Прошедшие 11 февраля выборы нового президента Туркмении завершились результатом, который большинство наблюдателей и экспертов предсказывало еще до их начала. Гурбангулы Бердымухаммедов был избран новым президентом страны. По сообщению Центризбиркома, он набрал 89,23% голосов. Явка избирателей составила 98,65%. Официальные итоги голосования были объявлены в прошлую среду на заседании халк маслахаты (парламента), после чего сразу же началась церемония инаугурации.
Новый президент торжественно пообещал выполнять все свои предвыборные обещания. В самом общем виде они сводились к тому, что он будет следовать дорогой великого Туркменбаши. Впрочем, то же самое обещали и пять соперников Бердымухаммедова, сыгравшие роль статистов в этом политическом спектакле, а затем ушедшие в тень, то есть в президиум заседания парламента. В то же время ряд обещаний (доступ к интернету, восстановление 10-летнего среднего и 5-летнего высшего образования, возможность введения многопартийности) с курсом прежнего лидера Туркмении явно не совпадают. На инаугурации новый президент заявил, что Туркмения будет выполнять взятые ранее международные обязательства, а также сотрудничать с другими странами в сфере поставок энергоресурсов.
Следует ожидать, что роль внешних факторов для Туркмении в скором времени резко возрастет. Важнейшими из них будут газ и географическая близость к Ирану и Афганистану. С поставками туркменского газа связан вопрос об актуальной в последнее время энергетической безопасности (как в российской, так и в европейской интерпретации этого термина). С точки зрения военно-политической безопасности Туркмения в качестве буферной зоны или плацдарма представляет несомненный интерес для Соединенных Штатов, с одной стороны, для Ирана – с другой.
Об этом свидетельствовал уровень, на котором были представлены зарубежные делегации. Президенты – от Казахстана, Украины, Афганистана, Грузии. Премьеры – от России и Азербайджана. Делегацию США возглавлял помощник госсекретаря по вопросам Южной и Центральной Азии Ричард Баучер.
Присутствие генсека ОБСЕ Марка Перрена де Бришамбо можно воспринимать как готовность нового руководства Туркмении возобновить диалог с ОБСЕ по вопросам демократических институтов и прав человека. Первый шаг в этом направлении был сделан, когда на выборы приехала группа экспертов ОБСЕ, именовавшихся порой наблюдателями, но официального статуса наблюдателей не имевших.
Хотя присутствие на инаугурации Гурбангулы Бердымухаммедова лидеров оранжевой и розовой революций можно интерпретировать как признание близости политических режимов Туркмении, Грузии и Украины, представители туркменской оппозиции крайне осторожны в оценках перспектив развития демократии при новом президенте. Страна устала от жизни в условиях самоизоляции и ее неизбежного спутника – экономической депрессии. Необходимость большей открытости внешнему миру в сочетании с экономическим развитием если не отменяют совсем, то отодвигают на второй план задачу политической модернизации.
Надежды на то, что в Туркмении будет что-то меняться, есть у всех. И у граждан Туркмении, и у туркменской оппозиции, живущей сегодня в изгнании. У российского «Газпрома», являвшегося основным партнером прежнего режима, но уже уставшего от непредсказуемости покойного Туркменбаши. У Украины и Грузии, которые в свою очередь устали от непредсказуемости «Газпрома». У Казахстана, который, судя по всему, готов предложить туркменскому руководству экономическое сотрудничество и инвестиции. У Соединенных Штатов, которые были бы рады смене статуса Туркмении с нейтрального на союзнический.
До сих пор не оправдались пессимистичные прогнозы о том, что решение вопроса о власти после смерти диктатора неизбежно перерастет в ожесточенный и, весьма вероятно, кровопролитный конфликт между различными кланами и группировками. Теперь все, кто способен хоть в какой-то мере воздействовать на ситуацию в Туркменистане извне, сделают все для того, чтобы политическая стабильность сохранялась.
