Поправка о поправках
Еще в феврале в послании Федеральному собранию президент Владимир Путин сказал, что «старинные здания, усадьбы, храмы — это зримое воплощение нашей национальной идентичности, неразрывной связи поколений» и предложил сформировать программу сохранения объектов культурного наследия (ОКН) сроком на 20 лет. Для этого, по словам главы государства, необходимо в том числе проанализировать нормативную базу в сфере охраны и использования ОКН — с обязательным участием общественности. Такой анализ тем более важен, что с момента принятия в 2002 г. 73-ФЗ «Об объектах культурного наследия...» успел обрасти обширным списком уточняющих документов, который продолжает расширяться.
«Сегодня существует не меньше десятка различных проектов изменений в закон о наследии, я уже сбился со счета, — рассказал „Эксперту“ член Совета при президенте России по развитию гражданского общества и правам человека Константин Михайлов. — Эти проекты выдвигаются разными общественными группами и существуют в разных стадиях принятия. Пока неясно, насколько предложения согласуются между собой и какой общий вектор развития из них можно вывести».
По мнению Константина Михайлова, необходимо сформулировать единый проект закона о поправках в 73-ФЗ, который затем должен будет пройти, как и указывал президент, общественное обсуждение и коллективное экспертное утверждение с участием работников органов охраны наследия, музейщиков, градостроителей, представителей общественных организаций. Только так можно понять, работают ли предлагаемые изменения во всей их совокупности на сохранение наследия.
Плюсы воссоздания
Предлагаемые изменения регулируют воссоздание утраченных элементов памятника или ансамбля (при отсутствии конструктивных связей между ними), регенерацию историко-градостроительной и природной среды объектов культурного наследия, а также работу с исторически ценными градоформирующими объектами (ИЦГФО).
«Все эти термины уже есть в законе о наследии, но в оговорках, уточнениях, так сказать, в придаточных предложениях, — прокомментировал ситуацию для „Эксперта“ сооснователь движения „Архнадзор“ Рустам Рахматуллин. — Вокруг них уже успела нарасти обширная практика правоприменения, а значит, для каждого понятия действительно требуется отдельная статья в законе — это совершенно правильно».
Воссоздание касается тех случаев, когда, например, принимается решение возродить взорванный в 1930-е храм. Он или не входил ни в какие охранные реестры, или был из них вычеркнут перед уничтожением. Однако объективно это означает появление нового объекта капитального строительства, тогда как любые действия с ОКН — это действия с полностью завершенным творением. Оговорка, требующая отсутствия конструктивной связи между ними, принципиальна, потому что в противном случае происходит прямое вторжение в тело памятника.
Более или менее удачных примеров воссоздания немало — достаточно вспомнить Казанский собор и Воскресенские ворота на Красной площади в Москве или храмы в Енисейске. По словам Рустама Рахматуллина, воссозданные объекты теоретически можно потом принять на государственную охрану. Некоторые специалисты полагают, что нельзя считать снос «яко не бывшим» и что следует ввести понятие объектов реставрационного искусства, приравняв их к объектам культурного наследия. Предлагаемые изменения дают право применить реставрационную методику в отсутствие охранного статуса — и это большой плюс. Однако воссоздание регулируется не только законом об объектах культурного наследия, но и Градостроительным кодексом РФ, где один имеет дело с охраной завершенных творений, а другой — с творчеством новых. И эту коллизию еще только предстоит отрегулировать, тем более что новый законопроект при воссоздании допускает отклонения от утраченного образца и по материалам, и по неким «основным характеристикам», которые, однако, не называются.
Минусы регенерации
Впрочем, определение регенерации вызывает гораздо больше опасений. Координационный совет градозащитных организаций России еще в 2021 г. в своей З аконотворческой хартии предлагал дополнить существующее определение словами «ранее» и «в их габаритах и параметрах»: «Восстановление, воссоздание ранее частично или полностью утраченных элементов историко-культурной и/или природной среды в их габаритах и параметрах».
«Потому что в отсутствие большой прессы, а главное, прокурорского реагирования регенерацией на практике прикрывается снос, — говорит Рустам Рахматуллин. — Раз уж речь идет об утраченных элементах, то первым шагом сплошь и рядом становится их „утрата“, то есть именно снос. Но достаточно вставить в определение всего одно предложенное нами слово — „ранее“, — чтобы законным образом исключить подобные шаги и одновременно дать юридический инструмент для прокурора».
В проекте новой статьи этого слова по-прежнему нет. Нет и безусловного запрета на уничтожение исторической среды в охранных зонах. «Без такого запрета понятие регенерации трактуется предельно широко, — рассказывает Константин Михайлов. — При высокодоходном строительстве в центре, когда любой аргумент „за“ или „против“ на вес золота, эксперты порой начинают подтягивать под регенерацию соответствие новых проектов даже не существующей исторической застройке, а той, которая могла бы здесь появиться, например, до 1917 года, причем опираются не на какие-то четкие планы, а лишь на свои гипотезы, будто бы учитывающие тогдашнюю практику московского градостроительства. Такой прием был применен, в частности, для оправдания нового строительства в Романовом переулке, буквально впритык к сохранившимся палатам XVII–XVIII веков».
Кроме запрета, в предложенном законопроектом определении снова нет указания на габариты и параметры регенерации, которые было бы невозможно толковать разными способами. По мысли Константина Михайлова, нужны не общие слова о стилевом или объемном соответствии, а четкие ограничения, например «не выше конька кровли сохранившихся исторических зданий».
Отнесение к несносимым
Опасности таит в себе и регулирование исторически ценных градоформирующих объектов. В постановлении правительства РФ от 12.09.2015 № 972 (ред. от 20.10.2021) оговорено сохранение исторически ценных градоформирующих объектов, в том числе в зонах охраны памятников, тогда как в 73-ФЗ оно предусмотрено только в границах исторических поселений. «Логично было бы поднять эту норму в закон, но происходит как раз обратное, — рассказывает Константин Михайлов. — В предложенном законопроекте существование ИЦГФО предлагается ограничить только историческими поселениями, а из охранных зон они исчезают, тем самым лишаясь даже того призрачного защитного статуса, который у них был до этого».
Москва не имеет статуса исторического поселения, как и множество других городов. И получить такой статус непросто. «На наш взгляд, в самом законе нужно идти другим путем, а именно формировать перечни несносимых объектов в охранных зонах, а уж в исторических поселениях — само собой, — уверен Рустам Рахматуллин. — Эти объекты и должны именоваться ИЦГФО».
«С февраля прошло уже немало времени, а у нас до сих пор нет конкретного представления о том, в каких направлениях будет реализовываться 20-летняя программа по сохранению наследия; кроме того, что ведется отбор 1000 объектов, которые будут восстановлены до 2030 года, — говорит Константин Михайлов. — Важно определиться, в соответствии с какими нормативами планируется проводить эту работу».
Больше новостей читайте в нашем телеграм-канале @expert_mag
