Прибыль упала всемеро
Еще два года назад почти все российские металлурги на фоне стремительно меняющихся рыночных условий вынуждены были радикально изменить географию экспортных поставок своей продукции. Потеря целого ряда премиальных рынков, прежде всего в США и ЕС, вынудила крупные металлургические комбинаты переориентироваться на страны Ближнего Востока, Азии и Африки. Но компенсировать потери полностью им не удалось. В 2023 г. экспорт российской стали сократился на 11 млн тонн по сравнению с 2021 г. — с 31 до 20 млн тонн. При этом рост транспортных расходов и снижение цен на рынках Азии оказали кране негативное влияние на доходность таких операций.
«Выпадение высокорентабельных рынков в совокупности с ростом полной себестоимости привело к сокращению экспортной прибыли в 7 раз: с $7,1 млрд до $1 млрд», — говорится в исследовании «Яков и Партнёры». «Наибольшие потери экспортной прибыли — $5,3 млрд по сравнению с 2021 годом — связаны с уменьшением объемов и изменением продуктового портфеля вследствие утраты высокорентабельных направлений в российском сталелитейном секторе, — сообщил партнер компании „Яков и Партнёры“ Никита Натрусов. — Сокращение экспорта на премиальные рынки вынудило металлургов продавать сталь на рынках Азии, где рыночная цена по продуктовому портфелю уже в 2021 году была на 20–25% ниже, чем на рынках США и Европы».
Вагоны привезут миллион
Прошлогодний рост внутреннего потребления стали в России позволил отечественным металлургическим компаниям частично компенсировать потери от сокращения экспорта. По итогам прошлого года спрос на черные металлы внутри страны составил 56,3 млн тонн. Из него примерно 36 млн тонн пришлось на строительный сектор, включая инфраструктуру, производство труб, а также рельс. Еще 14,8 млн тонн — на автомобилестроение, железнодорожное машиностроение, судостроение и пр. И наконец, 5,6 млн тонн — на электроэнергетику.
«Главными драйверами увеличения внутреннего потребления стали к 2030 году станут вагоностроение, строительство железнодорожной инфраструктуры и трубная промышленность, а остальные сферы будут либо стагнировать, либо снижать объем потребления стали, — заявил „Эксперту“ директор „Яков и Партнёры“ Егор Беспятов. — Например, в сегменте недвижимости ожидается падение спроса в 2025-2027 годах относительно уровня 2023 года, при этом к 2030 году вероятно восстановление до текущего уровня. Говоря о трубной промышленности, можно отметить малое количество крупных проектов с высокой вероятностью реализации, однако повышение потребления может быть простимулировано обновлением инфраструктуры ЖКХ».
По словам директора «Яков и Партнёры», отечественное автомобилестроение также не принесет существенного увеличения потребления стали вследствие сложности конкуренции с китайскими производителями, которые имеют более привлекательное предложение на рынке: «Несмотря на развитие отечественного станкостроения, ожидается снижение потребления стали примерно на 1 млн тонн за счет сокращения потребности по отдельным сегментам машиностроения до уровня 2015–2021 годов».
Особо следует выделить сегмент железнодорожного машиностроения, а именно вагоны. «При сохранении объемов торговли с азиатскими странами увеличение объемов экспорта за счет развития Восточного полигона и необходимости восполнения вагонов, которые будут списаны до 2030 года, ожидается рост потребления стали на 0,8–0,9 млн тонн», — уверен Егор Беспятов.
Диверсификация или интеграция
Авторы исследования считают, что в условиях снижения рентабельности коммерциализации объемов и стагнации спроса компаниям сталелитейной отрасли необходимо переосмыслить свои стратегии с фокусом на поиск новых источников роста.
«Международный опыт подсказывает, что успешные компании не только ориентируются на формирующийся извне запрос на стальную продукцию, но и активно используют диверсификацию как инструмент обеспечения устойчивости финансовых поступлений», — говорится в документе.
Еще один рецепт повышения продаж — горизонтальная интеграция. «По примеру промышленно развитых стран сталеплавильные компании могут интегрировать машиностроительные предприятия в контур большой группы для максимизации рентабельности и сокращения ее волатильности. В то время как рынок черной металлургии снизился приблизительно на 30% за период 2021 — первой половины 2024 годов, машиностроение продемонстрировало рост почти вдвое: в сегментах автомобильной техники и крупного энергетического оборудования — примерно в два раза в штучном выражении, в сегменте грузовых вагонов — на 40%», — сообщается в исследовании.
Впрочем, сами металлурги пока проявляют осторожность. Как заявил «Эксперту» в конце октября в ходе выставки «Металл-Экспо’2024» председатель правления холдинга «Новосталь-М» Иван Демченко, «экспорт черных металлов и металлургической продукции из России в следующем году в натуральных показателях увеличится с 18–20 млн тонн до примерно 30 млн тонн». «Давайте будем откровенны: сортовой рынок, который составляет треть рынка черных металлов, полностью зависит от строителей, но строительные компании завершают текущие проекты, а новые не начинают, — сказал он. — В этой ситуации металлурги просто вынуждены экспортировать свою продукцию туда, где есть рынок сбыта. Это прежде всего страны Ближнего Востока, Турция и Латинская Америка».
А вот «Северсталь» намерена поступить иначе. «В обновленной стратегии компании на 2024–2028 годы мы фиксируем вызов стагнации мирового рынка стали и роста торговых барьеров. В ответ планируем сфокусироваться на клиентах на российском рынке: к 2028 году целевая доля рынка в России в ключевых сегментах должна превысить 20% при установлении лидерства в ценовой эффективности», — сообщила «Эксперту» пресс-служба «Северстали».
Что же касается планов по диверсификации деятельности, то ни одна крупная компания о них пока еще не заявила.
Больше новостей читайте в нашем телеграм-канале @expert_mag
