Мировой банк продолжает подводить итоги сравнения стран мира по показателям экономического развития за 2008 год, выложив на днях обновленные рэнкинги страновых ВВП по паритету покупательной способности и по номинальным курсам, а также валового национального дохода (ВНД) на душу населения. ВНД в отличие от ВВП, включает в себя доходы резидентов данной страны – зарплату и доход от инвестиций, полученные за рубежом. Тогда как ВВП – показатель, привязанный к территории, вне зависимости, от того, чьи именно – по национальной принадлежности – затраты труда и капитала тут его создали.
Предыдущее такое исследование относилось к 2005 году. Так что у нас есть возможность не только сравнить текущее положение разных участников в этом всемирном «забеге», но и скорости их перемещения относительно друг друга, то есть темпы роста за минувшие три года. Причем по идее – подсчитанные в единой системе «мер и весов», то есть в более-менее одинаковых относительных ценах.
В желтой майке. Ненадолго
Что, пожалуй, тут заслуживает отдельного упоминания – так это поразительно хорошие, в некоторых отношениях чемпионские в своем классе результаты, которые в забеге 2006-08 годов на общем фоне показала Россия – прирост душевого ВВП, по подсчетам с опорой на цифры Мирового банка, составил у нас 23%. Конечно, в известном смысле – это следствие инвестиционного пузыря и перегрева, пришедшихся у нас как раз на этот на период, когда многие другие страны, в том числе и из ближайшего окружения, уже вовсю корчило послепузырное «похмелье». Мы в прошлом году стали шестой экономикой мира по размерам, тогда как в 2005-м были еще только восьмой. Продвижение на две позиции вверх – лучший результат среди крупных экономик первый дюжины. Из остальных подвижек можно отметить сдвиг на одну позицию вверх Индии, потеснившей с четвертого места Германию, Бразилии, обошедшей Италию, и Мексики, «сделавшей» Испанию.
На постсоветском пространстве по темпам роста нас опередили Азербайджан, Армения, Беларусь и Грузия, но все эти страны (кроме Беларуси) по уровню ВНД на душу отстают от нас в разы. Душевой ВНД Азербайджана в прошлом году примерно соответствует показателям Намибии или Свазиленда, в остальных названных странах он был существенно ниже.
Среди стран с несколько более высоким, чем у нас, уровнем душевого ВВП, более динамичными оказались Хорватия и Словакия. Очень высокие темпы развития были также в Румынии (где уровень душевого ВНД примерно такой же, как в Беларуси, и в целом в обоих этих случаях он в прошлом году примерно соответствовал нашему 2004 году, то есть периоду до начала «большого рывка»). Бурный рост этих стран – следствие вступления в ЕС и огромный по масштабам экономик приток капитала, в основном заемного. То есть то, на чем Балтия и Казахстан (а из высокоразвитых экономик – Ирландия) «спалились» уже немного раньше. Ну и наконец, среди среднеразвитых стран чемпионом, по версии Мирового банка, показавшим почти такие же, как и мы, темпы роста душевого роста ВНД, остается Южная Корея.
Что же касается стран, находящихся в «первой дюжине» по размерам экономики (исключая, разумеется, Китай и Индию с их «низким стартом», то есть исходно отсталым уровнем душевого ВВП), то никаких конкурентов по темпам развития у нас тут не было. Отстала от России даже сравнительно динамичная Мексика, не говоря уже о Бразилии и остальных. Показатели роста других потенциальных кандидатов на замещение места России в БРИК, порой называвшихся в прессе, – Индонезии и Южной Африки – на нашем фоне тоже смотрелись слабее.
Подчеркнем, что речь тут идет о показателях роста, вытекающих из подсчетов ВВП по ППС Мирового банка. Данные национальных статистик порой радикально отличаются от них – согласно этим цифрам, например, Индонезия выглядит намного лучше Бразилии, а о Мексике как конкуренте России по темпам развития даже и речи нет. Является ли это следствием пересчета Мировым банком ВВП всех стран в доллары по ППС или просто некими артефактами, к которым явно относятся, например, головокружительный рост Турции (по национальным данным, прирост ВВП там за тот же период – всего 13%) и кое-какие еще странности, судить не берусь. Но во всяком случае – цифры роста России при обоих подходах близки, и они выше темпов в упомянутых странах-«одноклассниках».
Реально двигаться дальше вверх в рэнкинге нам будет все же трудновато, в первой пятерке «слабаков» уже нет – разрыв нашего ВВП по ППС с ближайшим «конкурентом» – Германией составляет солидные 28%. При этом немцы также не стоят на месте, представляя собой (наряду с Испанией) наиболее динамичную из крупных европейских экономик. Что же касается остальных четырех, то это либо просто гигантские в сравнении с нашей экономики, как в случае США и Японии, либо густонаселенные и быстрорастущие, как Китай и Индия. Ну, а если выкарабкиваться из нынешней инвестиционной ямы мы будем медленнее европейцев, к чему тоже есть вполне веские основания, то к следующему промежуточному финишу в 2011 году можем снова подойти восьмыми, а то и девятыми, сдав позиции не только обойденным нами совсем на немного французам и англичанам, но и «дышащей в затылок» довольно шустрой Бразилии.
При этом стоит подчеркнуть еще одну нашу особенность – рост ВВП России заметно опережает рост валового национального дохода именно российского населения, резидентов РФ. Заметная часть ВВП была создана привозным (главным образом, заемным) капиталом и привозным же трудом. И, таким образом, территория РФ, за которой «записан» соответствующий ВВП, служила отчасти просто площадкой, на которой была создана и затем вывезена отсюда определенная часть доходов.
Сила слабых валют
Сравнение объемов ВВП по паритету покупательной силы и по номиналу (в долларовом эквиваленте) дает возможность также оценить, насколько дорога или дешева валюта той или иной страны и, что, пожалуй, наиболее любопытно, как «сила» или «слабость» валютного курса соотносится с бедностью / богатством и с темпами роста экономики. Что касается связи «богатства народов» и относительных курсов их валют, то тут, пожалуй, все довольно прозрачно и ожидаемо. Соотношение обменного курса с ППС – это, грубо говоря, показатель сравнительного уровня цен в стране – то, что вы можете купить, приезжая сюда с долларом США в кармане. Понятно, что чем страна беднее, тем этот уровень в среднем ниже, и по-другому бывает крайне редко.
Забавно, что на общем фоне, если сравниваться с линией тренда (показывающей «типичное» соотношение валютного курса и ППС, характерное для данного уровня развития экономики), сам «североамериканский доллар» смотрелся в 2008 году несколько недооцененной валютой, а США – сравнительно с уровнем их развития – недорогой страной. Во всяком случае европейские страны и их валюты, а также Япония с иеной «на борту» на фоне США выглядели дороговато. При среднегодовом годовом курсе евро к доллару в прошлом году 1,47, его реальная покупательная способность оценивалась лишь в 1,18. По разным причинам, главные из которых, по-видимому, – разницы в процентных ставках (в долларах они, как правило, были наиболее низкими), а также из-за «лидерства», продемонстрированного экономикой США в деле вхождения в рецессию, курс доллара на мировых рынках поднимался до своей «настоящей», паритетной стоимости лишь на пике прошлогодней финансовой паники. Сегодня доллар снова существенно недооценен из-за негативных ожиданий, связанных с гигантским бюджетным дефицитом США.
Рубль выглядел недооцененным в 2005 году, но в 2008-м – до девальвации – уже «пришел в норму». Его паритетная цена составляла в среднем в прошлом году 17,50 за доллар, что на 30% «тяжелее» обменного курса. До недавнего времени обесцененный паникой рубль был снова несколько «легче», чем это вытекает из уровня экономического развития страны, однако в последнее время снова вернулся к «среднестрановой» норме. Валюты «догоняющих» или, как их иногда называют, «позднеиндустриальных» стран – Индии и Китая, напротив, относительно выросшего там уровня душевого ВВП, пожалуй, слегка «полегчали». Правда, что касается китайского юаня, то он был и остается «в норме», в основном отвечая уровню экономического развития страны (душевой ВНД Китая в 2008 году отставал от российского в 2,6 раза, а от американского, как уже отмечалось выше, – в 7,8).
Что касается распределения темпов развития разных экономик в зависимости от силы / слабости национальных валют (соотношений курс / ППС), то в целом в нем нет ничего удивительного, поскольку это соотношение примерно соответствует уровню бедности страны, и, стало быть, диаграмма «курс и рост» выглядит почти так же, как «бедность и рост». Низкие курсы бедных стран в среднем создают некую фору для ускоренного роста, но сами по себе еще ничего не гарантируют. Равно как и завышенные – не запрещают . В частности, довольно приличные показатели роста богатых стран с самыми «тяжелыми» валютами – Швейцарии и Норвегии. Правда, на все есть свои причины, и здесь они очевидны: первая из них – финансовый гигант, а вторая – нефтяной.
К тому же неясно, что тут первично, а что вторично. То ли низкий курс – следствие неразвитости, которая сама по себе дает «низкий старт» для энергичного роста. То ли, наоборот, поддержание заниженного душевого ВНД, быстрого роста и полной занятости являются следствием сознательной политики «выталкивания капитала» в резервы, как в свое время показали В.В. Попов и В.М. Полтерович. Правда, возможно, в таком исследовании стоило бы протестировать еще и смежные, «зашумляющие» основную, гипотезы, например, что уровень сбережений таков, что его хватает не только на накопление резервов, но и на высокую норму внутренних инвестиций, как это происходит, например, в случае Китая.
Во всяком случае, выбор курсовой политики, ведущей к ускоренному росту, скорее все-таки остается «тайной». Если, разумеется, решения финансовых властей вообще могут как-то влиять на реальный курс национальной валюты в открытой экономике в сколько-нибудь долгосрочном плане.
