветительский центр им. Ризы Фахретдина, известного популяризатора ислама.
«Главной задачей было объединить глубоко верующих людей и людей светских, в первую очередь таких, конечно, кто интересуются культурой ислама, — рассказала „Эксперту“ Анастасия Андриянова, руководитель по развитию архитектурной мастерской „Арканика“. — Инициатором проекта выступил лидер городских трансформаций, компания „Татнефть“, а началось всё просто с того, что решили убрать парковку перед мечетью. На ее месте появился стилобат, который позволил объединить в одном здании самые разные функции, при этом на кровле самого стилобата организовали площадь».
На первом этаже расположился просветительский центр: библиотека, музей, посвященный развитию ислама на юго-востоке Татарстана, учебные аудитории. Фойе перед центром — трансформируемое пространство, которое может использоваться для проведения конференций, конгрессов, паблик-токов. Просветительский центр вместе с фойе образуют своего рода функциональное ядро. С одной стороны от него устроены комната никаха, то есть зал бракосочетаний, зал для церемонии имянаречения, а также халяльный ресторан с видом на Каскад прудов и променад вдоль воды. С другой стороны расположился ритуальный зал прощаний.
Над стилобатом находится молельный зал для мужчин, третий этаж — зона для женщин, где, кроме своего молельного зала, расположены детская игровая комната, комната матери и ребенка. Четвертый этаж — административный блок.
«В ходе реконструкции мы приподняли купол, который в старом проекте 1995 года был практически посажен на кровлю, и за счет этого не только улучшили пропорции здания, но и открыли больше доступа для естественного света в здание, — рассказывает Анастасия Андриянова. — В навесных панелях центрального фасада мы прорезали в архитектурном бетоне шамаиль — традиционную для Татарстана шрифтовую композицию с цитатами из Корана или высказываниями крупных религиозных деятелей. Был выбран татарский шамаиль, который гласит: „Кто ищет знания, того ищет Рай“. Этот вариант устроил и представителей самой мечети, и заказчика, поскольку знания — душа ислама».
Эскиз надписи для последующего масштабирования выполнил известный в Татарстане художник-каллиграф Наджип Наккаш. Навесной фасад устроен с большим отступом от несущей стены, благодаря чему удалось эффектно подсветить шамаиль. Собственно, их два, и они зеркально отражают друг друга по обеим сторонам от центральном входа — такой прием в исламской архитектура называется мусенна.
В итоге удалось создать и новый объект притяжения в самом центре города, и место для прогулок и отдыха, и совмещенный с мечетью просветительский центр, где разделение уровней и зон работает так, как это всегда должно происходить в хорошей архитектуре: способствует снижению уровня взаимных конфликтов, а значит, сближению людей.
Для оценки эффективности сакральных пространств используются параметры, стандартные для любых объектов-магнитов, например, интенсивность пешеходного потока и привлекательность для пользователей, определяемая обычно количеством релевантных фотографий, сделанных внутри или возле объекта и затем опубликованных в социальных сетях. Такой подход понятен, в конце концов, измеряемые количественные характеристики — нечто вроде новой веры для современных городов. Мы все время что-то считаем: шаги, калории, доходы, сумму переплаты по кредиту. И доверяем в конечном счете только цифрам. Но замеры мало подходят для веры, и сакральные пространства — не просто как-то по-особому облагороженные площади, скверы или парки. Да, они могут существовать и вне конфессией, но едва ли — вне веры вообще. Веры в то, что внутри каждого скрыто нечто безусловно ценное, органически ощущаемое как истина, но не поддающееся ни артикуляции, ни тем более точным подсчетам.
