В последние год-два центральные площади университетских городов - Оксфорда, Кембриджа, Сент-Эндрюса - регулярно заполняются шумными студенческими демонстрациями. Некоторые из митингов были посвящены политической тематике (Ирак, Афганистан и т. д.), но большинство касались "шкурных" интересов студентов. Выходя на улицы, студенты протестовали против планов британского правительства втрое повысить стоимость обучения в университетах. "Повышение оплаты в три раза - лишь первый шаг на пути превращения британских университетов в элитарные заведения, обучение в которых могут позволить себе лишь богатые", - сказал "Эксперту" представитель Национального союза студентов (NUS) Великобритании Дэн Эшли. Сегодня британские студенты отдают за год учебы 1800 долларов - самую высокую плату за высшее образование в Европе. Если планы правительства осуществятся, то уже с 2006 года студентам придется выкладывать за год учебы 5200 долларов.
Хотя студенты выступают против, идею о повышении оплаты поддерживают и университеты, и правительство. Как почти везде в Европе, основу университетской системы Британии составляют государственные университеты. Частных университетов немного, они занимают маргинальное место в системе образования и довольно низкие строчки в рейтинге лучших вузов. Государственные же университеты (их около 170), в числе которых престижные Оксфорд, Кембридж и Лондонская школа экономики, испытывают проблемы с финансированием.
Одна из основных причин их финансовых трудностей - резкий рост числа студентов: с 1989 года количество студентов в Британии выросло на 95%, в то время как расходы на одного студента сократились (в реальном выражении) почти на 40%. По этой причине университеты вынуждены экономить на всем, включая бумагу и скрепки, что сказывается на качестве образования. Из-за этого происходит постоянная утечка умов - лучших преподавателей, исследователей и студентов - за океан, где финансовые условия для работы и учебы значительно лучше. Так, расходы на одного студента в американских Гарварде или Йеле в 4,5 и 3,2 раза выше, чем в Оксфорде, а зарплаты преподавателей выше в 2-4 раза. Сегодня в Британии работают лишь 80 из 1200 наиболее цитируемых ученых мира, хотя в 1975 году их было 244.
Болезнь роста
Финансовые неурядицы в британской системе высшего образования начались в начале 90-х. Дело в том, что довольно долго высшее образование в Британии оставалось уделом небольшой группы людей: в течение нескольких десятилетий лишь 10-15% выпускников школ продолжали учебу в университете. Однако в 1991 году в соответствии с реформой высшего образования политехнические институты были повышены в статусе до университетов, и им разрешили открывать новые специальности и факультеты. Всего за несколько лет число студентов в университетах удвоилось, достигнув 35%. И это еще не предел: правительство Тони Блэра планирует, что к 2010 году в университетах будет учиться 50% молодежи (что позволит Британии догнать по этому показателю Канаду, США и Россию).
Несмотря на увеличение числа студентов, государственное финансирование поступало в прежнем объеме, и это стало сказываться на качестве исследований и образования. Соотношение студентов и преподавателей выросло в два раза - с 9 к 1 до 18 к 1, из-за чего учебные группы становились все больше (а в Оксфорде и Кембридже практически умерла традиционная система тьюториалов - занятий "один на один"), библиотеки сокращали подписку на журналы и даже покупку учебников, лаборатории были вынуждены прекращать работу из-за нехватки реагентов или оборудования. Зарплаты преподавателей университетов становились все более скромными на фоне роста зарплат в частном секторе экономики, из-за чего началась утечка мозгов - как в более богатые американские университеты, так и в бизнес. "Университетам стало очень сложно нанимать на работу преподавателей и исследовательский персонал, особенно в тех областях, где велика конкуренция с частным сектором экономики, таких как право, финансы или информационные технологии", - рассказал "Эксперту" председатель ассоциации британских университетов (Universities UK) Айвор Круи. Поэтому сейчас многие университеты заполняют младшие преподавательские посты иностранцами из более бедных стран - Южной Кореи, Китая и Восточной Европы.
Отмена в 1998 году студенческих грантов и введение пришедшим к власти правительством лейбористов платы размером в 1060 фунтов (на тот момент - около 1500 долларов) положения не изменили. Ряд университетов был вынужден даже закрыть отделения, непопулярные среди студентов, но при этом очень затратные (из-за высокой стоимости лабораторных исследований и работ). С 1995 года в британских университетах было закрыто восемь химических и пять биологических факультетов. Сектор высшего образования в целом находится в минусе: согласно оценкам Universities UK, к нынешним 13 млрд долларов государственных расходов британским вузам для нормальной жизнедеятельности дополнительно требуется не менее 5 млрд долларов. Понятно, что эта сумма нереальная: британский бюджет и без того формируется с дефицитом.
Финансовые затруднения университетов привели к снижению роли британской науки в мире. Если в 60-х годах британские ученые получили одиннадцать Нобелевских премий, а в 70-х - тринадцать, то в 80-х - четыре, а в 90-х - всего две. За последние семь лет ни одна премия не была присуждена ученому, работающему в британском университете: те британцы, которым и поныне достается "Нобель", работают за океаном, в университетах США.
Большие надежды
Столь плачевное состояние системы высшего образования и подвигло правительство Блэра реформировать университетскую систему. Предложения по реформе будто взяты из американского учебника. В США у студентов есть несколько вариантов на выбор - от финансируемых штатами (state universities) государственных колледжей стоимостью около 6 тыс. долларов за год обучения до престижных частных университетов, таких как Стэнфорд, Йель или Гарвард, где год учебы обойдется уже в 30 тыс. долларов и более. Большинство частных университетов имеют резервные фонды, в которые поступают частные пожертвования и доходы. Собранные таким образом деньги выгодно инвестируются. Благодаря этому у некоторых американских частных университетов образовались гигантские финансовые резервы - например, у Гарварда размер фонда составляет 16 млрд долларов. Именно поэтому многие из частных университетов предлагают финансовую помощь - гранты, стипендии и работу для магистрантов и аспирантов -тем, кто не в состоянии за себя заплатить. Благодаря такой диверсифицированной структуре университетского образования большинство студентов, вне зависимости от того, сколько они платят за свое образование, пользуются специальными кредитами, выдаваемыми под низкие проценты.
Поэтому британское правительство предложило заменить существующую систему - по ней все студенты вне зависимости от популярности и рыночного потенциала выбранной специальности (равно как и престижности университета) платят одинаковую сумму - на гибкую шкалу дифференцированной платы. С 2006 года университеты сами смогут решать, какой размер оплаты устанавливать для каждой отдельной специальности, внося в систему элемент конкуренции. Понятно, что изучение экономики или права в Оксфорде или в Кембридже дает большие возможности для трудоустройства, чем изучение археологии в университете, занимающем сто двадцатую строчку рейтинга газеты The Times. Соответственно предполагается, что плата за наиболее популярные курсы будет более высокой. Правда, в первые несколько лет верхняя планка максимальной платы составит 3000 фунтов (5200 долларов) в год, что должно защитить студентов от резкого удорожания обучения. Более того, для оплаты студентам будут предоставлены специальные беспроцентные кредиты, возвращать которые они будут лишь после окончания университета - когда получат работу с зарплатой не менее 24 тыс. долларов в год.
У таких предложений есть много оппонентов как среди политиков, так и в самой системе образования. Так, Консервативная партия выступает против этой идеи, поскольку, по ее мнению, повышение оплаты приведет лишь к росту студенческой задолженности. Сегодня средний британский студент, выходя из стен alma mater, имеет в среднем 16 тыс. долларов долга. После введения дифференцированной платы средний размер долга выпускников может вырасти до 25 тыс. долларов. Поэтому и консерваторы, и либеральные демократы выступают за увеличение государственных расходов на образование. Против введения дифференцированной платы выступают и некоторые университеты - из тех, что попроще: они боятся потерять в конкурентной борьбе как лучших студентов, так и их деньги. Ведь лучшие постараются учиться в ведущих университетах, по наиболее перспективным специальностям. А получать во второсортном вузе малообещающую специальность и еще тратить на это свои деньги желающих будет немного.
Но главный источник оппозиции - студенты, которые не хотят платить больше. "Наше основное опасение заключается в том, что после нескольких лет правительство снимет для университетов верхнюю планку максимального размера оплаты. И тогда стоимость обучения приблизится к рыночной. Учиться в Британии станет так же дорого, как в Соединенных Штатах", - рассказал "Эксперту" Дэн Эшли из NUS.
Параллельные миры
Логика в этих рассуждениях есть. Ведь университетская система Британии уже почти десятилетие совмещает в себе два параллельных мира. Для одного характерны летаргия, забюрократизированность и политизированность. Для другого - рыночные принципы и высокая мобильность. Во втором из миров наблюдается жесткая конкурентная борьба за сотрудников, студентов и деньги. В этом мире живут иностранные студенты, магистранты, аспиранты и заочники, которые платят свои (и довольно большие) деньги за учебу и, соответственно, ожидают от образования высоких стандартов.
Для неграждан Евросоюза стоимость обучения в Британии весьма ощутима: плата за год учебы по гуманитарным специальностям составляет в 14-16 тыс. долларов, по естественнонаучным (где требуется использование дорогостоящего оборудования) - 19-22 тыс., а по медицине - до 30 тыс. долларов. Значительно дороже стоит учеба в магистратуре и аспирантуре, и особенно на курсах MBA (последние - около 35 тыс. долларов в год). Именно в этом секторе университеты уже используют рыночное ценообразование, благодаря чему именно здесь наблюдается динамизм, которого так не хватает британским вузам.
Британские студенты опасаются, что рано или поздно и им придется платить по рыночному счету. Пока же университеты используют доходы, получаемые за счет иностранных студентов, для субсидирования убыточного обучения собственных. Поэтому за иностранцев идет борьба - особенно в этом преуспела рыночно ориентированная Лондонская школа экономики, где доля иностранных студентов почти в два раза выше, чем в среднем по стране. Плата за обучение иностранных студентов уже приносит британским университетам 1,4 млрд долларов в год (8% их доходов) и может приносить еще больше. Так, каждый год в Британию из Китая приезжают десятки тысяч студентов, хотя такие брэнды, как Оксфорд и Кембридж, еще не занимались маркетингом в этой стране.
Дополнительные доходы изыскиваются через открытие бизнес-школ (которые помимо MBA предлагают и короткие, всего по несколько недель, курсы), летних школ для иностранных (прежде всего американских) студентов и развитие заочного образования (part-time courses). Однако большинству университетов пока сложно подстраиваться к требованиям платящих за свое образование студентов: от них требуется больше гибкости. В той же ЛШЭ, которую используют в качестве примера рыночного успеха, преподаватели узнают свою рабочую нагрузку в начале триместра, после того как становится понятно число посещающих их занятия студентов. Курсы, не пользующиеся спросом, просто закрывают.
Есть примеры использования рыночных элементов и в научно-исследовательских разработках. Хотя британские компании тратят 20,4 млрд долларов в год на НИР, лишь 2,3% этой суммы идет в университеты - остальное осваивают исследовательские центры самих компаний. В Соединенных Штатах этот показатель в три раза выше. Однако объемы средств, которые университеты получают от частного сектора для проведения исследований, растут на 7-8% в год, прежде всего благодаря "научным паркам" (science parks).
Самый известный из них - "научный парк" в Кембридже, организованный совместно Кембриджским университетом и Массачусетсским технологическим институтом. Он выступает в роли "бизнес-инкубатора" для коммерчески успешных исследовательских идей: работающие в его рамках небольшие исследовательские компании в 2002 году получили 185 млн долларов от крупных корпораций, которым дешевле использовать аутсорсинг, чем тратиться на эти исследования в своих исследовательских центрах. Важно то, что успех Кембриджского "научного парка" базируется не только на научной репутации университета, но и на успешной бизнес-модели, перенесенной американским МИТ на землю Альбиона. Похоже, американская модель организации университетов - как образования, так и исследований - сможет помочь университетам Британии поправить свое довольно хлипкое финансовое положение.
Лондон
