Сексуально-политическая ориентация

Согласно январскому исследованию Survey Center on American Life (SCAL), женщины с каждым годом все четче консолидируются на леволиберальном фланге. Именно они составляют основу так называемого woke-движения — гремучей смеси радикального феминизма, «культуры отмены» и «экологического терроризма» (последний пример которого — недавняя выходка двух активисток в Лувре, обливших супом «Мону Лизу» Леонардо да Винчи). Эти, как их принято называть, прогрессисты, рекрутируют сторонников в основном из среды «миллениалов» и «зумеров», говорится в докладе SCAL.

Вообще это не редкость, когда те или иные партии или кандидаты на выборах пользуются поддержкой той или иной демографической группы, возрастной или гендерной. Покойный лидер ЛДПР Владимир Жириновский был демонстративно «мужским» политиком. Во Франции праворадикальная политик Марин Ле Пен также получает более сильную поддержку со стороны мужчин. Преимущественно «мужским» политиком является и Дональд Трамп.

В большинстве упомянутых примеров различие электората по признаку пола исчисляется однозначной цифрой процентов. Но вот США и отчасти Канада в этом смысле представляют собой социально-политический феномен. В этих странах, согласно многолетним социологическим исследованиям, гендерный разрыв в политических предпочтениях уже достиг размеров, угрожающих самому существованию государства. И этот разрыв с каждым электоральным циклом становится шире.

Обусловленный гендерными спорами политический раскол позволяет многим наблюдателям утверждать, что американское общество уже находится в состоянии латентной гражданской войны, где противостоящие «армии» поделены не по классовому, расовому или религиозному признаку, а согласно полу. История не знает подобных прецедентов. В этом противостоянии перевес все больше склоняется на сторону пола, который в Северной Америке (за исключением франкофонного Квебека) никто не помышляет называть слабым. Да, пока еще в канадском федеральном парламенте и в Конгрессе США женщины представлены в меньшинстве. Однако скорость, с которой они ведут «захват территорий», шокирует социологов.

Если в обществе выравнивание представительства полов в органах власти повсеместно — в США, Канаде, Европе, России, Китае — воспринимается как позитивная тенденция, то тренд, когда партийные предпочтения электората начинают диктоваться преимущественно половой принадлежностью граждан, всерьез тревожит социологов и политиков.

В Северной Америке политические предпочтения граждан в значительной степени зависят от их пола и возраста. Статистический факт, на который обратили внимание канадские социологи: чем моложе социальная группа, тем четче заметна гендерная окраска в ее политической ориентации. Поскольку молодежь по естественным причинам составляет в каждом следующем электоральном цикле всё большую долю от общего числа избирателей, гендерная радикализация все сильнее отражается на результатах выборов.

Американские и канадские политологи видят в этом процессе силу, дополнительно раскалывающую и без того поляризованное общество. На этой волне появляются радикальные политики, как левые, так и правые (далеко не все из них — маргиналы), для которых взаимное озлобление граждан является электоральным топливом.

Радикализм и стремление разрушить старый мир до основания — это возрастная черта молодежи во все времена. Социологи обращают внимание, что эта черта в 2020-е годы стала преимущественно женской, в то время как ровесники молодых «отменщиц» пусть не так массово, но тяготеют к консервативному флангу.

Американский бунт, бессмысленный и беспощадный

Вряд ли здесь дело только в повышенной эмоциональности либо в росте уровня образования женщин. Исследования SCAL показывают, что наблюдаемый гендерно-политический разрыв произошел одномоментно, чем-то напоминая мгновенное расширение Вселенной в первые миллисекунды после Большого взрыва.

Таким «Большим взрывом» для американок и канадок стало движение #MeToo, появившееся в 2017 году. Движение за половую неприкосновенность женщин стало уникальным примером того, как вырвавшаяся на свободу «психология жертвы» может запустить «охоту на ведьм», по фанатизму сравнимую со средневековой, только с обратным знаком.

Социологи объясняют лавинообразный рост левой радикализации молодых женщин тем, что появление #MeToo пришлось на годы их выхода во взрослую жизнь и поиска личных ориентиров. Женщины в возрасте 18–25 лет нашли в woke-сообществе общую почву для осознания себя единой социальной группой: невероятные 80% американок утверждают, что хотя бы раз в жизни становились объектами «сексуализированного насилия» (а под ним можно понимать все что угодно, включая собственные эротические фантазии). Это именно феномен девушек нового поколения: среди женщин старше 65 лет только 36% вообще понимают, из-за чего весь этот сыр-бор поднялся.

В ходе опроса службы Gallup в 2022 году две трети молодых американок заявили о своих леволиберальных взглядах (в 2013 году таковых было менее 30%). Еще 72% женщин уверены в том, что они мало представлены в органах власти (разумеется, из-за препятствий, которые им чинят мужчины), а более 50% заявили, что не хотели бы работать с начальником-мужчиной.

Уникальность «восстания женщин» заключается в том, что оно объединило под своими знаменами женщин независимо от социального статуса, финансового положения, расовой принадлежности и прочих факторов: как сказано, с #MeToo себя ассоциирует 80 из 100 американок. Это первый случай в истории, когда знаменем политического движения стал исключительно пол участников (если не брать в расчет древнегреческий миф о Лисистрате).

В американской социологии подобный феномен единения получил название «союза общей судьбы» (не путать с партией с таким же названием из романа Василия Аксенова «Остров Крым» и петербургской сетью социальных магазинов). Это значит, что людей сплачивают не общие интересы или взгляды, а принадлежность к конкретной демографической группе просто по факту рождения в ней.

Социологи констатируют: в сегодняшнем западном обществе мужчин наказывают за то, что они ведут себя, как подобает их биологическому полу. Избитая фраза «мужчины с Марса, женщины с Венеры», подчеркивают в Public Religion Research Institute, приобрела сегодня на Западе почти буквальное значение.

В этой связи в SCAL напоминают, что на промежуточных выборах в Конгресс США в 2022 г. вопрос об абортах обогнал по степени значимости среди избирателей все прочие темы, включая состояние экономики и вопросы безопасности. Тогда 61% женщин заявили, что этот вопрос для них является самым важным, но только 32% мужчин разделили их точку зрения. Неудивительно, что именно женщины составляют электоральное ядро Демократической партии (обгоняя нелегальных мигрантов и афроамериканцев), которая выступает за право на аборты.

С данными соцопросов сложно спорить, но вот с их интерпретацией спорить можно и нужно, поскольку социологи сплошь и рядом делают выводы, исходя из собственных установок, призывает практикующий социолог, завкафедрой политической психологии МГУ Елена Шестопал.

«Крен американских женщин влево — это уникальное явление, потому что во все времена во всех странах именно женщины были опорой консервативных, стабильных, рациональных подходов в политике. И это не домыслы, а данные голосований, которые мы собирали на реальных выборах, в том числе в России. В США же происходит феминистская революция, а революции происходят не по правилам», — рассказала она «Эксперту».

В отличие от женщин, сплоченных своей принадлежностью к «угнетенному» полу, мужчины не нашли какой-то объединяющей всех их идеи, позволившей им ощутить «общую судьбу».

Молодые американцы и канадцы заявляют, что постоянно находятся в ожидании агрессии со стороны феминисток. Автор этой статьи был свидетелем такой стычки, когда в 2014 г. выступал с лекцией о положении полов в России в Университете Торонто. Тогда группа студенток попыталась сорвать мероприятие, запустив ложную пожарную тревогу в кампусе. При этом канадский премьер-министр, либерал Джастин Трюдо постоянно подчеркивает, что разделяет ценности феминизма.

Политическая маргинализация мужчин как демографической группы заметна в том, что для мужчин в США не нашлось ни одной конкретной темы, которая волновала бы их в ходе президентских выборов 2024 года сильнее, чем женщин в их же возрастной категории (данные опроса SCAL).

В интервью изданию Business Insider один молодой человек так объяснил индифферентность своей демографический группы: «Если пытаться кому-то что-то доказывать, можно просто сойти с ума. Поэтому лучше просто не обращать ни на что внимания».

Насчет «сойти с ума» — не фигура речи. По статистике American Institute for Boys and Men, мужчины в США совершают самоубийства в четыре раза чаще, чем «угнетаемые» женщины. Причиной значительной части таких суицидов являются леволиберальные феминистические эксцессы.

Последний парад наступает

Но значит ли это, что Северная Америка в ближайшем будущем превратится в общество, как в польском фильме «Новые амазонки», шедшем в российском прокате, или как в вышедшем в прокат в прошлом году фильме «Барби»? У политологов несколько иная точка зрения на борьбу полов в США, чем у демографов. Они видят признаки общего поправения мужского электората, верным симптомом чего является рост популярности Дональда Трампа. Его идеология густо замешана на маскулинных стереотипах, мизогинии в форме критики феминизма как штурмового отряда «либералов-разрушителей» великой Америки.

В пользу того, что Трамп нащупал больные места американского общества, говорит, что с 2019 по 2023 г. число сторонников MAGA среди мужчин выросло с 28 до 41% ( опрос Harvard Youth Poll). По отношению к Трампу молодые американцы испытывают что-то сродни тем эмоциям, которые русские мужчины испытывали к Жириновскому: ни те, ни другие особо не вникают в тонкости их рассуждений, схватывая главный посыл — Россия (как и Америка) может стать вновь великой лишь в том случае, если в ней будут гарантированы права «сильного» пола. По данным Pew, сторонники республиканцев примерно вдвое чаще, чем сторонники демократов, считают, что для женщин в США «нет преград ни в море, ни на суше».

За Трампа и Жириновского всегда голосовали и голосуют преимущественно мужчины. Но это не из-за их идеологии, подчеркивает Елена Шестопал.

«У этих политиков такой типаж, который привлекателен для мужчин больше, чем для женщин — это подтверждают наши собственные предвыборные исследования в 2018 году. Мы обнаружили парадокс: наличие у какого-либо политика имиджа секс-символа никак не транслируется на его выбор по признаку их, избирателей, пола. Политик может быть предметом „обожания“ женщин, но голосуют они тем не менее за кого-то другого. Используя известный предвыборный лозунг, они голосуют не сердцем, а умом», — говорит социолог.

По схожим данным Pew и Southern Poverty Law Center, если до возникновения #MeToo менее трети американцев ощущали на себе гендерную дискриминацию, то сегодня в глухой обороне сидят более половины из них — даже среди сторонников демократов. Они видят межполовое противостояние как игру с нулевым результатом: любая победа женщин, о чем бы речь ни шла, автоматически означает поражение мужчин. Сегодня в Америке классовые, расовые и любые другие противоречия все чаще объясняются «кознями» представителей противоположного пола.

Американские наблюдатели бьют тревогу — такая тенденция, если она сохранится, грозит вырождению американского общества уже при нынешнем поколении: люди не будут заводить детей от «полового врага», поскольку супруги поубивают друг друга в первую брачную ночь. «Не может долго просуществовать общество, где мужчины и женщины по умолчанию воспринимают друг друга как враги», — предупреждает директор SCAL Даниэль Кокс.

Перспектива гендерной «гражданской войны» в США в самом деле просматривается, но маловероятно, что именно она приведет страну к краху, полагает руководитель Института современного государственного развития Дмитрий Солонников.

«Это правда, что убежденная демократка и убежденный республиканец вряд ли могут быть романтическими партнерами. Но, к счастью для американского общества, идейные сторонники каждой из партий составляют там меньшинство. Поэтому общество в США склеивает политически индифферентное „болото“, обитатели которого проявляют свои политические пристрастия в лучшем случае один раз в четыре года, голосуя на выборах — в остальное же время им политика совершенно безразлична и создавать семьи точно не мешает», — сказал он «Эксперту».