Желание «Росатома» на год раньше запустить БН-800, очевидно, диктуется тремя обстоятельствами. С одной стороны, он действительно нужен для того, чтобы решить проблему покрытия дефицита мощности Свердловской и Челябинской энергосистем. Эти регионы бурно развиваются, и дополнительные 1,2 ГВт (столько составляет расчетная электрическая мощность четвертого энергоблока БАЭС) лишними явно не будут. Однако назначение БН-800 гораздо шире. По сути, он должен стать первым российским реактором, реально создающим условия для формирования в нашей стране закрытого ядерного технологического цикла (ЗЯТЦ). Сейчас вся мировая ядерная энергетика работает по принципу открытого цикла – добывается уран, обогащается, используется в качестве топлива на АЭС, а затем отработанное топливо складируется где-нибудь в укромном месте до «лучших времен». Количество ядерных отходов при этом угрожающе растет, а мировые атомные компании всячески стараются запастись максимальным количеством урановых месторождений. Реакторы же на быстрых нейтронах могут работать не только на обогащенном уране, но и на облученном ядерном топливе и плутонии. И, побывав прошлой осенью на стройплощадке БН-800, председатель французской парламентской службы оценки научно-технологического выбора Клод Бирро заявил, что с пуском этого реактора Россия вплотную подойдет к замыканию ядерного топливного цикла (сама Франция по политическим мотивам несколько лет назад была вынуждена остановить экспериментальную эксплуатацию своего реактора на быстрых нейтронах «Суперфеникс»).
Интерес к этой теме в мире огромный. Китай, например, в начале этого года огорошил мировую общественность заявлением о том, что он создал собственную технологию переработки ОЯТ, которая увеличит ресурсную базу китайской атомной отрасли с 50–70 до 3 тыс. лет (на базе все тех же имеющихся сейчас у Поднебесной 171,4 тыс. тонн урана). Правда, потом представители китайской атомной корпорации CNNC все же уточнили, что промышленное применение этой технологии ожидается не ранее чем через 15 лет.
В сотрудничестве с Китаем для «Росатома» заключается третий и, может быть, самый главный смысл ускорения строительства и запуска БН-800. После трагедии на АЭС «Фукусима» Поднебесная приняла решение выждать годик со строительством новых атомных станций. Но, как на днях признался в интервью изданию «Чжунго хэгунъе бао» (отраслевая газета китайской атомной промышленности) руководитель Государственного энергетического управления КНР Чжан Гобао, у Китая просто нет другого выхода, кроме как развивать атомную энергетику – уже в прошлом году на Поднебесную пришлось 46% мирового потребления угля – 3,2 млрд тонн. А концу 2015 года тепловые электростанции Поднебесной могут ежегодно «съедать» до 4 млрд тонн угля в год. «После марта будущего года в отношении к атомной энергетики как внутри страны, так и за рубежом произойдет поворот и отрасль вернется на путь развития», – приводит слова Чжан Гобао китайское издание.
Реакторы на быстрых нейтронах к 2050 году должны стать основой ядерной энергетики Китая. И сейчас ученые из Поднебесной пытаются собственными силами разработать такой реактор мощностью 1 ГВт с натриевым носителем. Однако в среднесрочной перспективе практичные китайцы намерены начать покупать у России реакторы БН-800. Поэтому лучше, если первый такой реактор будет запущен в эксплуатацию на БАЭС побыстрее.
