Ох уж этот Геращенко! На прошедшем XI съезде АРБ Виктор Владимирович жестко дал понять: шоковая либерализация валютного законодательства сегодня неуместна, а отмена порядка обязательной продажи выручки экспортерами пока преждевременна. Уже было готовый консенсус бизнеса и исполнительной власти касательно послабления валютного регулирования потерял всякий смысл.
А ведь как счастливо все развивалось! Оптимистические экономические итоги прошлого года - особенно в части рекордного внешнеторгового сальдо и быстрого роста валютных резервов - дали, казалось бы, неопровержимые аргументы экспортерам, банкирам и аналитикам в их призывах кардинально либерализовать валютное законодательство. Этот вопрос был поднят на последней встрече крупных российских предпринимателей с президентом и нашел у него понимание. Владимир Путин поручил правительству и ЦБ в сжатые сроки разобраться с проблемой рационализации валютного регулирования. Экономическое крыло кабинета в лице Минэкономразвития и советника президента Андрея Илларионова восприняло идею тоже на ура: ведь обязательная продажа валюты экспортерами, по их мнению, укрепляет рубль и, следовательно, тормозит рост промышленности.
И вот демарш главного банкира страны. Что это? Вечная оппозиционность или результат трезвого анализа сложившейся макроэкономической ситуации? В своем послании Федеральному собранию Путин произнес следующую фразу: "Российское валютное законодательство должно строиться на основе общепринятых в мировой практике принципов валютного регулирования". Не хочется придираться к спичрайтерам президента, но придется: никаких общепринятых в мировой практике норм валютного регулирования просто не существует. Страны устанавливают нормы трансграничного движения капитала и валютного регулирования исходя из зрелости и глубины внутреннего рынка, в том числе финансового, силы своих валют и экономик, оценок и прогнозов внутри- и внешнеэкономического развития. Конечно, есть 8-й параграф устава МВФ, определяющий минимальный набор требований к странам, претендующим на статус своих валют как конвертируемых по текущим операциям. Россия этим требованиям, заметим, вполне удовлетворяет: в настоящее время либерализировано 22 из 35 видов валютных операций. Что же касается порядка обязательной продажи валютной выручки экспортерами, то он, помимо России, действует в 45 странах мира (самый яркий и масштабный пример - Китай), при том в размере 100% выручки, а не 75%, как у нас.
Меньше всего нам хотелось бы восхвалять контрольные меры как таковые. Безусловно, всякое административное регулирование неминуемо плодит бюрократизм и коррупцию. Кроме того, не секрет, что сегодня есть уйма способов обойти чинимые контрольными органами препоны. Важно понимать, что никакой контроль сам по себе не является способом решения проблем, а лишь выигрывает время и создает условия, чтобы спокойно этими проблемами заниматься.
А проблемы имеются. Главной из них, на наш взгляд, является риск дестабилизации валютного рынка в случае моментальной и безоговорочной отмены порядка обязательной продажи валюты. Ссылки на тучные резервные накопления ЦБ в этой связи не вполне уместны. Международно признанный показатель "нормальности" национальных валютных резервов - покрытие стоимости трехмесячного импорта - уходит своими корнями в эпоху госмонополии внешней торговли развивающихся стран, которая была правилом в 50-е годы, но сейчас - редкое исключение. Совершенно ясно, что в эпоху глобальных финансовых рынков основная задача резервов - не обеспечение критического импорта, а защита курса национальной валюты. Поэтому и сравнивать надо накопленные резервы не с импортом, а с емкостью и оборотом рынка обмена защищаемой валюты. И в этом контексте накопленные ЦБ 30 млрд долларов золотовалютных резервов вовсе не поражают воображение. Сегодня они сопоставимы с месячным оборотом внутрироссийского валютного рынка - только безналичного и только по доллару США, две трети которого приходится на внебиржевые прямые межбанковские сделки. Мне уже приходилось давать на страницах "Эксперта" свою оценку резервов ЦБ, адекватных для страховки на случай массированной атаки на рубль, - это 60 млрд долларов. Геращенко оценил безопасный уровень резервов в 45 млрд долларов. Ну что ж, ему, как говорится, виднее. В любом случае, расслабляться еще ой как рано.
Другое дело, что механизм установления нормативов продажи должен быть прозрачным для бизнеса, понятным и предсказуемым. Мы уже предлагали описание своего варианта подобного механизма, но позволим себе повториться, учитывая важность проблемы. На наш взгляд, прототипом механизма установления лимитов обязательной продажи валюты мог бы стать порядок определения экспортных пошлин на нефть. Только вместо мировых цен на нефть роль управляющей переменной тогда бы стало играть значение сальдо торгового баланса (либо сальдо текущего счета платежного баланса) за прошедший квартал или полугодие. Рост положительного сальдо внешней торговли даст рыночное увеличение предложения валюты на внутреннем рынке и потребует меньшей обязательной продажи. В случае же ухудшения внешнеэкономической ситуации у России появляется возможность абсолютно предсказуемо для экспортеров, гласно и прозрачно увеличить норматив продажи, не подставляя под удар резервы и курс рубля.
