При первом знакомстве Александр Павлов протягивает собеседнику сразу четыре визитки. В одной написано, что он — руководитель оркестра штаба Приволжско-Уральского военного округа. В другой он значится советником ректора Уральского государственного горного университета. Третья сообщает, что Павлов — заместитель начальника дирекции по культуре и спорту Свердловской железной дороги. И только в четвертой скромно указано, что он просто дирижер.
— Вы внимания на эту разноголосицу не обращайте. Там везде один и тот же номер телефона.
Пляшущие танки
— На сцене танцующий оркестр под управлением Александра Павлова!!!
Еще ни ноты не сыграно, а уже овации.
В актовом зале Уральского горного университета тикает невидимый часовой механизм обратного отсчета. Атмосфера взрывоопасная. Три, два, раз…
Сегодня здесь день открытых дверей для выпускников городских школ. Скучнейшее по всем законам жанра мероприятие — вплоть до первого взмаха больших рук подполковника. «Бах!!!» — и глаза у публики вылезают из орбит.
Судя по реакции вчерашних школьников, можно подумать, что перед ними выступают не сорокалетние мужики с трубами, тромбонами и валторнами, а как минимум Дима Билан. Девчонки, как газели, скачут в проходах между рядами. Парни, обессилев от прыжков во все стороны, снимают музыкантов на мобильные телефоны.
На сцене фирменный павловский «расколбас»: пятнадцать минут абсолютного драйва, который лучше один раз прочувствовать, чем сто раз про него услышать. Даже если найти ролик этого выступления на YouTube, уже через минуту просмотра начинаешь понимать смысл старинного выражения про ноги, которые сами в пляс просятся. Публика ревет, как падающий самолет. Павлов уже дирижирует не руками, а всем телом — скачет по сцене, как гигантский кузнечик, каким-то чудом не сбивая при этом оркестрантов. Музыканты за ним еле поспевают, такое ощущение, что обувь у них на потайных пружинах.
Шоу Павлова — это армейский вариант «отмороженных» музыкантов Эмира Кустурицы: коктейль из, казалось бы, несовместимых вещей — строгой военной выправки, сурового внешнего вида и безбашенного поведения на сцене. От человека в форме ждешь команды «Упал! Отжался!», а получаешь такой заряд эмоций, какого не достичь ни под каким кайфом. Последние ноты «расколбаса» тонут в реве неистовствующей публики. Она хочет еще. А вот хрена ей! Хорошенького понемножку.
— Полчаса ни с кем разговаривать не буду, — глотая ртом воздух, говорит мне за кулисами Павлов. — Просто не в состоянии. Надо в себя прийти.
После выступления он действительно как выжатый лимон. Несмотря на свои внушительные габариты, на сцену дирижер практически впархивает, а уходит с нее, еле держась на ногах.
— Смотри, весь мокрый, как из душа, — слышу от него после десятиминутной паузы. — Если б наши звезды каждый день выступали вживую, у нас в стране была бы совсем другая музыка. Но у них пахать не принято, у них принято хорошо выглядеть.
Но через двадцать минут Александр Павлов вновь в строю: бодр, весел и по-балкански экспрессивен.
— А где ваша дирижерская палочка или этот, как его… жезл? — спрашиваю подполковника.
— А зачем? Моя функция на сцене не контроль, а энергетическая зарядка музыкантов. В принципе, технически они вполне могут обойтись и без меня. Но для музыканта выступление — обычная рабочая рутина, они легко впадают в профессиональное забытье, теряют драйв. Поэтому главная задача дирижера на сцене — эмоционально подпитывать оркестрантов. Он не играет, не поет, ноты не учит, на концерте он, по большому счету, ничем не занимается. Его работа была сделана на репетициях. А во время выступления его единственная задача — заставить музыкантов играть так, будто этот концерт единственный в их карьере.
Разговаривая, Павлов снова начинает размахивать руками — так, что собеседнику невольно хочется говорить и двигаться в заданном им ритме.
— Я приучил музыкантов всегда работать вживую, хотя это крайне тяжело. В Москве, например, многие духовые оркестры выступают под фонограмму. Мы же минусовки просто не записываем. Ведь кайф живой музыки как раз в том, что бывают какие-то ошибки, какие-то шероховатости. Не говоря уже о том, что именно выступления живьем не дают музыкантам потерять ощущение реальности.
Рок-подполковник
Оркестр штаба Приволжско-Уральского военного округа Александр Павлов возглавил 15 лет назад. Параллельно руководил всей окружной оркестровой службой: это 36 военных духовых оркестров. По долгу службы постоянно ездил с инспекциями, был, по сути, и завхозом, и администратором. Проводить репетиции ему удавалось не чаще двух раз в неделю. Но именно это фактически хобби в итоге принесло подполковнику и славу, и деньги.
— Мою судьбу выбрал мой отец. Мы потомственные офицеры, уже в пятом поколении, — рассказывает Павлов. — При этом я с детства увлекался музыкой, бабушка говорила, что ходить и петь начал одновременно. В итоге компромисс с отцом был найден: я поступил на факультет военных дирижеров. И против себя не пошел, и семейную традицию не нарушил. До военного училища, кстати, играл в рок-группе. Сейчас о том, что сменил рок на духовую музыку, абсолютно не жалею. Может быть, я и там добился бы каких-нибудь успехов, как Александр Маршал например. Но я и сейчас в духовой музыке, как Маршал в роке. Увидел однажды немецкий шагающий оркестр — и началось. Теперь наш коллектив копируют по всей России. Не немцев, не шведов, а нас.
Разговор прерывает очередной звонок на мобильник. Минут десять Павлов пытается найти в графике выступлений дырку, чтобы отыграть в Тобольске. Не получается, приходится отказывать. За время нашего общения таких звонков с просьбами о выступлении «за любые деньги» было немало. Звезда военной духовой музыки в общей сложности работает с 60 музыкантами. Получается, что все оркестранты Урала в той или иной степени являются «людьми Павлова». При необходимости танцующий оркестр может давать три концерта одновременно на разных площадках в разных городах. В свое время примерно по этой же схеме работала группа «Ласковый май». Когда спрос превышает предложение, приходится размножаться почкованием.
— Главная проблема в том, что большинство организаторов хотят видеть у себя шоу именно под моим руководством, — не скромничает Павлов. В контрактах последнее время отдельно прописывают, чтобы выступал именно я, а не дублер.
О корпоративах Александр Павлов говорит профессионально: с чувством, тактом и здоровой долей цинизма. Самое спокойное время — конец весны, начало лета. Поэтому именно в этот период Павлов традиционно занимается постановкой нового шоу. Премьеры у него бывают не чаще одного раза в год. Затем начинаются различные Дни — строителя, металлурга, шахтера, а также городов и областей. Осенью корпоративы заказывают бизнесмены средней руки. А ближе к Новому году — самый сенокос: праздничные мероприятия крупных финансово-промышленных групп и госкорпораций.
— А нет ли здесь этического противоречия между честью мундира и законами сцены?
— Да, я свою деятельность отношу к шоу-бизнесу. Мы работаем, чтобы люди отдыхали, и это нормально. А вот на штабных мероприятиях мы вольностей себе не позволяем. Там все четко по уставу. Конечно, переодеваться в зайчиков, как это в свое время сделали наши московские коллеги-музыканты на юбилее «Плейбоя», — это явный перебор. Нам, например, регулярно предлагают выступить в стриптиз-клубах. Обещают сказочные гонорары. Но мы же все-таки военные. А армия и сцена совместимы только в определенных рамках. Военный может быть веселым и даже смешным, но он не должен терять собственного достоинства. У нас пока получается, и это не только мое мнение.
Древнегреческие мотивы
— Говорят, что сложнее всего управлять семьей. Как только вы научитесь дирижировать женой и детьми — сможете руководить чем угодно. Всю духовую музыку в Екатеринбурге я держу в своих руках уже многие годы. И ничего серьезного, связанного с этим делом, без моего участия в городе не проходит.
От человека в форме ждешь команды «Упал! Отжался!», а получаешь такой заряд эмоций, какого не достичь ни под каким кайфом. Последние ноты «расколбаса» тонут в реве неистовствующей публики. Она хочет еще. А вот хрена ей! Хорошенького понемножку
Вместо патриотического марша звучит заглавная тема из фильма «Остин Пауэрс». Причем дирижер вдруг начинает двигаться так же, как герой этого фильма. Через пять минут на трибунах творится нечто невообразимое
На турбазе под Нижним Тагилом сегодня корпоратив у самого Павлова. Собрались почти все музыканты, с которыми танцующий дирижер работал, работает или собирается работать. Выдалась небольшая пауза между выступлениями, и подполковник собрал подчиненных на праздник. Правда, далеко не все собравшиеся могут расслабиться. Через несколько часов двадцать человек будут выступать на стадионе «Уралмаш» — там сегодня футбол. По контракту с клубом «Урал» оркестр уже давно выступает на всех домашних играх местных футболистов. За рюмкой чая Павлов пытается объяснить мне, в чем успех его шоу.
— Просто мои люди понимают, что они делают. Я же ставлю не просто концертный номер. Я создаю некий образ. Например, песня «Арго» из грузинского фильма про аргонавтов. Это же в чистом виде история о бандитах, которые, кроме как грабить, ничего не умеют. Обычные бандюганы — нахальные, сильные, уверенные в себе, немного романтики. Значит, и исполнять ее надо, настроившись на образ братков. Я так и говорю своим музыкантам: аргонавты — это обычные древнегреческие пацаны, их последователей и сейчас на Уралмаше сколько хочешь.
Песня о «древнегреческих бандюганах» входит в обязательную программу павловского оркестра, ее исполняют практически на каждом выступлении, и всегда под бурные и продолжительные аплодисменты. Причем аплодируют не только люди с золотыми фиксами, но и в галстуках и даже с интеллигентными лицами.
Однако, несмотря на бешеную популярность танцующего военного оркестра, стандартный гонорар за выступление вызывающе невелик. Сам Павлов говорит, что это его принципиальная позиция и дело тут не в альтруизме — он мог бы хоть завтра поднять ставки вдвое и немного разгрузить график выступлений, но дирижер считает, что его оркестру это категорически противопоказано. Музыканты просто забудут хореографию. Когда почти нет времени на репетиции, снижать количество выступлений смерти подобно.
— Тем не менее, оркестр для меня до сих пор все-таки хобби. Если бы я занимался им профессионально, то в силу своего темперамента просто сломал бы людей. Я давно понял, что если я занимаюсь исключительно творчеством, то у меня крыша съезжает, люди от меня просто устают, я их перегружаю собой. Так что необходимость тратить часть своей энергии на административную работу имеет благотворный эффект. Вот завтра утром на совещании буду сидеть с умным лицом и глубокомысленно вздыхать. А вечером оторвусь во время выступления.
Регулярный «отрыв» требует от дирижера железного здоровья. Павлов уже давно почти профессионально занимается бегом, плаванием, штангой. Нужно всегда держать себя в форме. Для большинства его музыкантов спортзал так же привычен, как и концертная площадка. Все-таки регулярные концерты живьем — серьезная нагрузка на организм. Большинство военных музыкантов легко пройдет спецназовскую полосу препятствий — хотя бы до половины. Правда, за плечами у них будет тромбон, а не автомат, но по весу это примерно одно и то же.
Гол после свистка
— Честно говоря, я переживаю за судьбу оркестровой службы в армии. По новому приказу в оркестрах не будет больше контрактников и сверхсрочников.
Мы уже на стадионе. Александр Павлов только что отработал первую часть последнего на сегодня выступления. Через 45 минут еще один выход перед болельщиками футбольного клуба «Урал». А пока можно поговорить.
— Русская военная оркестровая служба уникальна, нигде в мире такой нет. И она всегда строилась на сверхсрочниках — людях, обучившихся профессии во время службы и оставшихся там же работать. После ухода контрактников и замены их срочниками это уже будет совсем другая оркестровая служба. Не наша, русская, а обычная калька с западных аналогов. Грубо говоря, русский оркестр меняется на натовский. Лишь бы было подо что маршировать, а качество не важно. Я не понимаю, почему мы рушим сложившуюся веками традицию, умнейшую систему. У нас мастерство музыкантов передается поколениями, а что будет теперь? Э-эй! Ну что ж ты делаешь-то, а?!!
Нападающий «Урала» только что ударил мимо ворот. Дирижер Павлов — болельщик со стажем, а любимый клуб в последнее время как-то не в форме: три проигранных матча подряд.
— Все это какая-то мания инновации, — продолжает подполковник прерванный разговор. — Сейчас в любую структуру инноваторы идут, как пациенты в сумасшедший дом. Только у меня в оркестре их нет. Зачем? Это все равно что каждый год исключительно ради самого процесса перестраивать свой дом, в котором все работает и все на своем месте… Все, парни, на выход!
Оркестр Павлова выходит на поле. Суровые уральские болельщики потянувшиеся было к выходу, после первых же аккордов начинают возвращаться на места. Музыканты умеют зацепить зрителя. Вместо ожидаемого от духового оркестра патриотического марша звучит заглавная тема из фильма «Остин Пауэрс». Причем дирижер вдруг начинает двигаться так же, как герой этого фильма. А следом за ним в действо втягиваются и музыканты.
Через пять минут на трибунах творится нечто невообразимое: шум, свист, танцы с флагами. Как будто футбольный «Урал» только что забил гол в матче Лиги чемпионов. В финале выступления болельщики дружно скандируют: «Оркестр на поле вместо игроков!!! Оркестр на поле вместо игроков!!!»
Рядом со мной какой-то мужик с пивом громко кричит в трубку сотового телефона: «Не! Футболисты мудаки, но оркестр — красавцы! Я их на телефон снял. Приеду — покажу».
Все. Рабочий день оркестрантов окончен. Музыканты переодеваются и садятся в свой старенький автобус — на нем они обычно и ездят на гастроли: самолетом 25 человек везти слишком накладно. Именно поэтому звездами уральские военные музыканты считаются только в радиусе тысячи километров от Екатеринбурга. Дальше на автобусе не уедешь.
— Чтобы быть популярным в нашей стране, нужно жить в Москве. Так исторически сложилось, — танцующий дирижер снимает китель. — Хочешь, открою страшную тайну? У меня в оркестре нет штата. Музыканты физически есть, а на бумаге их не существует. Сначала как-то не до бумажной волокиты было, а потом привыкли. Вот так. То есть я как бы сам по себе человек-оркестр.
Наверное, это не преувеличение. Есть Александр Павлов — есть знаменитый танцующий оркестр. Нет Павлова — нет шоу. По крайней мере, когда пару лет назад подполковник ушел со своей должности, про его коллектив быстро забыли. Через полтора года Павлов вернулся и вновь оказался востребованным. Все-таки для того, чтобы людей так вставляло от обычного военного оркестра, нужен именно такой человек, с его крылатой фразой: «Главное в жизни — это идеи. Воплощение — это уже технологический процесс. А вот творческие идеи по созданию чего-то нестандартного — это самое ценное в мире».
Недавно Александр Павлов сумел убедить нового главу Свердловской области Александра Мишарина в необходимости создания губернаторского оркестра. Если затея выгорит и новый коллектив появится, можно быть абсолютно уверенным: уральским чиновникам больше не придется насильно сгонять несчастных бюджетников на свои мероприятия. Достаточно будет на полчаса выставить перед электоратом танцующий оркестр — аншлаг, драйв и хорошее настроение народу гарантированы. И неважно, под какими лозунгами собирали людей. Музыка вне политики.
Фотографии: Константин Саломатин для «РР»
