Интервью

Космическая пята олигархии

Как Илон Маск замкнул на себя бизнес и власть

Космическая пята олигархии
Фото: Matt Rourke/AP/TACC
«Сегодня дипломатия работает на торговлю, и министерства иностранных дел мира — могущественные машины, обеспечивающие коммерческие интересы каждой страны», — это заявление Филандер Чейз Нокс, госсекретарь в администрации президента США Уильяма Тафта, сделал примерно в те же годы, когда Александр Богданов (Малиновский), «вице-лидер» российских большевиков, опубликовал фантастический роман «Красная звезда» о создании нового общества на Марсе. Более ста лет спустя переосмысление и синтез этих нарративов — прагматичного и утопичного — не только обусловили возвращение Дональда Трампа в Белый дом, но и обещают стать одними из ключевых драйверов его второго президентского срока. По сути, именно сочетание «дипломатии доллара 2.0» с идеей колонизации Марса предопределяет превращение Илона Маска в полноценного американского олигарха.
Александр Бирман
Александр Бирман

Журналист

Можно быть крупнейшим спонсором президентской кампании или даже затмить по соотношению личного капитала к размеру национального ВВП самого Джона Рокфеллера — это еще не гарантирует «олигархичности». Совсем другое дело, когда твои бизнес-интересы начинают определять внешнеполитические (и даже шире — геополитические) подходы и национальные приоритеты.

Появление на рубеже XIX–XX веков «дипломатии доллара», а равно и переход к более расширительному толкованию изначально изоляционистской доктрины Монро в значительной степени были следствием рокфеллеровского стремления стать доминирующим игроком на нарождающемся глобальном нефтяном рынке.

Именно Рокфеллер был главным выгодоприобретателем вовлечения США в строительство и эксплуатацию Панамского канала, получив таким образом кратчайший водный маршрут, соединяющий месторождения и заводы Standard Oil на Восточном побережье с перспективными азиатскими потребителями топлива. А на высшем политическом уровне способствовал этому 25-й американский президент Уильям Мак-Кинли, которого Трамп в своей инаугурационной речи назвал «великим» за умение сделать страну богатой «за счет тарифов и талантов» и который, по мнению 47-го хозяина Овального кабинета, как раз и обеспечил США контроль (впоследствии утраченный) над Панамским каналом.

Интересно, что критики Трампа и его команды не склонны разделять и его восхищение Мак-Кинли. Леволиберальный The Nation называет трамповского кумира «консенсусным кандидатом „баронов-разбойников“», чье правление обогатило лишь 4 тыс. американских семей, в то время как 11,6 млн обнищали. Марк Ханна, фактический руководитель кампании Мак-Кинли, привлекший для победы своего клиента деньги того же Рокфеллера и других тогдашних столпов корпоративной Америки, сравнивается как раз с Илоном Маском.

Последний, конечно, выдает сентенции, по степени цинизма сопоставимые с рассуждением Ханны: «В политике нужны две вещи. Первое — деньги, а второе я не помню». А с аскетичным и весьма скрытным Рокфеллером-старшим, к тому же напрямую не участвовавшим в работе президентской администрации, у экстравагантного и импульсивного Маска намного больше различий, чем сходства.

Тем не менее теперь «американизация» Панамского канала и Мексиканского залива выгодна прежде всего хозяину Tesla Inc. Но если Рокфеллер использовал «подарки» Мак-Кинли для минимизации транспортных издержек при экспорте топлива, то Маску трамповское «собирание земель» облегчит ввоз на свой аккумуляторный завод в Техасе сырья из южноамериканского «литиевого треугольника».

Вообще, Маск, называющий батареи из легкого металла «новой нефтью», явно не прочь стать если не инициатором «литиевой» геополитики, то, по крайней мере, ее основным бенефициаром, подобно тому как когда-то Рокфеллер своей борьбой за бакинские нефтепромыслы и участием в дележе «нефтяного наследства» Османской империи поспособствовал превращению США в ключевого субъекта «нефтегазовой» геополитики.

Правда, в основе рокфеллеровского подхода, включая его неоконовскую и «экологическую» модификации, — обеспечение доминирования на мировом рынке энергоносителей (через контроль над продажей или сбытом — здесь возможны варианты) как условие перехвата (или сохранения) глобальных рычагов управления. Тогда как Маск — не про геополитику, а, скорее, про ее конец. Или в лучшем случае про ее переход в другое «агрегатное состояние» — в «марсополитику».

Отсюда и столь бурная реакция Маска на инаугурационную речь Трампа, где, помимо восторгов в адрес Мак-Кинли, говорилось еще и об «установке звездно-полосатого флага на планете Марс».

Илон Маск далеко не единственный «технологический миллиардер», одержимый космосом в целом и «красной планетой» в частности. Но, скажем, Джефф Безос, еще в 18 лет говоривший о желании «строить космические отели, парки развлечений и жилые колонии на орбите, [чтобы] отправить туда два-три миллиона землян», рассматривает космос скорее как источник практически неисчерпаемых ресурсов и энергии, но не в качестве цивилизационного убежища. По Безосу, людям «никакие планеты не нужны». В то время как Маск «заболел» идеей колонизации Марса в десятилетнем возрасте, прочтя азимовский цикл «Основание» и решив, что, именно став «многопланетной», человеческая цивилизация сможет выжить несмотря на возрастающие риски — социальные, геополитические, экологические, технологические и т.п.

Более того, Маск утверждает, что выполнению этой «сотериологической миссии» подчинена деятельность практически всех его компаний. Даже Twitter, ныне называемый X, якобы понадобился ему главным образом для тестирования возможностей сетевой самоорганизации при выработке консенсусных решений и, соответственно, последующего масштабирования этого медийно-политического «ноу-хау» на Марсе.

Те, кто упрекает Маска в прожектёрстве, не слишком уж далеки от истины. Но, как показывает мировая история инноваций, имидж кандидата в «бароны Мюнхгаузены» вовсе не отменяет умения «сказку сделать былью».

Как бы там ни было, успех той или иной «завиральной» идеи определяется не только и не столько расчетом и наличием собственных ресурсов, необходимых для ее осуществления, сколько размером кредита доверия. Со стороны общества, но чаще — власти.

В этом смысле Маск обладает активом, намного более серьезным, нежели тот, который имелся в распоряжении, например, Николы Теслы. Великий изобретатель и «прожектёр» рубежа XIX–XX столетий находился на содержании Дж. П. Моргана. Превративший его имя в бренд миллиардер-инноватор с 20 января 2025 г. находится под патронажем ни много ни мало президента США.

Понятно, что (и тому тоже есть немало примеров в истории) олигархическая фортуна изменчива. И Трампу ничего не мешает на каком-то этапе «равноудалить» Маска. Благо выборы прошли, а крупнейший спонсор достаточно токсичен, чтобы не давать поводов для недовольства и не порождать скандалы внутри и вокруг команды 47-го хозяина Белого дома.

Но тогда какой сверхзадаче — в равной степени и масштабной, и конкретной — будет посвящена вторая (и скорее всего, последняя) трамповская каденция, благодаря решению которой он сможет войти (а не вляпаться) в историю?

Не сумев указать нации (и миру) новые ориентиры и смыслы, позволяющие к тому же избежать новых мировых войн и иных великих потрясений, MAGA (Make America Great Again) рискует вскоре стать таким же интеллектуальным реликтом, как и отменяемая ею woke-повестка. А эксклюзивность интересов при реализации «Проекта 1897» (как The Economist уже назвал трамповскую политэкономическую модель за постоянные ссылки на Мак-Кинли) чревата не менее серьезными социально-политическими издержками, чем леволиберальная инклюзивность ценностей.

В этом смысле колонизация Марса едва ли не единственный шанс для Трампа дать американцам общее дело или хотя бы создать у них ощущение сопричастности к таковому. Вне зависимости от уровня дохода, образования, цвета кожи или даже сексуальной ориентации.

Другой вопрос — не станет ли такой триумф Маска началом его окончательного фиаско? Ведь принцип «что хорошо для SpaceX — хорошо для Америки» будет работать лишь до тех пор, пока марсианская колония не будет создана. С ее появлением взаимоотношения «новых марсиан» и «старых американцев» могут претерпеть примерно такие же метаморфозы, какие более двух столетий назад произошли во взаимоотношениях «новых американцев» и «старых англичан».

Разумеется, это не слишком близкая перспектива. Но и не настолько далекая, чтобы не принимать ее в расчет.

По крайней мере, именно умение мыслить «вдолгую», прорабатывая все возможные варианты развития событий, отличает настоящего олигарха от «великого комбинатора».

Больше новостей читайте в нашем телеграм-канале @expert_mag

Материалы по теме:
Мнения, 10:38
Помогут ли досрочные выборы преодолеть поликризис в Германии
Мнения, Вчера 21:37
Как американско-украинское партнерство зарыли в недра
Мнения, Вчера 14:13
Новые возможности для притока частных инвестиций в развитие городов
Мнения, Вчера 11:40
Рост экономики должен обеспечиваться ростом внутреннего спроса
Свежие материалы
Управляющие компании делают ставку на ИТ-технологии
Как технологии повышают эффективность управления недвижимостью
В поисках утраченной стабильности
Мнения,
Помогут ли досрочные выборы преодолеть поликризис в Германии
Как Китаю удалось ворваться в премиум
Авто,
Автомобильные предпочтения состоятельных россиян меняются на глазах