В российский прокат выходит фильм, неожиданно оказавшийся одним из самых скандальных проектов последнего времени. "11 сентября" - фильм-посвящение нью-йоркской катастрофе - в европейских кинотеатрах появился год назад, однако в самой Америке его до сих пор видели лишь единицы. И вряд ли ситуация изменится: мало кому понравится, что трагедию их страны дружная компания независимых режиссеров использует в качестве повода для радикального художественного высказывания.
Автор идеи фильма, французский продюсер Ален Бриган, собрал со всего мира одиннадцать режиссеров, каждому из них предложив снять короткометражку на заданную тему. С единственным обязательным условием - уложиться в 11 минут и 9 секунд, для соответствия дате теракта (одиннадцатое число девятого месяца). Поразительно, каким однообразием обернулась полнейшая свобода творчества, ограниченная лишь хронометражем. Разноплеменные режиссеры практически единогласно вынесли приговор Америке, в худшем случае заявив, что она сама во всем виновата, а в лучшем - поставив ее на место: мол, и помимо 11 сентября есть на свете трагедии.
Ярче других выступили двое - египтянин Юсеф Шанин и видный борец за права британских трудящихся Кен Лоуч. Первый все отведенное ему время самолично общается в кадре с призраком американского морского пехотинца, убитого когда-то в Бейруте. Потусторонний морпех с неожиданным пониманием выслушивает откровения режиссера, которых, собственно, два: 1. Америка насаждает по всему миру собственные ценности, вот и поплатилась; 2. В Америке - демократия, граждане ответственны за свое правительство, так что нечего называть их невинными жертвами благородных шахидов. Интеллектуальная примитивность в отрывке Шанина соответствует здесь разве что примитивности изобразительной. Кен Лоуч не так прост - недаром сделанная им новелла получила приз в Венеции-2002 как лучшая короткометражка. Он, собственно, снял фильм о другом 11 сентября - дне пиночетовского переворота в Чили, который был поддержан, а то и вовсе организован вашингтонской администрацией. Искусно подобранная хроника, пронзительная исповедь чилийского эмигранта; суть при этом та же, что у египтянина. Америка - душитель всего живого на планете, права на жалость не имеет, пусть сперва сама покается.
Остальные участники проекта подобным каннибализмом не страдают, но по большей части демонстративно отказываются считать взрыв манхэттенских башен-близнецов главным событием, случившимся на планете 11 сентября 2001 года. Персонажи короткометражки боснийца Даниса Тановича - женщины-беженки - собираются устроить демонстрацию, однако тщетно ожидают появления журналистов, которым теперь не до них. Без прессы демонстрация теряет всякий смысл; тем не менее женщины, оставленные миром наедине с их горем, все равно идут по улицам скорбной шеренгой. Израильтянин Амос Гитай изображает похожую ситуацию: телекорреспондентка, ставшая 11 сентября свидетельницей теракта в Иерусалиме, мечется с микрофоном среди полицейских и санитаров, тщетно пытаясь пробиться в эфир - и возмущаясь идиотом-начальником, который затыкает ей рот ради новостей из какого-то Нью-Йорка. Наиболее наглядно ту же идею демонстрирует иранка Самира Махмальбаф: учительница предлагает детям устроить минуту молчания в память о погибших в ВТЦ, однако те гораздо больше обеспокоены местными происшествиями - падениями каких-то личностей в близлежащий колодец. Америка, самолеты, рухнувшие башни - все это слишком далеко, непонятно и неактуально.
Собственно, такими же детьми выглядят почти все режиссеры фильма "11 сентября". Не помянуть погибших вроде как неудобно, но особого дела до них никому нет. Пожалуй, честнее всех поступили Клод Лелуш и Шон Пенн, чьи новеллы к 11 сентября имеют весьма опосредованное отношение. Первый, как всегда, снял любовную мелодраму - про глухонемую девушку-француженку и ее любовника-американца, которые наладили личное счастье в результате взрыва. Второй - жизнеутверждающую притчу про старика и его цветочки, которым башни-близнецы заслоняли солнце, а теперь, после теракта, заслонять перестали. Остальные режиссеры превратили фильм-мемориал частично в художественный, частично в политический жест - смешав в одну кучу антиглобализм, склонность к эпатажу и ненависть к Голливуду. Они, похоже, забыли, что кино - не единственная реальность и что там, за экраном, существуют настоящая кровь и боль.
