В Челябинске проходит выставка самого, пожалуй, известного современного русского художника Олега Кулика "Музей природы, или Новый рай". Проект, "засвеченный" в минувшем году на Валенсийском триеннале, представляет собой два десятка постеров, сделанных в технике цифрового монтажа. На фоне пейзажей с волками, леопардами и зебрами зритель вдруг обнаруживает фотографии людей, занимающихся сексом. Причем мужскую роль везде играет сам Олег Кулик, завоевавший в начале 90-х годов известность эпатажным перформансом "человек-собака".

- Олег, вы не обижаетесь, когда вас спрашивают не об искусстве, а о том, как вы были собакой?

- Нет, ведь это не такой уж неважный вопрос - бытование в роли животного. Глядя на человека-собаку, каждый примеряет на себя: а мог бы я месяц прожить собакой, публично производя дефекацию, мастурбацию, кусая, отказавшись от человеческой речи, обнаженным наконец? После первой акции в Москве я, помню, сильно ободрал коленки, вымазался и едва не потерял сознание. Мой друг ждал меня в машине, а увидев, стал морщиться: "ты грязный, как свинья какая-то, от тебя воняет". Быть животным не так-то легко.

- Как выглядят люди с точки зрения собаки?

- Отвратительные, самодовольные существа.

- Это и есть результат акции?

- Для меня самое главное в таких акциях - наличие связи между реальной жизнью и формами современного искусства. Очень важно, чтобы художник отвечал на вопросы, которые волнуют общество. В этом смысле он занимается чем-то вроде врачевания. Врач не лечит то, что у человека не болит.

- Цель оправдывает средства? Какова роль приема в ваших произведениях? Возьмем элементы порнографии на выставке "Музей природы, или Новый рай".

- Весь вопрос в том, что ты в это вкладываешь. У меня ведь какая порнография: стоит ряд мертвых животных, на которых накладываются отражения трахающихся людей. Их возбуждает взгляд на мертвую природу - в этом мой посыл. А не в сексе, там деталей-то не видно.

- Что это за изображения, на которые вы накладываете сценки с людьми?

- Это витрина в зоологическом музее Хельсинки. Там выстроены прекрасные диорамы с хорошими рисованными задниками, на фоне которых стоят чучела животных. Глядя на собственное отражение в стеклах витрин, ты как бы оказываешься внутри этого идеального мира. Я с удивлением для себя узнал, что во всем мире зоологические музеи - самые посещаемые. Здесь есть некий социально-психологический феномен, даже проблема. На что люди ходят смотреть? Это же чучела, набитые соломой! Пошли бы люди смотреть на чучело голой женщины? Представляете, сексуальная, красивая женщина, набитая соломой. Кстати, неплохая идея...

Да, а тогда мне такая мысль пришла: это ведь та природа, которая соответствует слабому человеческому психотипу, трусливому и агрессивному. Реальная природа красива, но она ужасна, опасна. Современный человек убил природу для того, чтобы ее потом себе вернуть в виде зоологических музеев. И возбуждается на эту природу именно потому, что она не опасна.

- Почему для вас так актуальна тема взаимоотношения людей и животных?

- Просто до сих пор перед нами стоит важная социально-психологическая проблема - признавать ли человека центром Вселенной. Мы думаем, что она всем набила оскомину, но по поводу того, круглая Земля или плоская, спорили пятьсот лет.

Сейчас начинается новый период. Мы осознали, что животных надо спасать, любить, мы в этом мире не самые главные. Есть лозунг: "Свободу животным!". Но как это все реализовать? Очевидно, нужен новый уровень интеграции. И тут художник может сильно помочь, например, говоря о социализации животных.

- Вы, простите, вегетарианец?

- Ем рыбу. Но дело в другом. Все-таки есть некая высшая целесообразность: не навреди другому, стань противоположностью тому, что ты не любишь. И применяй эти критерии ко всему живому на Земле. Изначально все очень просто.

- Социализация животных, судя по одной из ваших акций, может подразумевать и сексуальные отношения с животными, а это считается извращением. Вы заявляете о таких вещах в то время, когда само присутствие сексуальной темы в современном искусстве для многих проблематично.

- Секс неотрывен от понятия чувственной свободы и свободы вообще. Мы все-таки говорим не о том, куда что вставить, а о душевной, чувственной жизни. Думаю, у нас просто нет традиции рефлексировать на эту тему, обсуждать ее.

- Олег, а где проходит сегодня граница между жизнью и искусством?

- Думаю, существует некий формальный признак: художник тот, кто себя объявляет художником. Задумывая перформанс, я делаю предуведомление: выпускаю пригласительные или созываю пресс-конференцию. Таким образом, обозначаю раму. Если ты что-то разбиваешь, а потом, если получилось удачно, объявляешь это произведением искусства, то это не искусство. Раз ты делаешь нечто необъявленное - это жизнь, а если жизнь, то за разбитое стекло или испорченную картину плати штраф или иди в тюрьму...

- Лет десять ваше имя не сходит с уст арт-тусовки. Как вы этого добиваетесь?

- Художник такого склада, как я, - заложник стратегии сенсационности. Сначала ты становишься заметен благодаря сильным жестам, потом от тебя этого ждут. Ты не имеешь права давать публике скучать. Ты обязан быть современнее современности.

- А, например, Церетели?

- Вы заметили, что его никто не обсуждает как художника? О нем говорят как о строителе или политике. Он получает бешеные подряды. Когда на скульптуру тратится сто миллионов долларов - это не художественный масштаб, это масштаб "Норильского никеля". Потанин - талантливый или нет? Таких, как Церетели, в истории было много, и они уходили вместе с эпохой. Но Церетели другого и не надо, ему нужно сейчас жить.

- Что более всего ценится в художнике?

- В современном искусстве тебя признают не за исполнительство, а за всю жизнь. Твое произведение - это твоя стратегия. Глазунов в свое время сказал: ну, любой дурак нарисует под линейку черный квадрат. А ему отвечают: да, но попробуйте заниматься этим всю жизнь. Следовательно, заслуга Малевича не в том, что он рисовал квадраты, а в том, как он эту линию в искусстве и в жизни провел. Он заставил с этим считаться, и более того, следующее поколение уже на его находки опиралось. Так что это и вопрос воли тоже. Иногда ты готов что-то сделать, но это неуместно. Иногда уместно, но ты не готов. Вопрос в настойчивости, в характере. Слабый человек, даже талантливый, может меньшего достичь, чем среднего таланта, но с характером. И это входит в правила игры.