По поводу политических инициатив президента написано и сказано уже, кажется, все, что можно, - списки аргументов за или против отмены выборности губернаторов давно перестали пополняться. Все новые речи ведутся скорее для того, чтобы зафиксировать политическую позицию их авторов. Дискуссия явно забуксовала.
Впрочем, дискуссии в настоящем смысле слова и не было, и вина за это лежит на сторонниках предложенной реформы. Их одобрительные речи с самого начала велись словно в пустой комнате - доводов, приводимых оппонентами, никто будто не слышал; фраз типа "вы говорите, что... тогда как на самом деле..." сторонники реформ почти не произносили, а без таких фраз - что за полемика? Состязание в крике.
По-видимому, у власти просто нет в распоряжении людей, способных внятно и аргументированно изложить ее, власти, резоны. Нет, полное одобрение путинских инициатив все видные госдеятели высказали без промедления, но доказательности в их речах не случилось. (Более того, узнав от Б. В. Грызлова, что "жизнь многих регионов серьезно осложнена соперничеством исполнительной и законодательной ветвей власти", то есть что одно из первых лиц государства может публично порицать базовый конституционный принцип разделения властей, к предлагаемой реформе, по справедливому замечанию Н. В. Злобина, можно отнестись только хуже.)
В конце концов с первым текстом, не перепевающим, а разъясняющим инициативы президента, пришлось выступить заместителю главы кремлевской администрации В. Ю. Суркову, хотя публичные речи по определению не входят в круг его обязанностей. Его интервью "КП" резко оживило полемику - хотя бы потому, что дано в очень экспрессивном тоне. (На иной вкус, даже слишком экспрессивном. Столь высокий чиновник имеет право говорить о "пятой колонне в осажденной стране", лишь твердо зная, что в ближайшие месяц-два ожидается начало показательных политических процессов. Если же процессов не запланировано - а я как-то думаю, что не запланировано, - то такая жаркая речь свидетельствует скорее о слабости позиции.) Но рост градуса спора не дал новых аргументов - и не приблизил полемику к завершению.
Между тем завершить ее необходимо: с каждым новым поворотом слепившегося за последние недели молитвенного колеса (отказ от демократии - нет, борьба с терроризмом - нет, отказ - нет, борьба) все участники процесса выглядят все менее авантажно. Можно, правда, утешаться тем, что политический класс в кои-то веки оказался един с народом: оба не очень ясно себе представляют, о чем идет речь (по данным ФОМ, 61% опрошенных не могут указать ни одного плюса и ни одного минуса предлагаемых мер; никакой конкретный аргумент не набирает больше 15% сторонников), и мнения обоих больше отражают отношение к Путину, чем к сути вопроса (если людей спрашивать, как они относятся к путинской инициативе, 55% будет "за" и 36% "против" - РОМИР; если же Путина не упоминать, то за выборность глав регионов будет 61%, а за назначение - 25% - ФОМ). Только утешение это будет дурацкое: в отличие от членов политического класса люди на улицах не подряжались иметь внятное мнение о деталях политического устройства страны.
Власть загнала себя в тупик. Отказываться от предложенных мер она не хочет, да и не может. Продавить их, не обращая внимания на возражения, нередко вполне обоснованные, она, конечно, продавит, но укрепления единства из этого не воспоследует. Ведь эта полемика так бесплодна не столько по злонамеренности или бестолковости участников, сколько потому, что проблема региональной коррупции (а речь идет именно о ней) в терминах "избираемость-назначаемость" не разрешается. У губернской власти надо менять не формулы отбора, а сумму полномочий. Для этого надо заниматься не избирательными процедурами, а обеспечением прав собственности - как нормативным, так и реальным, через преодоление коррупции во всей системе law inforcement.
Нынешних, избранных губернаторов не любит никто, включая избравший их народ: по данным ФОМ, только 16% людей не согласны с тем, что "губернаторы заботятся о собственных интересах, а не об интересах региона и его жителей". Да, они заняты перманентным переделом собственности и стягиванием под себя всего, на что хватает силы, - но что будущие, назначаемые Кремлем губернаторы не будут заниматься тем же, не следует ровно ни из чего. Хуже того: губернаторские структуры заняты стягиванием собственности уже десять лет; силовики вплотную занялись тем же лишь в последние годы. До сих пор разъединенность этих двух групп могла хоть как-то - пусть иногда лишь чисто теоретически - ограничивать коррупцию в обеих. Назначаемые губернаторы, которым вроде бы обещано вернуть контроль над региональными силовиками, не будут иметь и этого ограничителя.
Об этой стороне вопроса никто не говорит, но именно она в наибольшей степени определит, что получится из новаций. Получится, что президент, взвалив на себя гигантскую ответственность по назначению и контролированию региональных верхушек, освободил от какой-либо ответственности всех остальных. И когда окажется, что политическая реформа проведена, порядку как не было, так и нет, а воруют больше прежнего, в виновниках останется один президент. Всерьез заниматься консолидацией общества станет еще труднее, чем сейчас, - и уже совершенно некому.
Как пристойно и, главное, продуктивно завершить бесконечную дискуссию, недавно осенило А. А. Вешнякова: "Это вынужденная мера, которая, надеюсь, носит временный характер. И я бы даже предложил ограничить прямо в законе - десять лет". Вводя предлагаемые меры как временные, власть если не сняла бы, то на порядок уменьшила остроту прозвучавших возражений, включая и непобиваемый сегодня тезис о кадровом голоде. Если воспринимать назначаемость губернаторов не как формулу вечного счастья, а как попытку по-новому взяться за обуздание коррупции, желающих увидеть в этой попытке трагедию стало бы гораздо меньше.
И тогда и власть, и общество, и политический класс со всеми своими колоннами получили бы шанс заняться наконец действительно неотложными делами. Например, попробовать начать наводить порядок в силовых структурах.
