- Можно ли назвать бизнесом то, чем вы занимаетесь?
- Если бизнес - это коммерческая деятельность с целью получения прибыли, то наша деятельность - это не бизнес. Конечной целью деятельности нашей компании, согласно уставу, не является прибыль. Сформировать максимально компактную, отвечающую современным требованиям систему управления гидроэлектростанциями и каскадом ГЭС, для того чтобы этот бизнес в целом был максимально эффективным, - вот наша цель. Сегодня управляющая компания "Волжский гидроэнергетический каскад" выполняет функции единоличного исполнительного органа в двух акционерных обществах - Волжской ГЭС в Волгограде и Волжской ГЭС имени Ленина в Жигулевске. Идет подготовка к передаче управления над еще несколькими станциями каскада.
- Но ведь рано или поздно целью станет прибыль. Каковы же в таком случае будут принципы этого бизнеса?
- Даже если концепция конкурентного рынка электроэнергии реализуется в максимально либеральном виде, все равно гидроэлектростанции окажутся самыми нерыночными его элементами. Во-первых, потому, что ГЭС останутся в руках государства и, как предполагают условия реформ, будут, как и сейчас, ценопринимающими субъектами рынка, то есть не станут участвовать в формировании цен на рынке. Во-вторых, регулирование деятельности ГЭС предполагается осуществлять через налоговую систему, что благодаря специфике структуры затрат гидроэлектростанций будет означать сохранение государственного регулирования.
Для повышения эффективности бизнеса нам необходимо будет увеличить объем системных услуг (за счет регулирования частоты и напряжения и участия в рынке резервов мощности) и оптимизировать использование водных ресурсов за счет максимального использования каскадного принципа. В результате мы сможем добиться как роста доходов при той же выработке электроэнергии, так и увеличения объема выработки. Специалисты подсчитали, что если правильно распределить использование воды в каскаде, то выработка электроэнергии на тех же самых мощностях может увеличиться на десять-двадцать процентов. Это будет выгодно всем, в том числе и миноритарным акционерам. Объединение системы управления и, более того, объединение собственности единой технологической цепочки - каскада Волжско-Камских ГЭС позволит существенно повысить эффективность работы ГЭС не только после либерализации энергорынка, а уже сейчас, в условиях тарифного регулирования. Консолидация не идет, на мой взгляд, только потому, что всякие изменения в управлении собственностью внутри РАО сегодня воспринимаются внешним миром как начало реформирования де-факто.
- Получается, что компания, несмотря на реформы, все равно стремится к монополизму, но уже к региональному?
- Не будет у нас никакого регионального монополизма, потому что компания на базе каскада ГЭС будет носить межрегиональный характер. А на федеральном уровне каскад будет одной из многих, примерно равных по возможностям генерирующих компаний, да и с "Росэнергоатомом" нам по мощности тоже не сравниться - тот почти в три раза мощней.
- Однако вы все равно можете за счет дешевой гидроэнергии иметь самую большую прибыль?
- Гидроэлектростанции в нынешних условиях еще достаточно долго не будут привлекательным бизнесом. Государство всегда будет стремиться получаемую "сверхприбыль" у ГЭС изымать. Демонстрацию такого рода политики мы ощутили на себе в полном объеме в прошлом году, когда водный налог был повышен в шесть-тринадцать, а местами и в восемнадцать раз, при этом в течение года повышения тарифов не было, и в результате гидроэлектростанции сегодня не только сверхприбыли не получают, они вообще убыточны.
- Неужели вода такая дорогая?
- Вы напрасно иронизируете. В прошлом году доля налога в плановой себестоимости у нас достигала тридцати процентов, в фактической - двадцати. Мы покупали воду дороже, чем некоторые тепловые станции покупают газ. И резервов для развития у нас почти никаких. Сегодняшние тарифы не позволяют начать ни один инвестпроект в гидроэнергетике. Ввод мощностей в один киловатт стоит более тысячи долларов. Поэтому строительство или масштабная реконструкция только Волжской ГЭС может обойтись примерно в два с половиной миллиарда долларов. При этом амортизация основных фондов на этой станции составляет триста пятьдесят миллионов в год, но не долларов, а рублей.
- Какие же тогда цены на электроэнергию вы как производитель считаете справедливыми?
- Это те цены, которые позволяют не только покрывать текущие издержки по производству электроэнергии, но и обеспечить возврат инвестиций в разумные сроки. Сейчас почти любой проект в отрасли с нынешними ценами на электроэнергию имеет срок окупаемости от двадцати лет. Пример, приведенный ранее, демонстрирует это очень наглядно. До тех пор, пока срок окупаемости инвестиций в энергетику не опустится ниже десяти лет (во времена Советского Союза он составлял восемь лет), говорить о том, что эти цены экономически обоснованны, бессмысленно.
Мне видится разумным постепенное повышение среднеотпускного тарифа с нынешних полутора до двух с половиной-трех центов за киловатт-час. В условиях регулируемых государством тарифов это, на мой взгляд, величина, близкая к экономически обоснованной. Если конкурентный рынок электроэнергии будет внедрен в ситуации, когда среднеотпускной тариф на электроэнергию будет составлять те самые три цента за киловатт-час, то у нас в стране, как минимум, не произойдет скачка цен на энергию, а, вполне возможно, сразу начнется их снижение, потому что, как только заработает конкурентный рынок, мы начнем заниматься издержками не только потому, что нам папа велел, а потому что нам это экономически выгодно.
