Развитие Московской области в самом начале нового века определяется жестким императивом - в кратчайшие сроки необходимо найти эффективные методы выхода из затянувшегося системного кризиса. И что немаловажно - причины, обусловившие возникновение этого кризиса, в значительной мере были связаны отнюдь не пресловутыми неблагоприятными стартовыми условиями.
Обильные земельные ресурсы Подмосковья, и здесь напрашивается прямая аналогия с той ролью, которую играют для всей российской экономики нефть и газ, оказались одновременно и его богатством, и его обузой. Постперестроечная обвальная приватизация земельной собственности, в которой участвовали все - федеральные и муниципальные чиновники, вездесущие олигархи и т. д., неуклонно вела к ослаблению областной власти. И к концу 90-х годов область фактически оказалась в состоянии технического дефолта и практически лишилась системы управления.
Сегодня, когда на смену логике почти бесплатной раздачи собственности приходит рациональная инвестиционная логика, возникла острая потребность в эффективном администрировании, во взаимном согласовании интересов всех собственников и инвесторов, в устойчивом наполнении и четком исполнении бюджета.
Нестандартная провинция
В своем развитии Подмосковье последовательно проходит три волны экономического роста. Первая волна - следствие роста бюджетных доходов за счет элементарного наведения порядка в отношениях с естественными монополиями и крупными предприятиями. Ее очевидный результат - рост зарплаты в бюджетных организациях, подпирающий рост средней зарплаты в регионе.
Рост платежеспособного спроса, с одной стороны, и возросший интерес областных властей к наполнению бюджета - с другой определяют профиль второй волны экономического роста. Основной упор здесь делается на наведение порядка в потребительском секторе, ликвидацию полутеневых "базаров" на подмосковных обочинах, строительство современных торговых центров, цивилизованных оптовых рынков, транспортных терминалов, ориентированных на емкий столичный рынок.
Ускоренное развитие потребительского рынка, в свою очередь, вызывает следующую, третью волну экономического роста. Правительство области создает условия для притока инвестиций в перерабатывающую промышленность, прежде всего в пищевую. И в то же время возникает осознанный интерес вкладывать бюджетные средства и привлекать инвесторов в инфраструктурные проекты - реконструкцию старых автодорог, строительство новых дорог и скоростных транспортных систем, авиационных терминалов и проч.
Первые три волны роста в Подмосковье, по большому счету, обеспечены положением области в центре России, ее ролью связующего звена между Москвой и остальными регионами. И поскольку столица, независимо от выбора пути развития национальной экономики, неизбежно останется ее финансовым центром, Подмосковью гарантирован достаточно высокий уровень развития производства, торговли и прочих сервисных услуг даже при сохранении общей экспортно-сырьевой направленности российской экономики. Иными словами, в пределах первых трех "волновых этапов" логика областного развития практически безальтернативна.
Альтернатива возникнет на вершине третьей волны. И ее можно сформулировать следующим образом: останется ли Подмосковье заурядным сервисным придатком столичной экономики или сумеет, успешно оседлав четвертую, инновационную волну роста, найти свой стратегический путь развития, что позволит экономике региона стать самостоятельной, а ему самому - одним из локомотивов национальной экономики.
Сейчас Московская область, возможно, одна из самых сложных социально-экономических структур в России. Здесь присутствуют практически все столичные функции и соответствующие им "территориальные атрибуты" - правительственные резиденции, научные и учебные центры, культурно-исторические памятники, высокоразвитые промышленные зоны и спальные окраины. Одновременно есть и "стандартный набор", характерный для российской провинции - сельские районы, старые промышленные центры и малые города, военные городки, полигоны. Наконец, обширные дачные места, рекреационные территории, лесные угодья, заповедники и заказники.
Такое мультиплицирование функций в одном отдельно взятом регионе таит в себе очевидный для системных аналитиков потенциал развития. Оборотная же сторона этого разнообразия - еще более глубокий кризис в случае, если российская экономика сохранит свою экспортно-сырьевую направленность и ресурсы региона не будут ею востребованы.
Экспортно-сырьевой вариант плох для Подмосковья тем, что его экономический рост остановится с окончанием третьей волны. Неизбежный в этих условиях импорт технологий приведет к тому, что подмосковные центры оборонной промышленности и наукограды превратятся из средоточия квалифицированных инженеров и ученых в обычные депрессивные зоны.
Точно так же исчезнет подмосковное сельское хозяйство, уступив дорогую землю элитным коттеджным поселкам и обширным полям для гольфа. Ведь с массовым импортом продовольствия может конкурировать только высокотехнологичное, экологически чистое производство продуктов питания, для которого нужна и собственная научная база в сфере биотехнологий, и свой потребитель - хорошо зарабатывающий и высокообразованный представитель среднего класса.
Это очень пессимистический, но, увы, вполне реальный прогноз. Впрочем, оптимистический сценарий не менее реален. И для подъема четвертой волны у Подмосковья помимо "субъективного фактора" на федеральном уровне (политической воли президента страны, совпадающей с желаниями большинства российских избирателей) есть и "объективные данные".
Сегодня многие развитые и развивающиеся страны специально создают компактные регионы инновационного развития по классическому примеру калифорнийской Силиконовой долины. Главное исходное условие возникновения этих "точек роста" - высокая концентрация высокообразованных научных и инженерных кадров, развитая система образования, от специализированных средних школ до академических кафедр.
Конечно, новые инновационные регионы в мире уже не станут просто копировать опыт Силиконовой долины, тем более что инновационный потенциал кремниевых технологий сейчас уже не так высок. В новом веке на первый план выходят нанотехнологии, биотехнологии, метановая и водородная энергетика, космос и т. д. И в этом России пригодится Подмосковье - ведь тут не нужно с нуля создавать инновационный регион, нужно "всего лишь" сохранить и сполна задействовать тот мощный научно-технический потенциал, который уже есть.
Всероссийский полигон
На самом деле четвертая волна в Подмосковье уже началась. Ибо именно здесь сегодня находятся наиболее успешные предприятия, экспортирующие высокотехнологичные изделия и услуги. Это прежде всего королевская РКК "Энергия" - ключевой участник и технологический инвестор таких глобальных проектов, как Международная космическая станция, плавучий космодром "Морской старт", стартовая площадка российских "Союзов" на европейском космодроме Куру, разработчик и изготовитель оборудования для китайской космической программы. Это и химкинское НПО "Энергомаш", поставляющее ракетные двигатели для американских тяжелых ракет-носителей "Атлас" и разрабатывающее метановые ракетные двигатели для Европейского космического агентства. Это - десятки предприятий атомной промышленности и авиационной промышленности, которые прочно удерживают международные рынки благодаря качеству своей работы. Наконец, это - всемирно признанные научные и учебные центры, такие как дубненский ОИЯИ, НИИ Троицка, Черноголовки, Пущино, долгопрудненский физтех и т. д.
Разумеется, развитие науки, особенно фундаментальной, немыслимо без целенаправленной политики на федеральном уровне. Но и на областном уровне, как показывает опыт Подмосковья, можно сделать многое, начиная от поддержки средних школ и создания новых университетов в наукоградах, как это было сделано в той же Дубне, и заканчивая созданием инфраструктуры для эффективного внедрения инноваций в экономику (технопарков и бизнес-инкубаторов при ведущих научных центрах и т. п.).
По итогам январского заседания президентского Совета по науке и высоким технологиям Подмосковье было объявлено общероссийским полигоном государственной политики. Разработанные и применяемые здесь схемы управления могут быть достаточно легко внедрены во всех существующих и новых российских наукоградах. Для этого можно воспользоваться, например, механизмом взаимовыгодных межрегиональных соглашений - отдельные функции того или иного российского наукограда на время передать от одного субъекта федерации к другому (подобно тому, как Байконур сегодня находится во временной юрисдикции России).
Безусловно, по целому ряду направлений в этих условиях требуется непосредственное участие федеральных властей. Это - финансирование целевых программ развития, поддержка на государственном уровне экспорта высокотехнологичных изделий и услуг, принятие законодательства о специальных экономических зонах (СЭЗ) и др. При разработке закона о СЭЗ особенно важно найти механизм эффективного контроля, опирающийся на общественные организации научной и бизнес-элиты, работающей в инновационной экономике. В противном случае мы рискуем снова оказаться в той же сомнительной ситуации, в какой оказались, приняв Закон о ЗАТО, когда льготами для ученых и оборонки в первую очередь воспользовались нефтяники и водочные короли, тем самым серьезно скомпрометировав саму идею стимулирования инновационного развития территорий.
