— Призовой фонд Премии составляет внушительная сумма в 33 млн рублей, при этом победители получают по 3 млн рублей. Как она возникла?
— В момент зарождения этого проекта Сергей Семёнович Собянин, который тогда активно взаимодействовал с творческим сообществом, определил некую сумму, которую планировалось распределять в виде грантов. Но поскольку получение грантов творческими людьми — сложная история, то концепция проекта трансформировалась в распределение поощрительных грантов, когда автору произведения в том или ином виде искусства компенсируют часть затрат на его создание. На основе этой концепции и возникла «Московская Арт Премия». И если для некоторых номинаций сумма первого приза выглядит как очень достойная, то для номинации «Литература», она просто огромная. Аналогичные суммы можно получить только на таких крупнейших литературных премиях, как «Ясная Поляна» и «Большая книга».
— Победители и «Большой книги», и «Ясной Поляны» получают как раз по 3 млн рублей.
— За 5 лет работы сложились удивительные алгоритмы использования этих наград. Началось с номинации «Театр», когда получившая премию Мастерская Брусникина решила вложить награду в проведение питчинга проектов и эскизных лабораторий. На второй год премии таких проектов стало намного больше, потому что победители стали рассматривать премию как инвестицию в их творчество и использовать ее именно таким образом. Например, театр «Шалом» вложил призовые деньги в постановку спектакля и очень гордился этим. Когда награду получил Центр электроакустической музыки — она досталась двум композиторам, то первое, что пришло им в голову — проведение фестиваля, а не покупка, допустим, автомобиля.
— Если премия достается творческому коллективу, то его участники не распределяют ее между собой, а направляют ее на новый проект?
— Мы на этом не настаиваем. Это традиция сложилась сама по себе. Она нам очень приятна, но, вручая премию, мы не имеем в виду, что получатель должен ее потратить именно так и никак иначе.
— Какие задачи решает эта премия?
— Есть расхожая фраза «Художник должен быть голодным». Во-первых, мы считаем, что так это не работает: художник не должен быть голодным. Во-вторых, девиз премии: «В Москве, о Москве, для Москвы». Это и есть ориентир, которым мы руководствуемся, вручая премии: чтобы авторы, создавая литературные тексты, картины, задумывая театральные постановки, кинокартины, обращались к теме Москвы. Премия — форма признательности авторам за их внимание к городу.
— Если автор из другого региона решит написать о Москве, он вправе претендовать на «Московскую Арт Премию»?
— Если региональный автор написал или нарисовал что-то о Москве, то он имеет полное право претендовать на «Московскую Арт Премию». Или московский автор сделал что-то, не имеющее прямого отношения к Москве, но поскольку он сам из Москвы, это дает ему право претендовать на премию.
— Как действуют эти условия «в Москве, о Москве, для Москвы» по отношению к художникам? Достаточно ли, например, чтобы картина была выставлена в московской галерее?
— На «Московской Арт Премии» прошлого года в номинации «Изобразительное искусство и архитектура» победил, можно сказать без преувеличения, культовый художник Константин Звездочетов с работой планетарного масштаба — выставкой «Два князя и царь железного царства», посвященной творчеству и фильмам Сергея Эйзенштейна. Она была номинирована, в первую очередь, потому что Константин Звездочетов — легенда московской арт-сцены, а его выставка прошла в московской Галерее XL.
— Когда жюри принимает окончательное решение, какими критериями оно руководствуется? Степень близости к Москве автора или его работы имеет значение?
— Она не измеряется в процентах или градусах. Ценность той или иной работы основывается на внутреннем ощущении экспертов. Мы не сомневаемся в компетенции членов нашего экспертного совета, таких как Ольга Львовна Свиблова или Марина Брусникина, или Юрий Квятковский. У них есть шорт-лист, и они голосуют по системе один голос — один балл. Победителем становится тот, кто набрал больше всех голосов. Аналогичным образом голосование когда-то проходило на драматургическом конкурсе «Кульминация». Сейчас это происходит более технологично: через электронную форму. Она прозрачная: каждый год мы сдаем подробный отчет в Департамент культуры, как все происходило и кто как голосовал. В истории премии был прецедент, когда в одной из номинации победил спектакль Мастерской Брусникина, и Марина Станиславовна Брусникина попросила оформить особое мнение, настояв на том, чтобы внести в протокол тот факт, что она сама за себя не голосовала. Когда возникают такие ситуации, мы идем нашим экспертам навстречу.
— Можно ли сейчас говорить о том, что премия оказывает влияние на московскую творческую среду?
— По итогам пятого года я могу сказать, что сформировался тренд, который мы фиксируем в результатах «Арт Премии». О возможности принять в ней участие люди задумываются еще на этапе создания творческой работы, если понимают, что она попадает в предпочтения членов экспертного совета. Мы понимаем, что никогда не бывает абсолютно беспристрастного мнения жюри. Все равно у него есть коллективная точка зрения. И я уверен, что претенденты на «Московскую Арт Премию» учитывают ее заранее.
— Сколько приходит заявок на «Московскую Арт Премию» и как они обрабатываются?
— Их приходит очень много — несколько сотен, иногда под тысячу в каждой номинации. На первом этапе в работу включаются технические эксперты, которые оценивают заявленные работы по ряду параметров, в том числе по тому, когда работа создана и представлена. Иногда авторы пытаются лукавить. В прошлом году один из авторов без тени сомнения прислал в номинацию «Литература» книгу, у которой на титульной странице был указан 2021 год издания. При всей любви к этому автору я не имею права ее рассматривать. Затем произведения отбирают эксперты первого уровня — из членов экспертного совета. Они формируют коллективным голосованием шорт-лист. В изобразительном искусстве он длиннее, потому что это самая емкая номинация: в нее приходит больше всего заявок. Это 30 рекомендованных произведений, а в литературе — 10, потому что книжек в течение года издается меньше, чем пишется картин. И уже из этих 10 работ эксперты электронным голосованием выбирают победителей.
— Получение премии как-то влияет на последующую судьбу победителей? Ведь среди них много уже именитых и признанных авторов.
— Не буду называть конкретные имена, но несколько раз нами было преодолено «проклятие первой премии». Как, например, Леонардо ди Каприо долго не давали «Оскар», хотя всем было понятно, что это блестящий актер, выдающийся мастер своего дела. А когда у него появился «Оскар», то все вздохнули с облегчением. У некоторых наших победителей, которые воспринимались как мэтры, до этого премий могло и не быть. И только после того, как 30 уважаемых членов жюри «Московской Арт Премии» их отмечали, они выходили на новый уровень признания своего таланта. Здесь важно не только получение награды, но и выставка. После того, как на ней была представлена книга одного из номинированных на премию авторов (имени не буду называть по этическим соображениям), его издатель допечатал четыре тиража. Тысячи людей приходили на выставку, читали на планшете отрывок из произведения и шли покупать эту книгу.
Больше новостей читайте в нашем телеграм-канале @expert_mag
