Накануне войны
К началу Второй мировой войны Советский Союз занимал вторую строчку мирового рейтинга по добыче нефти. Ключевыми регионами этой отрасли являлись Азербайджан (Баку и прилегающие месторождения обеспечивали около 70% всей советской добычи), Северный Кавказ (Грозный, Майкоп), Кубань, быстро развивающийся Волго-Уральский регион и дальневосточный Сахалин.
Германия, напротив, собственной значительной нефтедобычи не имела и критически зависела от импорта, который с началом войны практически прекратился. Ее предвоенные потребности в нефти удовлетворялись за счет импорта в объеме 5,7 млн тонн в год, причем львиная доля — 80% — приходилась на поставки американских компаний.
Гитлеровское военно-политическое руководство осознавало стратегическую значимость нефти для ведения современной войны моторов.
Захват советских нефтяных месторождений, и в первую очередь кавказских нефтеносных районов, рассматривался как одна из первоочередных целей военной кампании на Востоке. Это должно было не только обеспечить вермахт необходимым топливом, но и парализовать советскую военную машину, лишив ее маневренности
Ни литра врагу
Уже в первые дни войны советский топливно-энергетический комплекс понес ощутимые потери. Вражеская авиация наносила массированные удары по железнодорожным узлам, нефтебазам и складам горючего, стремясь нарушить систему снабжения фронта. Быстрое продвижение немецких войск на запад привело к потере значительной части нефтехранилищ и нефтеперерабатывающих мощностей, оказавшихся на захваченных территориях.
В этих условиях Государственный комитет обороны принял ряд экстренных мер, направленных на сохранение стратегических ресурсов и обеспечение армии топливом. Главной задачей стала немедленная эвакуация ценного оборудования нефтедобывающих и перерабатывающих предприятий в восточные регионы страны. Там, где вывоз был невозможен, принималось решение об уничтожении объектов, чтобы черное золото не досталось противнику.
Одновременно перед топливно-энергетическим комплексом была поставлена задача колоссальной важности — в кратчайшие сроки многократно увеличить добычу нефти на оставшихся в тылу месторождениях, прежде всего в быстро развивающемся Волго-Уральском регионе, который в годы войны получил неофициальное название «Второй Баку». Вся отрасль перешла на жесткий военный режим работы. Рабочие смены были увеличены до 12 и более часов, выходные и отпуска отменялись.
По всей стране развернулась мощная пропагандистская кампания, призывавшая к самоотверженному труду под лозунгами «Ни капли нефти врагу!» и «Каждая тонна нефти — это наш залп по Гитлеру!». Руководство наркомата нефтяной промышленности во главе с наркомом Иваном Сединым оперативно перебазировалось из прифронтовой Москвы в Уфу, ближе к новому центру нефтедобычи, чтобы непосредственно координировать работу отрасли в условиях военного времени.
Трудовой фронт
Эвакуация нефтеперерабатывающих заводов с западных территорий на восток страны стала беспрецедентной по масштабам и скорости операцией. Оборудование Сызранского НПЗ, например, было демонтировано, перевезено из Одессы и Херсона и смонтировано на новом месте всего за несколько месяцев. Уже 22 июля 1942 года завод выдал первую партию столь необходимого фронту бензина. На строительстве и производстве трудились преимущественно женщины, старики и подростки. Им увеличили продовольственные пайки — до 700 г хлеба в день, и это было не только стимулом, но и средством выживания в условиях всеобщего дефицита.
«Наш завод проектировался под крекирование бакинского мазута: сначала он транспортировался танкерами по Каспийскому морю, затем по железной дороге, — говорит главный инженер АО „Сызранский НПЗ“ Юрий Кузнецов. — В связи с тяжелым положением на фронте к концу лета 1942 года транспортировка сырья значительно усложнилась, а потом и вовсе стала невозможной. Если в начале сентября, не имея перебоев с сырьем, завод перевыполнил план выпуска продукции на 15%, то уже к 8 сентября бакинский мазут закончился. Чтобы не прекращать снабжение фронта горючим, надо было срочно переходить на местную нефть, тем более что к этому времени под Сызранью ее добывали уже в промышленных масштабах».
Уже 22 июля 1942 года на Сызранском НПЗ была запущена установка термического крекинга ТК-1 и получен продукт — соответствующий нормам бензин и мазут. Адаптировать ее под местное сырье помогла инженерная смекалка.
Чтобы совместить на установке первичную перегонку с процессом термического крекинга, главный инженер завода Артем Михайлович Франгулян и группа технических специалистов предложили модифицировать технологическую схему и внести конструктивные изменения в установку термического крекинга. Лаборанты изучили свойства непростого местного сырья, которое по удельному весу было более тяжелым, чем бакинское, содержало примесь серы и хлористых солей. В процессе его переработки при высокой температуре и в присутствии воды образовывалась серная кислота, что приводило к сильной коррозии технологического оборудования и трубопроводов.
«Первое, что было необходимо, — построить нефтепровод от нефтепромысла до завода, который был проложен на одном дыхании, — рассказывает Юрий Кузнецов. — Новых труб на тот момент не было, поэтому пришлось строить из того, что было в наличии: из труб недействующей нитки Сызрань — Батраки».
В максимально короткие сроки удалось построить и ввести в эксплуатацию установку по первичной переработке нефти — шестикубовую батарею, собранную из оборудования, привезенного из Туапсе. До войны в Туапсе действовала установка по первичной переработке — 12-кубовая батарея. Когда над Кавказом нависла угроза оккупации, эту установку разделили на две части: часть аппаратуры и насосов эвакуировали в Сызрань, другую часть — в Бугуруслан.
«Переход Сызранского НПЗ на переработку местных нефтей дался непросто, — отмечает Юрий Кузнецов. — Отбор бензина на них вначале был низким: максимум, который можно было выжать, — 21,5%, а на бакинском мазуте выходило до 38%. Конец кипения у этого бензина был 250 ºС, и он в значительной части состоял из керосиновых фракций — на нем тяжело было заводить двигатели. Но ценилось топливо на вес золота, так как давало возможность вести наступательные бои».
Башкирия, Самара
Башкирия, как один из ключевых нефтедобывающих районов, с первых дней войны демонстрировала высочайшую производительность. Среднесуточная добыча нефти в Ишимбае уже в июле 1941 года выросла до 2400 тонн с 2190 тонн в июне.
За годы войны башкирские геологи пробурили 247 264 метра глубоких разведочных скважин, что на 36 495 метров превысило суммарный объем бурения за предыдущие десять лет
Многие нефтяники шли на передовую добровольцами. Среди них был, например, Александр Плотников — до войны он работал оператором на установке перегонки, а затем стал командиром танка, участвовал в Курской битве. Или Михаил Сафонов — бурильщик, который в первые дни войны записался добровольцем и вернулся домой с орденом Красной Звезды. Их подвиг вдохновлял: заводчане собирали средства на танковые колонны, работали по 14 часов в сутки и знали: их труд помогает тем, кто сражается на передовой.
Но труд этот был тяжел. Энгель Зайнетдинов, ветеран нефтяной промышленности, ученый, вспоминает: «Рабочие места даже на буровых установках заняли женщины. Хотя был запрет на то, чтобы в бурении работали женщины, к 1942–1943 годам в коллективе „Башнефти“ они занимали более 50% персонала. И, конечно, очень много пришло подростков. В Ишимбае было создано ремесленное училище и школа ФЗО, которое за годы войны подготовило более тысячи специалистов для нефтяной промышленности. По сути, пенсионеры, женщины и подростки на своих плечах вынесли эти тяжести войны».
В Поволжье в военные годы эвакуировали лучших специалистов-нефтяников, которые открыли в регионе нефть наивысшего качества — девонскую. Это стало стратегическим прорывом. Первый мощный нефтяной фонтан в Жигулях забил 9 июня 1944 года, обеспечив фронт высококачественным сырьем для производства авиационного бензина. С 1941 по 1945 год добыча нефти в производственном объединении «Куйбышевнефть» (ныне — «Самаранефтегаз») увеличилась в пять раз, сделав регион одним из самых нефтеносных в Советском Союзе.
«За годы войны на территории Куйбышевской области геологи открыли восемь новых месторождений, обладающих большими запасами углеводородного сырья, — отмечают в пресс-службе АО „Самаранефтегаз“. — Неоценим и вклад буровиков. Они за несколько военных лет пробурили более 200 тыс. м горных пород и построили более 370 скважин, освоили прогрессивные методы бурения — турбинное, направленное, кустовое».
Логистика черного золота
Нарушение железнодорожных коммуникаций на западе страны потребовало от советских логистов разработки нестандартных и порой рискованных схем доставки топлива на фронт. Транспортировка нефти с богатых кавказских месторождений осуществлялась по Каспийскому морю. Уникальным инженерным решением стало использование железнодорожных цистерн в качестве плавучих средств.
Сняв с цистерн колесные пары, их спускали на воду в Баку или Махачкале, формируя целые караваны, которые буксировались до Астрахани. Там цистерны вновь устанавливали на железнодорожные платформы и отправляли на передовую. Параллельно активно использовался водный путь по Волге, несмотря на постоянную угрозу немецкой авиации
Авральными темпами был проложен подводный нефтепровод через Ладожское озеро протяженностью 30 км. Он залег на глубине 13 м. Эта «артерия жизни», построенная всего за две недели в мае — июне 1942 года, ежедневно перекачивала до 400 тонн топлива в блокадный Ленинград, обеспечивая работу транспорта и электростанций осажденного города. За 20 месяцев эксплуатации по этому трубопроводу было перекачано 40 тыс. тонн нефтепродуктов.
Даже самые отдаленные регионы страны вносили свой вклад в обеспечение фронта топливом. Комсомольский НПЗ, решение о строительстве которого было принято в сентябре 1941 года, уже в декабре 1942 года отправил первый железнодорожный эшелон с бензином на Сталинградский фронт. Работа на предприятии началась еще до завершения строительства — подчас топливо отгружалось из цехов, не имевших крыши.
Сахалинские нефтяники, из которых свыше трети личного состава ушло на фронт, не только сохранили, но даже нарастили объемы добычи «черной крови моторов». В период с 1941 по 1945 год на Сахалине было добыто 3 млн тонн нефти, а объем бурения по сравнению с 1940 годом вырос в 3,4 раза.
Приказ уничтожить
Снабжение войск, сражавшихся под Сталинградом, осуществлялось в основном за счет ресурсов волжских и уральских нефтепромыслов. Саратовский НПЗ, несмотря на систематические и массированные бомбардировки (на территорию завода было сброшено около 3,5 тыс. фугасных бомб, погибло около 800 сотрудников), продолжал работать, перерабатывая до 5 тыс. тонн нефти в сутки. Было освоено производство пиролизного сырья для изготовления боеприпасов, а также выпуск стволов для минометов, треног для противотанковых ружей и зажигательных смесей для жидкостных гранат.
Приказом Гитлера Саратовский НПЗ был включен в список стратегических предприятий, которые фашисты планировали уничтожить в первую очередь. Количество сброшенных на завод авиабомб исчислялось тысячами.
К счастью, не все они попадали в цель: неподалеку от завода были выкопаны ямы, заполненные мазутом. На ночь они поджигались, создавая впечатление работающего завода, и зачастую снаряды падали именно туда
«Все производственные объекты были полностью замаскированы, — вспоминают сотрудники завода. — Идея заключалась в том, чтобы при помощи окраски придать промышленным зданиям вид рабочего поселка и огородов. Над разработкой этого проекта трудились саратовские художники. Все установки были раскрашены в зеленовато-буро-желтый цвет. С воздуха создавалось впечатление что внизу только участки, лес и болото».
Эстафета поколений
Многие добывающие и перерабатывающие предприятия, чья история неразрывно связана с обеспечением фронта топливом в годы Великой Отечественной войны, продолжают успешно работать и развиваться. Волго-Уральский регион сегодня остается одним из ключевых нефтедобывающих центров страны, обеспечивая около 25% национальной добычи (для сравнения: в 1940 году этот показатель составлял чуть более 2%).
Такие промышленные флагманы, как Сызранский НПЗ, Комсомольский НПЗ, предприятия Башкирии («Башнефть») и Сахалина («Сахалинморнефтегаз» и «РН-Сахалиннефтегаз»), входящие в состав «Роснефти», являются прямыми наследниками заводов военного времени. А благодаря развитию науки и технологий многие месторождения, открытые или активно разрабатывавшиеся в годы войны, получили новый импульс развития. Внедрение современных методов увеличения нефтеотдачи, таких как гидроразрыв пласта и горизонтальное бурение, позволяет извлекать значительные запасы, разработка которых ранее считалась экономически нецелесообразной.
Например, Саратовский НПЗ в 2018 году одним из первых в стране освоил выпуск бензина уровня «Евро-6» с улучшенными эксплуатационными и экологическими характеристиками по технологии НК «Роснефть». В 1941 году для бесперебойной подачи топлива на фронт были сокращены простои крекинг-установок под ремонтом со 120 до 66 часов и таким образом увеличены межремонтные пробеги. Впоследствии увеличение межремонтных пробегов являлось одной из основных задач для инженеров завода. В результате в 2023 году Саратовский НПЗ одним из первых в стране перешел на трехгодичный межремонтный пробег.
Еще в 1945 году на предприятии была введена в эксплуатацию битумная установка. В процессе она модернизировалась, и сегодня саратовский битум известен далеко за пределами региона. Например, многие олимпийские объекты в Сочи были построены с его применением. Дорожный битум PG 58-22, недавно поставленный на производство, способен выдерживать повышенные транспортные нагрузки, что позволяет значительно повысить стойкость автомобильных магистралей к дефектам и продлить срок их эксплуатации.
Предприятия, выстоявшие в суровые годы войны, и сегодня являются основой энергетической безопасности России, служа живым напоминанием о несгибаемой воле и трудовой доблести народа.
Больше новостей читайте в нашем телеграм-канале @expert_mag
