Возможности любого региона, равно как и всей страны, определяются потенциалом добычи энергоресурсов. По официальным статистическим данным, экспорт продукции нефтегазового комплекса в 2005 году составил менее 9% от валового внутреннего продукта. По некоторым экспертным оценкам, которые в отличие от государственной статистики учитывали экспорт энергоносителей по мировым, а не по трансфертным ценам и выручку офшорных компаний, зависимость от нефтегазового сектора составила свыше 20% от ВВП.

В Сибири добывается не более 3% российской нефти. Немного. Тем не менее сбрасывать со счетов сибирскую нефть, по крайней мере, не дальновидно. Дело в том, что сибирский регион постепенно становится приоритетным для развития нефтегазового комплекса. Возьмем в качестве отправной точки Энергетическую стратегию России до 2020 года. Наибольшие темпы развития нефтяной и газовой отрасли предусмотрены прежде всего в Восточной Сибири — Красноярском крае, Иркутской области.

Разведанных запасов достаточно для ежегодной добычи до 30 млн тонн нефти и 50–60 млрд кубометров газа. А для увеличения до 80 млн тонн нефти и 100 млрд кубометров газа, как заявлено в стратегии, по оценке Министерства природных ресурсов, в течение ближайших 15 лет необходимо вложить в геологоразведку от 400 до 500 млрд рублей. Разделим и получим, что ежегодно в отрасль требуется только на разведочные работы ни много ни мало 32 млрд рублей. В сибирские месторождения в 2002 году инвестировано 2,73 млрд рублей, в следующие годы увеличение составляло не менее 22%, а инвестиции 2005 года — уже более 12 млрд рублей. Масштабы, сопоставимые с вложениями в действующие крупные нефтяные провинции России.

Перспективы разработки энергоресурсов напрямую зависят от инвестиций в геологоразведку, которые за последние пять лет возросли многократно. Но это не снимает сырьевой проблемы — месторождения, активно использующиеся сейчас, открыты еще в 1960–70-е годы. Чтобы сделать регион действительно сырьевым, нужно увеличить объем геологоразведочных работ, сделать более интенсивной разведку и освоение новых нефте- и газоносных провинций. В этом и состоит основное противоречие интересов бизнеса и государства.

Ареал резервов

Перспективные месторождения нефти, на которых добыча еще не ведется или только началась, находятся на севере Иркутской области, в Эвенкийском и Таймырском автономных округах. Чтобы сделать их привлекательными, необходимо создать соответствующую инфраструктуру и определить потенциал региона. Один из шагов сделан — «Транснефть» начала строительство трубопровода Восточная Сибирь – Тихий океан (ВСТО). Кроме этого Министерством природных ресурсов подготовлена программа лицензирования участков недр Восточной Сибири. Ее суть — распределение 213 имеющихся участков для покрытия максимальной территории вблизи уже разведанных перспективных месторождений. То есть создание кольца резервов вокруг мощных локальных ресурсов и таким образом вовлечение в эксплуатацию сопутствующие им мелкие месторождения. В ближайший год 39 из них планируется выставить на аукционы. Структура добычи по регионам может в допустимой степени сместиться в сторону Восточной Сибири и Якутии лишь в том случае, если будут освоены наиболее перспективные из разведанных месторождений — Ванкорское, Верхнечонское, Талаканское, Юрубчено-Тохомское.

Верхнечонское месторождение разведано практически полностью, а «Верхнечонскнефтегаз», владелец лицензии, планирует дополнительно исследовать северную часть месторождения и прирастить 30-50 млн тонн запасов нефти. Но самый важный для этого и остальных проектов разработки месторождений вопрос тот же — вывоз нефти. Остро стоит вопрос о ее транспортировке во время промышленной эксплуатации месторождения.

Правда, от соседнего Талаканского месторождения (в Якутии) «Сургутнефтегаз» предполагает построить нефтепровод до Усть-Кута, где будет проходить ВСТО. Его мощность будет намного больше объема добычи на Талаканском месторождении (26 млн тонн против 6 млн соответственно). Естественно, «Сургутнефтегаз» рассчитывает на коммерческую эксплуатацию трубопровода. В компании заявляют, что трубопроводом при определенных обстоятельствах могут пользоваться и другие предприятия, в частности «Верхнечонскнефтегаз». Конечно, государство регулирует тарифы локальных монополий, и будущую трубу следует отнести именно к ним. Уже есть пример: в Тимано-Печорском бассейне немагистральной трубой ЛУКОЙЛа вынуждены пользоваться остальные нефтедобывающие компании.

Ключевой момент в освоении Ванкорского месторождения (лицензией владеет «Ванкорнефть» — «дочка» «Роснефти») — тоже транспортировка нефти. Северный вариант не был принят, и теперь логичным выглядит строительство трубопровода до Кынско-Часельской группы месторождений (Ямало-Ненецкий АО, граничащий с Эвенкийским), которая соединена с трубопроводом «Транснефти». Этот вариант менее затратный, проект становится рентабельным при уже разведанной сырьевой базе Ванкора и месторождений, проходящих вдоль трассы нефтепровода. Официально маршрут выберут в сентябре.

Сколько стоит разведка

Снижение темпов разведки и приращения запасов — общемировая тенденция. «В Северной Америке, на Северном море и в Азиатско-Тихоокеанском регионе идет объективное исчерпание запасов. С этим же связано и снижение темпов разведки. Если разведка сдерживается на Ближнем Востоке и в Латинской Америке, то это происходит за счет искусственных ограничений наращивания, чтобы эти приращенные запасы не давили на рынок в сторону понижения цен», — комментирует ситуацию ведущий научный сотрудник Института геологии нефти и газа СО РАН (Новосибирск) Андрей Коржубаев.

С другой стороны, с ростом разведанных запасов уменьшается возможность открытия новых месторождений, и сами работы стоят дороже, объективно нет возможности приращивать запасы углеводородов с прежним или большим темпом. Сибирь остается разведанной лишь на 12,5%. По сути это нереализованный потенциал, что позволяет рассматривать регион в качестве стратегического — общий объем разведанных запасов (по предварительным оценкам, около 1/8 от начальных ресурсов) составляет примерно 6 млрд тонн условного топлива.

Основная нагрузка по инвестициям в геологоразведку ложится на частные компании. И если компании приращивают порядка половины запасов от объемов добытого, то на новых месторождениях прирост составляет до 10%. Проблема в том, что даже при существенном увеличении затрат на геологоразведочные работы в 2005–2006 годах не гарантирован адекватный прирост запасов. Компании сосредоточивают усилия на доразведке разрабатываемых месторождений известных нефтедобывающих районов.

«В 2005 году нашей компанией было затрачено более 14 млн рублей на проект доразведки, — комментирует генеральный директор ОАО «Верхнечонскнефтегаз» Максим Безрядин. — Основным направлением деятельности «Верхнечонскнефтегаз» в этом направлении будет сбор дополнительной информации по отдельным горизонтам, что в принципе не повлияет на прирост запасов, а приведет к их перераспределению между категориями».

Возникает вопрос: почему частные компании не заинтересованы в поиске новых месторождений? Часть проблем лежит в плоскости законодательства, регулирующего недропользование. Дорабатываемый закон «О недрах» призван расставить некоторые точки над «i» в отношениях между бизнесом и государством. По словам руководителя регионального агентства по недропользованию по СФО Александра Неволько, государственные инвестиции прежде всего идут на малоизученные участки, обладающие перспективами, но все еще сохраняющие геологические риски. Государство дорабатывает их, чтобы впоследствии более успешно реализовать на торгах. Казалось бы, так и должно быть, но теперь объем государственного финансирования значительно уступает частному. Основной фактор — благоприятная конъюнктура цен на нефть. Есть и обратная сторона медали: если раньше механизм изъятия лицензий из-за невыполнения обязательств фактически не работал, то теперь положение, скорее всего, изменится. Таким образом, сменившиеся правила игры должны привести к оптимальному балансу государственных и частных средств в разведку. Шаги навстречу уже делаются — Министерство природных ресурсов РФ выделит около 1 млрд рублей на реализацию в Томской области программы геологоразведки углеводородного сырья на 2007–2008 годы, защита которой прошла в конце августа в Федеральном агентстве по недропользованию.