О Наполеоне написано столько, что еще одна книга о нем вряд ли привлекла бы особое внимание, если бы не личность автора, министра иностранных дел Франции Доминика де Вильпена. Кроме того, этот объемный труд - не очередная подробная биография, а история отдельно взятых ста дней, когда вернувшийся с Эльбы император практически в одиночку и без единого выстрела вернул себе корону.
Прежде всего Вильпена интересует, почему поверженный Наполеон так легко победил. В первую очередь потому, что большинство французов - особенно армия - оставались привержены идеалам революции и ее символам. Однако сам Наполеон давно перестал быть якобинцем. Как император, он искал поддержки новой буржуазной знати - нотаблей, которые получили свое богатство и титулы благодаря революции и боялись реставрации, но еще более - новой революции. Все сто дней в окружении Наполеона шла постоянная борьба между представителями двух лагерей: неоякобинцами и либералами. Бывший революционный генерал тяготел к первым, но монарх, желавший завоевать расположение нотаблей, оказался сильней. Впоследствии, на Святой Елене, Наполеон часто жалел об этом.
Вильпен блестяще описывает не только образ Наполеона, но и все его окружение. В первую очередь - Фуше. После Наполеона этот человек, предавший всех, кому служил, - пожалуй, самая яркая фигура той эпохи. Когда Наполеон потерпит поражение, король вынужден будет ненадолго назначить Фуше и Талейрана своими министрами. Вильпен приводит слова Шатобриана, присутствовавшего при аудиенции новых министров у короля: "В комнату вошли порок об руку со злодеем".
Однако Вильпен недаром в первую очередь политик и лишь во вторую - писатель. Для него история ста дней - еще и повод донести до читателя свои взгляды на французскую историю, на "загадочный французский характер", на государственное устройство Франции, на ее политическую систему и политическую философию.
Поскольку Франция в течение многих веков оказывала и продолжает оказывать очень сильное культурное влияние на весь мир и, в частности, на Россию, то это интерестно для российского читателя. Известно, что действующая российская конституция скроена во многом по французским лекалам. А автор последней французской конституции Де Голль писал ее ориентируясь на конституционное творчество Наполеона.
Для Вильпена очевидно, что "деголлевская эпопея, развиваясь в русле традиций Консульства, восстанавливает сильную исполнительную власть и авторитет государства, а ее герой проявляет такое же презрение к партиям и компромиссам, такое же умение действовать, такую же озабоченность интересами Франции и ее величием", как Наполеон.
Вильпен - голлист и уже поэтому не может не быть поклонником Наполеона. Он неоднократно подчеркивает связь этих имен. Если Наполеон принес Франции славу, то де Голль спас ее честь.
Как голлисту и, соответственно, консерватору, Вильпену не нравится революция. Ему ближе идеал конституционной монархии, воплощенный в первой конституции Франции, принятой Учредительным собранием, или, если речь идет о республике, конституция времен Консульства. Но, как патриот, он понимает значение революции и ее идей для истории Франции и всего мира. Более того, говоря о том, что Наполеон, встав перед выбором в начале стодневной эпопеи, предпочел либеральную монархию революционной диктатуре, Вильпен явно расценивает это как ошибку.
Собственно говоря, в этом и состоит суть голлизма, который в условиях национального кризиса выбирая между демократией и действием предпочитает действие. И как упрек либералам звучат слова Вильпена в адрес Бенджамена Констана, выдающегося теоретика французского либерализма, составителя последней наполеоновской конституции: "У Констана, как это часто бывает у либералов, сила убеждения находится в разительном контрасте со слабостью характера".
Кратко сформулировать политическое кредо Вильпена можно так: сильная исполнительная власть, опирающаяся на демократические институты, то есть на независимый двухпалатный парламент и на независимые и свободные СМИ, которые гарантируют защиту общества от злоупотреблений со стороны власти. В отличие от Наполеона, в конце своего консульства закрывшего независимые газеты и разогнавшего парламент, де Голль никогда не опускался до разборок с депутатами и журналистами. Когда ему во время волнений 1968 года предложили арестовать известного философа Сартра, он сказал, что Вольтеров в тюрьмы не сажают. Наполеон бы это сделать не постеснялся.
Книга Вильпена напоминает скорее произведения Гюго, которого автор неоднократно цитирует, чем научный труд. Не случайно Вильпен, анализируя события, столь часто обращается к мемуарам и художественным произведениям. Вот что пишет Вильпен, например, о гибели гвардии в ходе битвы при Ватерлоо: "Ужасная минута, когда событие возвышается до божественных высот, принося в жертву бессмертных. Они становятся легендой, отдав свои жизни за полководца, столько раз приводившего их к победе". В общем, как говорит популярный российский телевизионный персонаж: "Внушает".
Что же значит Наполеон для Франции? Во-первых, как пишет Вильпен, Наполеон сумел соединить свою судьбу с душой нации, поэтому история Франции воплотилась в нем. А во-вторых, Наполеон олицетворяет мечту о Франции - более великой, чем сами французы.
Стоит ли читать эту очень солидную по размерам книгу Вильпена. Если вы романтик и любите разного рода рассказы о том, что "гвардия умирает, но не сдается", то стоит. Если вы просто любитель истории, то тоже стоит. Наконец, если вы хотите узнать политическое кредо одного из ведущих политиков современной Европы - консерватора, демократа, патриота - то тем более стоит.
