Бюджетные последствия рецессии

«При подготовке бюджета мы руководствовались двумя основными задачами. Первая — восстановить рост реальных доходов населения <…> Основная задача в ближайшую трехлетку — динамику реальных доходов населения вывести на положительные уровни. <…> Вторая задача — продолжить те темпы экономического роста, которые мы видим начиная с конца 2016 года. В текущем году мы ожидаем темпы роста более двух процентов ВВП, и основная задача заключается в том, чтобы на протяжении трехлетки вывести темпы роста экономики не ниже мировых» — так представил проект бюджета на 2018–2020 годы министр финансов РФ Антон Силуанов в Совете Федерации в начале октября.

К сожалению, обе эти цели представленному проекту федерального бюджета окажутся, скорее всего, не под силу — на это указывает слишком много факторов. Но аппаратный и политический опыт Антона Силуанова, несмотря на то что в своей трудовой деятельности он ни разу, фигурально выражаясь, не шагнул за порог Минфина, действительно велик. Рискнем предположить, что министр финансов прекрасно знает: с резким снижением инфляции, которое сейчас наблюдается (по данным на начало октября, рост цен в годовом выражении замедлился уже до 3%), рост реальных доходов населения вещь уже почти решенная. И если благодаря замедлению инфляции и цикличности экономики они выйдут в положительную зону, это можно будет записать на счет авторов бюджетной политики.

А вот с экономическим ростом может получиться не так здорово. Напомним, в конце минувшего года президент ФР Владимир Путин поставил перед правительством задачу выйти на темпы роста выше мировых уже на рубеже 2019–2020 годов. Макроэкономический прогноз, положенный в основу подготовленного Минфином трехлетнего бюджета, основан на предположении о замедлении мирового экономического роста (до 2,8% к 2020 году) — правительственные эксперты считают, что к этому моменту возможности посткризисного восстановительного роста будут исчерпаны, темпы роста в развивающихся странах, вносящих основной вклад в темпы прироста мирового ВВП, замедлятся. Но вот незадача: мировая экономика растет сейчас на 3,5–3,6% (прогноз МВФ относительно роста мирового ВВП на 2017 и 2018 годы соответственно). Замедление в 2019–2020 годах, конечно, может произойти, но сможем ли мы догнать даже замедлившуюся мировую экономику? Между тем вопрос высоких темпов роста для России, без преувеличения, жизненно важен. Во-первых, без этого не обойтись, если мы хотим наращивать свой несырьевой экспорт и занимать существенные доли на мировых рынках. Во-вторых, именно высокие темпы роста — основное условие преодоления бедности и большого неравенства в доходах (об этом «Эксперт» подробно писал в № 38 за 2017 год, см. «Не в отдельно взятой стране»). Соответственно, нам надо расти на 5–6% ежегодно. Но проблема в том, что государство не делает для этого роста ничего. Экономический рост не является целью денежно-кредитной политики, как нам не устает объяснять ЦБ. Но и целью бюджета экономический рост тоже не является — такой выв