Экономика должна быть феминистской
Перетекание капитала от мужчин к женщинам с начала XXI в. происходит такими темпами, что к середине нынешнего столетия более половины национального богатства США будет принадлежать «слабому» полу. Согласно подсчетам The Bank of America (ВоА), в собственность или под управление женщин уже к середине 2030-х годов перетечет порядка $30 трлн, а к 2045 году эта сумма составит $84 трлн.
Западные аналитики уже называют происходящее «Великим гендерным перераспределением». По их оценкам, это знаменует собой тектонический сдвиг социально-экономической структуры западного мира: впервые со времен мифических амазонок женщины будут диктовать свою волю в мировой экономике, а значит, и в политике.
Американские экономисты считают домохозяйство «матриархальным», если жена зарабатывает не менее 60% семейного дохода в течение как минимум одного года. Согласно подсчетам Совета по вопросам современной семьи, число таких домохозяйств, в которых решающее слово в финансовых вопросах принадлежит женщинам, растет как грибы после дождя и сегодня уже достигает 70% (об этом «Эксперт» писал ранее).
«Феминизация богатства», по мнению экономистов, вызвана постепенным уходом из активной экономической (а следом и физической) жизни поколения «бумеров» — самого богатого поколения за всю историю человечества. Из-за того, что женщины в целом живут дольше мужчин, они чаще наследуют нажитый семейный капитал. С другой стороны, женщины из более молодых поколений изначально занимают более выгодные позиции, чем их мамы и бабушки: они лучше образованы, меньше зависят от мужского «диктата», менее склонны видеть себя в роли домохозяек и более ориентированы на карьерный (а следовательно, и на материальный) рост.
По данным инвестиционной платформы Ellevest (она нацелена в первую очередь на женщин), представительницы «слабого» пола из числа миллениалов чаще, чем мужчины, открывают новые бизнесы, и «женские» стартапы выживают успешнее, чем «мужские». К слову, Ellevest тоже женский стартап (его особенность в том, что в числе его основателей числится Мелинда Гейтс, так что привлечь начальные $33 млн этому предприятию оказалось не сложно).
Как прогнозирует руководительница Ellevest Салли Кравчек, скорость перераспределения богатства от мужчин к женщинам со временем будет только нарастать. Ее оценки совпадают с оценками BoA: более половины национального богатства США окажется в руках женщин в ближайшие 10–20 лет.
Если женщина инвестирует
Исследования ВоА показывают, что женщины, как правило, инвестируют более осторожно, чем мужчины, предпочитая пусть менее доходные, но более надежные вложения денег рискованным. В долгосрочной перспективе такая стратегия, как правило, оказывается выигрышной, вновь выдвигая женщин на более выгодные позиции по сравнению с мужчинами, инвестирующими, как считают некоторые экономисты, «под действием тестостерона».
Соответственно, женские потребительские запросы — а внутри этого множества, запросы молодых женщин — оказывают все более заметное влияние на экономические процессы и становятся их основной движущей силой.
Важно отметить, что американские и европейские аналитики рассматривают «феминизацию» экономики как исключительно позитивный процесс. Они утверждают, что женщины, особенно молодые, получившие в свое распоряжение свободные деньги, намного чаще инвестируют их в социально полезные предприятия, чем это делают их родители.
По подсчетам Ellevest, 72% женщин из поколения миллениалов вкладывают свои капиталы в «позитивные» проекты, но только 49% женщин из поколения X и 59% из поколения «бумеров» поступают так же. Еще 39% миллениалок кладут «лишние» деньги на банковские депозиты. Только 33% тратят их на себя любимых — в основном, на путешествия.
Именно инвестирование в социально-позитивные проекты является отличительной чертой «феминизированной» экономики по сравнению с экономикой «маскулинной», подтверждает руководитель Центра социального анализа Института глобализации и социальных движений Анна Очкина.
«Характерной чертой „женских“ бизнесов является их более четкая социальная ориентированность — когда целью деятельности компании является не столько получение прибыли или производство ради производства, а достижение тех или иных общественно-полезных результатов, производство ради развития человека как личности, а не как источника доходов. Феминистическая экономика поэтому в целом более гуманизирована, чем так называемая неолиберальная, где правят бал мужчины. Поэтому чем гуманнее становится само общество в целом, тем в его экономике будет больше женщин, причем естественным образом, безо всяких квот», — рассказала Анна Овечкина «Эксперту».
Nasdaq на скаку остановят
Описанные BoA и Ellevest процессы не уникальны для США. В других масштабах, другими темпами, но тренд на феминизацию экономики носит глобальный характер.
В ряде западных стран развитие «феминомики» не только поощряют, но и вводят директивно — путем квотирования, о котором упоминает Анна Очкина. Во Франции число женщин среди руководителей компаний не может быть меньше 40%, в Италии — не менее 33%, в Австрии — 35%, и т.д. Биржа Nasdaq с 2021 г. допускает в свой листинг только компании, в руководстве которых присутствуют женщины (а также представители секс-меньшинств). Финансисты считают, что наличие в советах директоров не только мужчин диверсифицирует риски при принятии решений и тем самым повышает привлекательность компаний для инвесторов.
Статистические данные такие предположения вроде бы подтверждают: еще в начале 2010-х в списке S&P из 1500 компаний фирмы, где среди «топов» присутствовала хотя бы одна женщина, стоили в совокупности на $40 млн больше, чем компании, где женщин на топовых позициях нет.
Квотирование по любому признаку, включая гендерный, ни к чему хорошему не приводит, охлаждает пыл сторонников «феминомики» старший научный сотрудник лаборатории исследований рынка труда НИУ ВШЭ Наталья Емелина.
«Феминизация экономики только тогда окажет позитивное влияние на ее развитие, когда она происходит в результате естественных процессов, а не директивного внедрения, как сейчас в ЕС. Отбор кандидатов на любые позиции должен происходить исключительно по профессиональным компетенциям, а не по какому-либо биологическому признаку. В госструктурах это еще допустимо, но задача коммерческой компании — приносить прибыль своим акционерам, а не бороться за гендерное равенство. Требования включать в руководство компаний определенное количество женщин может губительно сказаться на конкурентоспособности этих фирм, и в целом — на состоянии национальных экономик тех стран, где такая практика используется», — сказала она «Эксперту».
Тем не менее, европейские экономисты уверяют, что к середине XXI в. сокращение гендерного неравенства приведет к росту ВВП стран Евросоюза на 6–9% и создаст дополнительно 10,5 млн рабочих мест. Как утверждают во Всемирном банке, в Бельгии, Дании, Латвии, Люксембурге, Франции и Швеции полное гендерное экономическое равенство к настоящему времени полностью достигнуто (что, впрочем, мало отразилось на положении той же Латвии как самой бедной страны ЕС).
В России до госрегулирования гендерного равенства пока не дошли, и по факту количество женщин в руководящем звене компаний составляет около 8%. В РФ, по данным Международного валютного фонда, в 2024 г. только половина женщин в экономически активном возрасте занимаются общественно-полезным трудом (семейно-домашний труд ничего не добавляет к ВВП, поэтому с точки зрения экономистов, пользы обществу он не приносит никакой).
Исследования ВШЭ не подтверждают статистику МВФ по российскому рынку труда, указывает Наталья Емелина.
«По нашим собственным данным, женщины в России не находятся на задворках экономической жизни. Среди руководителей крупных компаний их в самом деле немного. Но женщины с лихвой компенсируют это участием в малом и среднем бизнесе — как в качестве руководителей, так и в качестве владельцев, — где им жаловаться на какое-то гендерное угнетение нет никаких оснований», — говорит эксперт.
Достаточно напомнить, что именно женщина является основателем самого, вероятно, успешного в РФ маркетплейса.
В других регионах мира гендерный дисбаланс намного сильнее, чем в России: в арабских странах только 21% всех женщин трудоустроены в государственном или частном секторе. Поэтому в МВФ на «феминизацию» экономики возлагают большие надежды. По подсчетам МВФ, если доля работающих женщин сравняется с долей работающих мужчин, то ВВП США вырастет на 5%, Японии — на 9%, ОАЭ — на 12%, Египта — на 34%. В Фонде считают, что (якобы) присущее женщинам большее ощущение справедливости автоматически будет транслироваться на состояние общества в целом, тем самым решая глобальные проблемы социально-экономического неравенства, которые не смогли решить мужчины.
