«В Америке институт инвестиционного советника появился раньше, чем где бы то ни было, и начиная с 1940-х годов лицензируется, — говорит Алексей Тимофеев. — В Европе лицензирование этого вида деятельности появилось значительно позже. По американскому законодательству инвестиционный советник — это также и тот, кого мы привыкли называть управляющим ценными бумагами. Ему не нужно специальной лицензии, чтобы управлять портфелем своих клиентов. До сих пор управляющие фондами объемом до $25 млн не должны были лицензироваться, но теперь, согласно новым правилам, обсуждаемым в Конгрессе США, эти управляющие — они же инвестиционные советники — также будут подлежать лицензированию.
Инвестиционные советники за рубежом — это преимущественно маленькие компании. Их клиентами являются в основном мелкие инвесторы и маленькие предприятия. Таких инвестиционных советников довольно много. К примеру, в США около 11 тыс. обладателей лицензии SEC (тех, кто лицензируется на уровне штатов, еще больше), в Великобритании — 5 тыс. инвестиционных советников и 11 тыс. уполномоченных представителей, которые от имени лицензированных советников предлагают их услуги».
«В США организация, устанавливающая стандарты профессии для финансовых советников, — Certified Financial Planner Board — разработала специальную форму, которую должен подписать клиент, — рассказывает генеральный директор компании “Персональный советник” Наталья Смирнова. — В ней перечислены все виды рисков. Без этой формы CFP Board не сможет защитить советника в случае претензий. Сам по себе сертификат CFP не является для американских финансовых консультантов обязательным, но он настолько известен, что клиент сам не пойдет к консультанту, у которого нет CFP».
По словам вице-президента Института независимых финансовых и инвестиционных советников Андрея Кочеткова, регулирование в западной практике идет по двум направлениям: сертификация и подавление конфликта интересов. Самой безопасной считается система в Великобритании. Здесь, во-первых, консультант обязан сразу объявить, с кого он берет комиссию — с самого клиента или тех компаний, продукты которых клиенту продает, и показать свою личную заинтересованность. Во-вторых, все консультанты состоят в саморегулируемой организации, которая выступает первой инстанцией для жалоб клиентов. «Если клиент считает, что по вине советника понес убытки, он обращается в эту саморегулируемую организацию с жалобой, — рассказывает Кочетков. — Если жалоба обоснованна, то клиенту выплачивается компенсация из специального фонда. Но важно понимать, что убытки, связанные с падением фондового рынка, не компенсируются. Существуют определенные правила анализа прошлых статистических рядов и рекомендаций. И если советник на момент дачи рекомендации был прав, то считается, что клиент понес убытки в результате изменения рыночной ситуации. Компенсацию же он получит лишь в том случае, если будет доказано, что советник ошибся или действовал со злым умыслом».
После финансового кризиса обязанность консультантов действовать в интересах клиентов превратилась в карающий меч: клиенты стали пытаться перевесить на консультантов все свои убытки. «Барак Обама поручил американской комиссии по ценным бумагам распространить фидуциарный стандарт даже на зависимых инвестиционных консультантов, — приводит пример Александр Абрамов. — Брокерскую компанию Charles Schwab сейчас пытаются привлечь к ответственности за распространение через первичные аукционы бумаг, которые впоследствии принесли клиентам убытки. Основатель компании Чарльз Шваб в ответ на это в своих публичных выступлениях указывает, что фидуциарный стандарт (интересы клиента превыше всего) невозможно распространять на все случаи жизни — так как он убивает риск клиента и превращает брокера в разновидность страховой организации».
