Мы про взрывы, про пожары
Природные катаклизмы непосредственно влияют на курсы валют в странах, где они происходят, выяснили экономисты МВФ. В работе «Валютная турбулентность: Исследование влияния природных бедствий на обменный курс» они установили, что наводнения, землетрясения и прочие стихийные бедствия в первую очередь бьют по национальным валютам слаборазвитых стран, а в этой группе — по странам Океании.
Исследовав поведение курса валют в 177 странах за период с 1970 по 2019 гг., экономисты обнаружили, что за это время произошло более 4 тыс. природных неурядиц, из которых около 1,1 тыс. оказали негативное влияние на местные экономики. В некоторых случаях они одномоментно снижали курс местных валют на величину до 7%, и их на восстановление до предкризисного курса требовалось не менее двух лет. Особенно сложно «приходят в себя» те валюты, обменный курс которых регулируется административно.
Поскольку глобальные изменения климата приводят к учащающимся и более экстремальным проявлениям стихии, развивающиеся страны с преобладанием в их экономике сельскохозяйственного сектора оказываются под всё более жесткими «стресс-тестами». Однако обменный курс не единственная жертва разбушевавшейся природы. Стихийные бедствия приводят также к росту инфляции, сокращению собираемости налогов и ухудшению макроэкономических показателей в целом.
Любые инвестиции в страны с нестабильными условиями — будь то политическими или природными — всегда подразумевают риски их потерь, и здесь МВФ не открыл ничего нового, сказал «Эксперту» профессор факультета финансов и банковского дела РАНХиГС Юрий Юденков.
«Стоимость валют многих стран так или иначе зависит от каких-то внешних факторов. Для России — это колебания стоимости углеводородов, для перечисленных в работе МВФ островных государств — это колебания температур или уровня моря. Инвесторы все эти факторы заранее закладывают в обменный курс, тем самым страхуя свои риски и примерно понимая возможную волатильность на случай наступления „страхового события“. Инвесторы закладывают определенную маржу в обменный курс доллара с местной валютой, чтобы при форс-мажоре как минимум компенсировать возможные затраты на восстановление поврежденных стихией объектов», — объясняет он.
Потемнело синее море
Каким образом ураганы, наводнения и лесные пожары тянут курс местной валюты вниз, понятно интуитивно: они разрушают инфраструктуру, снижают производство товаров и услуг, препятствуют торговле (внутренней и внешней) и тем самым сокращают ВВП данной страны.
Для богатых стран даже крупные природные катастрофы (можно вспомнить ураган «Катрина» на юге США в 2005 г.) имеют больше локальные, чем общенациональные последствия. «Катрина» нанесла американской экономике ущерб в размере $125 млрд. Но ВВП страны в том году достигал $13 трлн, то есть урон составил менее 1%. Да и разорение в штате Луизиана не помешало ВВП США в том году вырасти на 3,8% (данные ФРС).
В странах же, где экономика и в обычных условиях балансирует на грани либо не диверсифицирована, даже меньшие по масштабу бедствия в состоянии ее опрокинуть. В «Валютной турбулентности» приводится список 17 государств (все, кроме одного, — островные), живущих преимущественно за счет пляжного туризма.
Именно эти страны, именуемые «туристическим раем», в МВФ считают наименее защищенными от последствий климатических либо геологических потрясений. Достаточно одного урагана или цунами, и такие хрупкие моноэкономики будут разрушены до основания всего за несколько часов.
Помимо прямого урона, причиненного стихийными бедствиями, понижающее давление на национальные валюты в таких странах оказывает и сам процесс восстановления экономики, часто влекущий рост импортных поставок (из-за приостановки собственного производства) и, следовательно, уход сальдо торгового баланса в минус и рост внешней задолженности, номинированной в долларах.
Страны с преимущественно сельскохозяйственной экономикой
Афганистан, Бангладеш, Бутан, Вьетнам, Гаити, Индия, Йемен, Кыргызстан, Монголия, Нигерия, Пакистан, Сальвадор, Таджикистан, Узбекистан, Эфиопия
Страны с преимущественно туристической экономикой
Антигуа и Барбуда, Багамы, Барбадос, Белиз, Гренада, Доминика, Кабо-Верде, Кипр, Маврикий, Мальдивы, Мальта, Самоа, Сейшелы, Сан-Томе, Фиджи, Тонга, Ямайка
Источник: IMF.org
Напрасно нас бурей пугали
Скачки курса национальной валюты в таких ситуациях могут несколько смягчить донорские вливания и гранты, указывают в МВФ. Опять же, рыночный курс местных валют ускоряет восстановление экономик, в то время как курс, фиксированный и не отражающий реального положения дел, тормозит этот процесс.
Позитивной стороной таких ситуаций в МВФ называют возможность роста конкурентоспособности национального экспорта за счет снижения его стоимости в долларах. Но это только «ложка меда», поскольку, как указано в самом же исследовании, слаборазвитым странам в результате ударов стихии иногда становится нечего экспортировать.
Более высокая вероятность стихийных бедствий в тех или иных странах, по сравнению с их среднемировой частотностью, сама по себе генерирует «премию за риск» для инвесторов, которая закладывается в обменный курс (не в пользу местной валюты).
Даже самые грандиозные природные катастрофы всё же не способны полностью похоронить валюты тех стран, где такие потрясения произошли, подчеркивает Юрий Юденков.
«Разрушительные стихийные бедствия в разных странах происходят регулярно, о чём в докладе МВФ и упоминается. Такие несчастья происходят, например, на Шри-Ланке, куда любят ездить российские туристы. Но местные валюты из-за того не падают в стоимости до нуля по той причине, что внешнеторговая деятельность пострадавших стран в результате не только не прекращается, но и в краткосрочный период даже растет — в страну потоком устремляются грузы для восстановления инфраструктуры, возводятся новые сооружения, нанимаются новые работники и т.д. Поэтому курс местных валют хоть и падает сразу после удара стихии, но вскоре после прекращения воздействия этого фактора где медленнее, где быстрее возвращается к докризисным показателям», — констатирует эксперт.
Больше новостей читайте в нашем телеграм-канале @expert_mag
