Российско-иранские переговоры о создании совместного предприятия по обогащению урана для иранской атомной энергетики на территории России зашли в тупик. Принципиальные договоренности, казалось бы, достигнутые на февральской встрече в Тегеране, вовсе не имели "принципиального значения". Наши собеседники в Федеральном агентстве по атомной энергии заранее предсказывали такой исход. И вот почему. Российские условия создания СП включали два пункта, которые заведомо не нравились иранцам. С одним из них -- о недопущении их специалистов на территорию российских обогатительных предприятий -- иранцы могли бы еще как-то согласиться. Абсолютно невыполнимо было второе условие -- отказ от национальных исследований в атомной сфере. Отдав на откуп России все операции по обогащению урана и производству из него ТВЭЛов, Иран расстался бы с надеждой стать в обозримом будущем самостоятельной ядерной державой.
Как устроен рынок обогащения
Услуги по обогащению урана с 0,71% U235, содержащегося в природном уране, до 1,5─4,5%, необходимых для работы различных типов энергетических атомных реакторов, предлагают всего четыре компании в мире: российский "Техноснабэкспорт" (почти 40% мирового рынка), американская USEC, французская AREVA и англо-немецкая Urenco. Технологии обогащения столь сложны и дорогостоящи, что большинство стран с ядерной энергетикой, например Финляндия и Испания, предпочитают закупать обогащенный уран и уже из него изготавливать по лицензиям готовое топливо (ТВЭЛы) для своих реакторов. Есть ряд стран, например Япония, Китай, Израиль, Пакистан, Индия, которые обогащают уран самостоятельно, но только для себя.
В России уран обогащают на четырех федеральных унитарных предприятиях, самое большое из них -- Уральский электрохимический комбинат, остальные -- в Сибири: Электрохимический завод в Зеленогорске (Красноярский край), Сибирский химический комбинат (г. Северск Томской области) и Ангарский электролизный химический комбинат. По данным Росатома, их мощности загружены на три четверти (чуть более 40% потребляется в самой России). Российские предприятия получают заказы даже из Германии и Франции -- стран, у которых есть собственные обогатительные мощности, им выгоднее дотягивать так называемые хвосты, оставшиеся после собственного обогащения, с содержанием U235 0,3─0,4% до энергетического уровня на наших центрифугах. Их в России, по разным данным, от четырех до шести миллионов.
Что может Иран
Приведенные данные о числе работающих российских центрифуг дают достаточно четкое представление о нынешних возможностях самого Ирана в области создания технологий обогащения урана. Дело в том, что эта страна обладает сейчас несколькими сотнями центрифуг. Правда, сами иранцы утверждают, что до конца текущего года они смонтируют до 20 тыс. разделительных установок (для сравнения: Россия ежегодно выпускает более 100 тыс.). По оценкам специалистов Росатома, для получения на таких мощностях оружейного урана (c содержанием в нем U235 не менее 85%) хотя бы для одной атомной бомбы потребуется десятки лет беспрерывной работы.
Казалось бы, иранцам, если предположить, что они действительно вознамерились создать атомную бомбу, остается лишь нарастить число разделительных устройств. Загвоздка в том, что дело не только в количестве. Сейчас в России используются центрифуги пятого, шестого и седьмого поколений (разработки соответственно 1970-го, 1984-го и 1997 годов, их ресурс определен в 15 лет, но реально они безостановочно и надежно работают до 25 лет). Есть и машина восьмого поколения, замена на которую сепараторов пятого и шестого поколений к концу десятилетия может дать 25% прироста производительности при снижении энергопотребления чуть ли не на порядок. Что есть у Ирана? Несколько сотен устаревших центрифуг, переданных, по некоторым данным, Пакистаном, который, в свою очередь, в свое время получил технологию их производства от Urenco. Это машины четвертого поколения, такие делали в СССР в 60-х годах. Даже для того, чтобы научиться их выпускать, нужно развитое машиностроение или серьезная поддержка извне. Ни того, ни другого у Ирана сегодня нет, а условия СП с Россией переводили бы иранский ядерный проект в категорию невероятных.
Отметим, что даже у России есть серьезные трудности в производстве машин новейшего поколения (и в производстве новых материалов, например современных классов углеволокна, идущего на упрочнение корпуса центрифуги, и в возможностях прецизионной обработки того же ротора). И это при том, что сфера обогащения в атомной отрасли финансируется лучше прочих. Масштаб стоящих перед иранцами проблем можно оценить и по такому примеру. Американская USEC, купившая готовую лицензию на производство центрифужных технологий Urenco, потратит полтора миллиарда долларов и семь лет на строительство в штате Огайо опытного центрифужного комплекса, и только после его запуска и проверки эффективности будет решаться вопрос о возможности начать основное производство.
Интерес Ирана к технологиям обогащения ядерного топлива понятен: за четверть века страна собирается построить 20 атомных реакторов. Нужна ей и атомная бомба. Очевидно, что для достижения этих целей Ирану потребуются собственная программа и десятилетия. Наше же предложение о скорейшем создании СП выглядит как совершенная впопыхах политическая ошибка.
