В начале нового тысячелетия финское правительство озаботилось развитием предпринимательства в стране. Опасения властей вызывал низкий уровень мотивации финнов к открытию собственного бизнеса. И до сих пор, хотя ситуация несколько улучшилась, большинство студентов и недавних выпускников вузов ищут работу в крупных компаниях, вместо того чтобы создавать собственное дело. Финны предпочитают стабильность, спокойствие, четко прописанный круг должностных обязанностей, восьмичасовой рабочий день и оплачиваемый отпуск четыре недели в году.

Не помогают даже тепличные по российским меркам стартовые условия. В Финляндии созданы четкие правила регистрации и функционирования бизнеса, простая бухгалтерия и эффективный механизм государственной поддержки начинающих предпринимателей – информационной и финансовой. Новая, потенциально прибыльная идея имеет все шансы быть реализованной. Финны не устают повторять, что чиновники в их стране прежде всего оказывают помощь и консультируют – бизнес функционирует благодаря их работе, а не вопреки. Видимо, не зря в 2006 году организация Transparency international в очередной раз признала Финляндию наименее коррумпированным государством в мире.

«Гуру» финского high-tech, бывший глава компании Nokia Йорма Оллила в мае 2006 года сделал заявление, всколыхнувшее бизнес-сообщество Суоми. «Финны слишком сосредоточились на безопасности и стабильности. Если посмотреть на Финляндию со стороны, легко заметить, что духа стремления к успеху, который главенствовал в бизнес-сообществе в 1990-е, больше нет. Он бы нам не помешал: стремление к безопасности просто непомерно и подавляет все сколько-нибудь рисковые инициативы», – сказал Оллила, призвав стимулировать создание новых предприятий и поддерживать предпринимателей. Похоже, активная государственная политика, благодаря которой Суоми удалось за полвека превратиться из сырьевой провинции Европы в поставщика инновационных технологий, начинает играть против самого государства: люди, привыкшие жить и работать в покое, не желают рисковать.

Но действительно ли в Финляндии созданы тепличные условия для старта бизнеса или это в большей степени грамотная пропаганда? Опыт многочисленных предпринимателей русского происхождения не дает однозначного ответа на этот вопрос.

«Свежая кровь»

Достаточно пройтись поздно вечером или рано утром по улицам Хельсинки или другого финского города, чтобы понять – большинство работающих заведений принадлежат лицам отнюдь не «финской национальности»: редкий финн согласится работать почти 24 часа в сутки и жить в собственном заведении. Этот путь выбирают в основном иностранцы, в частности русские.

Российским паспортом в современной Финляндии уже никого не удивишь, перестали быть экзотикой и русские фамилии в финских паспортах – по данным финского статистического ведомства, в стране Суоми проживает около 35 тыс. русских. Для многих из них собственный бизнес – хорошая возможность использовать связи на родине, а кроме того – заработать на обслуживании соотечественников, проживающих в Финляндии (так появляются, например, русские магазины и парикмахерские). В многочисленных рекламных листках, которые распространяются среди русских жителей финской столицы, можно найти практически любую услугу на русском языке: родной язык они используют зачастую в силу незнания финского или английского.

Получить какую-либо информацию от таких бизнесменов или взять у них интервью чрезвычайно трудно: большинство не желает распространяться ни о своем прошлом, ни о бизнесе, избегая публичности. Видимо, иммигранты из России перенесли на финскую почву российское, точнее, советское восприятие государственных учреждений и нежелание раскрывать происхождение собственных доходов, выбирая принцип «меньше знают – лучше спишь».

Непростая статистика

В том числе и по этой причине эмигрантский бизнес достаточно трудно отделить от филиалов российских компаний и совместных российско-финских предприятий. Данные о количестве компаний, принадлежащих россиянам в Финляндии, отсутствуют: представители финского Центробанка, статистического ведомства, Финско-российской торговой палаты заявили, что такой статистикой просто не располагают.

Финские финансово-экономические ведомства ведут подсчет всех предприятий, имеющих отношение к России. По данным Финского совета по налогообложению и Института переходных экономик (BOFIT), компания считается российской (и попадает в соответствующую статистику), если россияне присутствуют в совете директоров или высшем руководстве. Таким образом, эти данные учитывают и финские филиалы российских компаний, и предприятия, открытые российскими гражданами, проживающими в Финляндии, однако в эту статистику не попадают россияне, основавшие свой бизнес уже будучи обладателями финского паспорта. Количество таких предприятий – около 2 тыс., что составляет примерно 1% от общего количества компаний в Финляндии. Большинство из них – около 55% – расположено в столичном регионе. Наиболее привлекательные после столицы – приграничные или портовые регионы.

Симон-Эрик Оллус и Хели Симола в своем исследовании «Россия в финской экономике» утверждают, что одна из причин роста количества российских компаний в Финляндии – «эмигрантское предпринимательство». Зачастую российские граждане, уехавшие в Финляндию, открывают свой бизнес из-за трудностей трудоустройства, например в силу недостаточного знания языка. По информации исследователей BOFIT, почти все компании, находящиеся вне популярных регионов и имеющие отношение к России, как раз основаны российскими эмигрантами.

С другой стороны, по словам Оллуса, из 2 тыс. имеющих отношение к России предприятий, о которых говорит статистика Финского совета по налогообложению, большинство – именно филиалы российских компаний. Количество новых предприятий такого типа растет несоизмеримо быстрее русского населения Финляндии, а значит, рост происходит в основном за счет притока российских инвестиций. Однако, как уже отмечалось, отделить интересующие нас компании от финских подразделений российского бизнеса чрезвычайно сложно.

Несмотря на замкнутость русских предпринимателей, корреспонденту «Эксперта С-З» все же удалось найти тех, кто поделился собственным опытом, рассказав, каково русскому начинать свое дело в стране Суоми.

Опыт удачный…

Мария Северина входит в число основателей компании HyTest Ltd, расположенной в городе Турку. Для нее собственный бизнес стал логичным продолжением работы в другой компании, хотя, отправляясь на несколько месяцев в Финляндию на стажировку после окончания Московского государственного университета по специальности «химия иммунитета», она совершенно не собиралась оставаться в этой стране. По словам Севериной, ее бизнес в Финляндии – результат «цепи обстоятельств и совпадений».

HyTest специализируется на разработке и производстве реагентов, используемых в медицине для диагностики инфекций и заболеваний. В настоящее время в компании работают 13 человек, еще 20 трудятся в исследовательской лаборатории, расположенной в Москве. Изначально HyTest принадлежала финской инновационной компании Abaotech и одному из российских научно-исследовательских институтов. Мария Северина работала в HyTest с самого ее основания – с 1994 года, сначала на позиции менеджера по продукции, потом – генерального управляющего. В 2000 году в результате «разногласий по поводу дальнейшего развития компании» менеджмент HyTest выкупил долю Abaotech, таким образом выделив компанию в независимый бизнес. В настоящее время 72% акций принадлежат Марии Севериной, которая занимает пост управляющего компанией, и директору HyTest по исследованиям и разработкам; остальные акции распределены между тремя физическими лицами.

Национальный фонд научных исследований и разработок SITRA (независимый фонд, ответственный перед финским парламентом; занимается вложениями в инновационные проекты в области высоких технологий, здравоохранения, защиты окружающей среды; призван обеспечить устойчивое развитие финской экономики и повышение ее конкурентоспособности на международной арене) выделил Aboatech 500 тыс. финских марок (около 80 тыс. евро) на образование нового подразделения. Но уже в первый год работы HyTest показала хороший уровень продаж и деньги эти не понадобились. Позднее, став независимой, HyTest воспользовалась банковской ссудой и средствами, предоставленными государственной финансовой компанией Finnvera Oyj (оказывает предприятиям услуги по финансированию и кредитованию, предоставляет экспортные кредитные поручительства, а также содействует экспортной деятельности и интернационализации предприятий). Поскольку к этому времени HyTest была вполне успешной, получить ссуду оказалось нетрудно.

По мнению Севериной, финское государство должно активнее поддерживать малый бизнес: «Нельзя же все производить только на Nokia». Тем не менее ее опыт показывает: при наличии правильно оформленной потенциально прибыльной бизнес-идеи открыть свой бизнес совсем не сложно, если воспользоваться услугами профессионалов. Но не у всех дела складываются так хорошо, как у Марии Севериной.

…и не совсем

Для владельца турфирмы в Хельсинки Баира Иринчеева собственный бизнес стал единственным способом начать работать в Финляндии. Bair Travels (занимается организацией студенческих и военно-исторических поездок в Россию) – классический пример «эмигрантского бизнеса», о котором говорил Симон-Эрик Оллус из BOFIT.

Причиной для переезда Иринчеева в Финляндию стал вовсе не поиск лучших условий для начала собственного дела, а женитьба на финке. Отличное образование (получил две степени магистра – в Санкт-Петербургском государственном университете и Стокгольмском университете, стажировался в Высшей школе экономики Хельсинки), знание английского, шведского, финского и немецкого языков не помогло ему найти достойную работу. Это до сих пор вызывает недоумение его жены: финские компании постоянно говорят о нехватке высококвалифицированных сотрудников со знанием нескольких языков. Сам Баир Иринчеев видит причину в проявлениях ксенофобии. Тем не менее выход был найден – собственное дело. Средства на основание фирмы пришлось взять в долг у друзей и родственников, кроме того, начинающий предприниматель получил пособие от организации, помогающей молодым предпринимателям, – NYP.

Представитель Центра по вопросам занятости и экономического развития Юго-Западной Финляндии Илкка Лампинен заявил в беседе с корреспондентом «Эксперта С-З»: «Большинство россиян, собирающихся открыть бизнес в Финляндии, и не подозревают о том, что ссуду под открытие предприятия можно взять в банке на пять-семь лет по фиксированной ставке 4,5-6,5%. Единственный необходимый документ – грамотно составленный бизнес-план».

Похоже, на практике не все так просто. Как говорит Баир Иринчеев, «банковский кредит в частном банке привлечь было нереально. Только после полутора лет существования фирмы удалось взять кредит у Finnvera Oyj – процедура была простая и четкая». Для создания фирмы Иринчееву потребовалось 65 евро на регистрацию ИЧП и 270 евро, чтобы получить лицензию туроператора. «Льготный кредит Finnvera в прошлом году сильно помог. Дотация в первые шесть месяцев тоже очень помогла. Упрощенной схемы налогообложения для малых предприятий как таковой нет. Они платят налоги, как и все остальные, форма налогообложения зависит от организационно-правовой формы предприятия», – рассказывает Иринчеев.

Опыт Баира Иринчеева во многом опровергает идеалистические представления россиян о финской бизнес-среде. «Эффективная государственная система – это, по большому счету, пропаганда. Магистраты городов Хельсинки, Эспоо и регистрирующие органы (патентное бюро) работают очень хорошо. В то же время работа других госорганов не выдерживает критики. Рынок жестко регулируется; необходимо выяснить, надо ли получать лицензии, сертификаты, какова их стоимость, возможно ли их получение; уяснить наиболее подходящую организационно-правовую форму предприятия», – делится Иринчеев.

Доведет ли язык до успеха?

Как уже отмечалось, освоение финского языка для русских жителей Финляндии – довольно серьезная проблема. Многие эмигранты из России, даже ингерманландцы, не владеют финским на достаточном уровне. Плохое знание государственного языка – частая причина безработицы. Но, как показывает пример Баира Иринчеева, знание языка не гарантирует легкого трудоустройства и желаемого заработка.

Мария Северина не отрицает языковых сложностей, но они не сказываются на ее работе: «Язык действительно трудный, гораздо сложнее, чем, например, английский. Я живу в Финляндии с 1991 года, но до сих пор не могу на нем свободно общаться – использую, где возможно, английский. Это, кстати, и мешает довести финский до уровня свободного владения: почти все финны знают английский в достаточной мере, чтобы решить любую проблему. Когда я приехала в Финляндию, совсем не говорила по-фински. Сейчас, несмотря на занятость и постоянные командировки, беру уроки и надеюсь овладеть языком. Думаю, что у моего семилетнего сына таких проблем не будет – он уже очень хорошо говорит по-фински».

Баир Иринчеев, который начал учить язык еще до приезда в Финляндию и с самого основания фирмы ведет все необходимые переговоры на финском, придерживается несколько другого мнения: «Знание языка – важный фактор для становления на ноги: так проще общаться с чиновниками». Он уверен, что «знать финский язык необходимо для создания своего бизнеса. На английском или шведском вести дела гораздо тяжелее».

Начало собственного бизнеса в любой стране, тем более в чужой, всегда сопряжено с определенными трудностями. Тем не менее, как показывает практика, эти трудности преодолимы и доля русского бизнеса в финской экономике растет. Это касается не только традиционных отраслей, таких как транзит, энергетика и лесопереработка.

Хельсинки – Санкт-Петербург