Истерика, которая возникла на форуме по поводу моей статьи "Илларионов и немытая Россия", вызвала у меня глубочайшее удивление. Я-то полагала, что высказала соображение абсолютно очевидное - активная, или, иначе, конструктивная, политика лучше, чем политика пассивная. Однако оказалось, что некоторые читатели не в состоянии понять логику цельного текста, но могут лишь выдергивать и разбирать отдельные фразы. Например, мое высказывание: "Ведь как строятся все утверждения советника президента? Он говорит, что не надо повышать курс рубля, не надо повышать тарифы естественных монополий..." и т. д. - было воспринято так, как будто я призываю немедленно совершить все эти действия, хотя на самом деле я лишь обращала внимание на то, что советнику комфортнее использовать синтаксические конструкции, построенные на отрицании, а не на позитивном утверждении. Причем "комфортнее" - это самое подходящее слово.
Для пущей простоты приведу пример. Представьте себе, что вы президент компании (тем, кто уже ознакомился с учебниками для первого курса, сделать это будет несложно). Компания в последние месяцы почувствовала некоторую стагнацию, усугубляемую тем, что поставщики ресурсов все время пытаются поднять цены, и это негативно сказывается на вашей прибыли. Вы приглашаете к себе двух консультантов и спрашиваете: "Что делать? Как добиться того, чтобы компания вновь начала расти?" Один консультант отвечает: "Ни в коем случае не поднимайте цены на свою продукцию, поскольку тогда ваши обороты могут еще сильнее упасть. Но и не поддавайтесь на давление поставщиков, иначе и норма прибыли свалится". И замолкает. Другой же консультант говорит следующее: "Я думаю, вам надо попытаться выйти на рынок N-ского района. Там такую продукцию, как ваша, продает всего один игрок, а спрос есть. Впрочем, и я не посоветовал бы вам поднимать цены - выходя на рынок, лучше немного демпинговать. А с поставщиками можно рискнуть заключить долгосрочные контракты, рассчитывая на скорый рост оборотов". Вы с каким консультантом продолжите работать? Я, например, со вторым.
Если вам кажется, что этот пример - натяжка, то вы глубоко заблуждаетесь. За несколько недель до выступления г-на Илларионова в Александр-хаусе проходили Гражданские дебаты. На них собрались политологи, озабоченные предстоящей предвыборной кампанией, и экономисты. Политологи спросили у экономистов: "Как будет развиваться экономическая ситуация в ближайшие годы? Что нужно сделать для того, чтобы рост в стране продолжился?" Илларионов ответил развернутым докладом. В начале он задал действительно животрепещущий вопрос: почему рост прекратился в начале 2001 года, возобновился во втором и третьем кварталах, а после вновь сошел на нет? Все с нетерпением ждали разгадки тайны этой флуктуации. Но услышали сакраментальное. Оказывается, рост прекратился, поскольку курс рубля стал расти, а возобновился потому, что во втором и третьем кварталах курс опять немного упал. Вот и скажите, пожалуйста, возможна ли такая стремительная реакция экономики на колебания курса в пределах пусть даже 10%? И это при том, что в тот же самый период быстро росли реальная денежная масса и реальный внутренний спрос. Может быть, это они стали импульсом роста?
Только умоляю вас: когда прочтете эти строки, не перегибайте палку, упрекая меня в том, что я выдергиваю один фактор и придаю ему большой вес, не понимая, что он опосредованно связан с тем же курсом и т. д. Я просто говорю, что упрощения, которые позволяет себе г-н Илларионов, во-первых, граничат с халтурой, а во-вторых, никоим образом не приближают нас к пониманию того, какая сегодня требуется экономическая политика, чтобы российское хозяйство повысило свою абсолютную конкурентоспособность, получило доступ к столь необходимым ему капиталам, стало прогнозируемо не на месяцы, а на годы (что чрезвычайно важно для игроков всех рынков).
Но не буду продолжать. И так все ясно. В качестве резюме посоветую вам внимательно прочитать публикуемое в этом номере интервью с Марком Гарбером. И тогда вы поймете, что такое полезный совет.
Татьяна Гурова
